Судьба - Дитя Неба (Симфония веков - 3)

Этот шум не имел ничего общего с голосами войны. Хохот и песни, треск горящего дерева, радость, что долгие годы страданий остались позади, - все смешалось в чудовищный рев. Грохот прибоя, заглушавший все остальные звуки, производил на Акмеда похожее впечатление; сам воздух наполнился отвратительной какофонией, не имеющей ничего общего с прекрасной песней Рапсодии.

Казалось, весь мир плывет в изменчивом пламени костров, то ослепительно вспыхивающих, то скрывающихся в дыму. Когда тьма задержалась чуть дольше, чем обычно, Акмед поднял глаза и увидел возникшего рядом Грунтора. Шум заглушил пульс великана. До Совета Акмед воспринимал биение сердец всего нескольких человек. Теперь он оказался в окружении представителей Первого поколения и чувствовал их всех. Неожиданно приятное и успокаивающее ощущение вызвало у Акмеда легкую ностальгию.

Грунтор протянул ему старую флягу с дешевым элем.

- Пришлось все им отдать. Они знают, как устраивать праздники, верно, сэр?

Акмед ничего не ответил, лишь поднес флягу к губам и сделал несколько больших глотков.

Край Чаши возле Помоста Созывающего закрывала пелена черного дыма, поднимавшегося над ревущими кострами. Ослепительные вспышки пламени лишь изредка разгоняли тьму, и никто не заметил на Помосте человека, молча наблюдавшего за всеобщим весельем, даже стражники болги, пустившие по кругу мех с вином.

Никто так и не заметил, как человек отвернулся и слился с клубами дыма, точно тень из Прошлого. В кромешной тьме незнакомец склонился над Помостом, взял рог намерьенов и ушел прочь, скрываясь за тучами дыма и пепла.

81

Сладкий аромат корицы и кардамона, который сопровождался другими, более сильными запахами, наставил Гвидиона открыть глаза. Он тут же увидел свою сияющую жену, присевшую на край постели с дымящимся подносом на коленях. Она рукой направляла ароматы в сторону Гвидиона и улыбалась ему.

- Доброе утро, милорд, - произнесла она голосом вышколенной служанки. Не хотите ли слегка перекусить перед Советом?

- Я безусловно не против, но милорд уже встал. И он не любит, когда о завтраке говорят так небрежно. - Он ухмыльнулся, наслаждаясь изумительными ароматами. - Боги, какой чудесный запах.

- Рада, что тебе нравится. Корица и более сладкие приправы подобны флейтам они ласкают ноздри, в то время...

- Я имел в виду не пищу, - с хитрым видом заявил он. - Кто позволил тебе оставить королевские объятия?

Рапсодия посмотрела на свои руки.

- Оставить? По-моему, я их нигде не оставляла.

- О, правда, а я и забыл, теперь ты тоже королева, не так ли? Королева намерьенов.

- Давай не будем о грустном, - с шутливой мрачностью отвесила она. Это ты во всем виноват.

- Я с радостью признаю свою вину. Не исключено, что намерьены в конечном слете будут благодарить меня только за это.

- И не рассчитывай, - возразила Рапсодия. - А теперь принимайся за завтрак. Вот попки с корицей... - Гвидион расхохотался, вспомнив, как прежде называл эту часть ее тела "булочками", и чуть не перевернул поднос. - Эй, осторожнее. А еще я сварила ужасный кофе, как ты любить.

- Да благословят тебя боги. - Гвидион взял протянутую чашку и держал ее, пока Рапсодия наливала сливки. Потом он сделал глоток и ухмыльнулся: Превосходно, благодарю тебя.

Рапсодия вздохнула, делая вид, что ее переполняем отчаяние.

- Он ненавидит мой чай, но хотя бы пьет кофе.

- Твой чай он тоже любит, он рассказал тебе об этом века назад. Он все в тебе любит. Очевидно, все это означает, что завтра утром еду буду готовить я?

- Ты совершенно прав, - серьезно ответила Рапсодия. - Я решила, что мы будем меняться каждое утро, и тогда у другого появится шанс немного поспать.

Он сделал еще пару глотков.

- Ты шутишь? Я никогда не видел тебя спящей, постоянно что-то убираешь, поешь - уж и не знаю, чем ты занималась целых три часа. Ты уже встала и оделась, а до рассвета еще два часа - снаружи темно, Эмили.

- Ну, еще несколько таких ночей, и я не сумею рано встать. Я думала, что проснусь не в постели, а в дымящемся кратере. Мне необходимо спать, чтобы выжить. - Рапсодия с интересом наблюдала, как Эши краснеет и поспешно прячет лицо за чашкой. - Кофе слишком горячий?

- Нет, спасибо, все в порядке.

Ее смех прозвучал, как звон колокольчиков, всколыхнув весь Элизиум.

- О, Сэм! Ты покраснел!

Гвидион поставил пустую чашку на поднос.

- Да, причем всем телом. Хочешь проверить?- Она засмеялась и сбросила его руку со своего колена, - Положите это на место, миледи, - строго проговорил Гвидион.

Однако она уже встала, не обращая внимания на его протянутые руки.

- Нет, извини. - Рапсодия отошла еще на несколько шагов. - Скоро нам нужно отправляться на Совет, а я очень хорошо разгадала твою уловку.

- Это не уловка, а королевский эдикт.

- Ну, тогда я должна разочаровать твой... м-м... эдикт, - заявила Рапсодия, - поскольку нас ждут десятки тысяч людей. Боюсь, они заметят наше отсутствие.

Эши провел рукой по растрепанным волосам.

- Теперь я понимаю, почему у Энвин не было ни одного шанса в борьбе с тобой, - проворчал он. - Ты жестока. Пожалуйста, Эмили, вернись в постель. Пропади пропадом Совет, у меня будет ужасное настроение, если ты откажешься.

- Извини, - повторила она, но ее улыбка получилась сочувственной. Насколько я понимаю, нам обоим не избежать паршивого настроения на Совете. Однако я намерена принять ванну - прошу прощения, королевскую ванну. Хочешь ко мне присоединиться?

- Да! - Наступила драматическая пауза. - Надеюсь, ты не пошутила?

- Ты гадкий мальчишка. Пойдем. - Она взяла его за руку и вытащила из-под одеяла.

Гвидион обнял ее за плечи, и вдвоем они направились в ванную.

- Гадкий? Как можно так выражаться, миледи? Уверяю вас, что мои намерения...

- Полны благородства, это я уже слышала. Хочешь перед уходом получить по голове книгой?

- Неплохая мысль, - задумчиво пробормотал Гвидион, взял том, который Рапсодия швырнула в него вчера, и спрятал его за спину. - Так будет безопаснее.

Рапсодия рассмеялась, выхватила книгу из его рук и бросила на заметно выросшую гору одежды.

- Пойдем, - сказал он, и его глаза хитро сверкнули. - Сделаем нашу собственную свечу Кринеллы.