Мошка в зенице Господней. Хватательная рука

— Энди, все это мне очень не нравится.

Антон Рудаков, навигатор «Агамемнона» согласно кивнул.

Баласинхэм вновь включил микрофон.

— Мистер Таунсенд, я еще не определил, следует ли мне разрешить вам продолжать полет с гораздо меньшим снаряжением и без соответствующего количества персонала.

— О, все в порядке, мошкиты предложили позаботиться о моем снаряжении, если у вас нет места, — ответил Фредди.

— Да, я уже это слышал.

— Мне бы хотелось, чтобы Джордж остался у вас: он старшина в отставке, и он вам не помешает. Кстати, он отличный кок, — благоразумно добавил достопочтенный Фредди Таунсенд.

Баласинхэм вздохнул.

— Мистер Таунсенд, вам нужно держаться подальше от системы Мошки. Ваш корабль не вооружен. А мы сражались с кораблями мошкитов еще до вашего рождения!

— Видите ли, мы приглашены, — отозвался Фредди. — Мошкитами Евдокс и Генри Хадсон. У нас есть опознавательные знаки, и они оба заверили нас, что в нас не станут стрелять.

— Это они так говорят. А вы направляетесь в совершенно неведомые зоны. Они даже не нанесены на карту. Если вы не вернетесь, Блейны снимут с меня голову, даже если этого не сделают ваши родители. Вы отдаете себе отчет, чем может закончиться ваша затея?

В стороне от камеры заговорил голос Гленды Руфь, и Фредди заметил, как она слегка подмигнула ему.

— Коммодор Реннер считает это очень важным. Мистер Бери счел, что очень важно послать один из своих кораблей на рандеву с нами, чтобы наполнить наши баки топливом. Повторяю, это очень важно, коммандер.

— Ладно, раз они считают это хорошей мыслью, то, допустим, я дам вам разрешение, однако, мэм, это очень опасная зона!

— «Геката» быстрее, чем можно подумать, — сказал Фредди. — Тем более теперь, когда мы избавились от всякой ненужной роскоши.

— И вы потеряетесь… — произнес Баласинхэм и отключил микрофон, заметив, что ему машет рукой навигатор. — Что, Энди?

— Капитан, — обратился к нему Антон Рудаков, — что бы с ними ни случилось, маловероятно, что они потеряются. Я прекрасно понимаю, что вы не настигнете гоночную яхту, но все равно вы должны услышать Фредди Таунсенда.

— Фредди Таун… Ах вот оно что! Он что-то придумал, не так ли?

— Можно сказать, придумал заново… На гонках у Чертовых Ворот он воспользовался помощью гравитации звезды, а затем развернул парус. Теперь все называют их спинакерами [12], но Фредерик Таунсенд был первым.

— А вы уверены, что это был он? Таунсенд выглядит совсем ребенком.

— Он начал участвовать в командных гонках на корабле своего кузена, когда ему было двенадцать, — ответил Рудаков. — А собственноручно управлять кораблем — в семнадцать лет. За прошедшие восемь лет он побеждал в гонках уйму раз, капитан. Хотя у Чертовых Ворот он потерялся. Свечение звезды оказалась слишком ярким, и его парус разодрало на клочья.

Баласинхэм снова врубил микрофон.

— Моя команда считает, что я должен знать, кто вы, мистер Таунсенд. И мне следовало бы спросить у вас о гонках у Чертовых Ворот.

— Ах это! Я проиграл эту гонку, — спокойно ответил Фредди.

— Предлагаю послать вместе с вами одного из моих офицеров. Что скажете?

— Спасибо — нет.

— А если вам придется вступить в бой?

Изображение на экране изменилось. Баласинхэм увидел очень серьезную юную леди, выглядевшую на этот раз на удивление взрослой.

— Коммандер, — сказала Гленда Руфь. — Мы благодарны вам за такое беспокойство о нас. Но мы не нуждаемся в помощи! Корабль Фредди будет только быстрее без лишних людей. У нас отличный инженер, а если нам придется сражаться или мы потеряемся, то неважно, сколько будет на борту ваших людей — один или полсотни.

— Мисс Блейн…

— Вы слышали о Воинах? — продолжала девушка. — Мошкиты вывели специальный подвид, предназначенный только для войны. Пока еще никто не видел их в плоти и крови. В наших записях есть только их статуэтки. Наш посол с Мошки попытался представить их нам как каких-то мифических демонов, и немудрено, поскольку они очень на них смахивают…

Повествование Гленды Руфь стало богатым и цветистым, когда она стала вдаваться в подробности. Фредди даже почувствовал, что сильно вспотел. Если принять во внимание то, что она знала, почему она так жадно стремится встретиться с подобными созданиями? Но Гленда Руфь никогда не избегала риска.

— Совершенно верно, — подметил Баласинхэм, на этот раз очень спокойно. — Это очень опасно.

— Если на нас нападут, мы сдадимся, — сообщила она ему. — И поговорим.

— Почему вы считаете, что они станут вас слушать?

— У нас есть кое-что, в чем они нуждаются. Нам надо передать это коммодору Реннеру, так, чтобы у него имелось то, с чем в руках он мог бы вести переговоры.

— Что это, мисс Блейн?

— Боюсь, что этот секрет мне не принадлежит, коммандер. Его передал мне отец. Полагаю, через несколько недель вы обо всем узнаете. Проблема заключается в том, как сделать, чтобы за эти несколько недель почти ничего не случилось. Коммандер, вам придется рисковать вашим кораблем, вашей командой — ради всей Империи, чтобы не дать мошкитам пройти мимо вас.

— И не то, чтобы у меня не было выбора…

— И мы восхищаемся вами за это. Однако всем нам известно, что это может не сработать. Коммодор Реннер и его превосходительство пытаются заполучить нас, потому что им нужна наша помощь. Коммандер, кое-кто из аристократов, возможно, поступился бы своими привилегиями, но только не Блейны!

Затем, более спокойным и рассудительным тоном, в котором не чувствовалось даже намека на непослушание, Гленда Руфь сказала:

— У нас быстрый корабль. Фредди — превосходный пилот, его компьютер куда лучше ваших, и у нас первоклассный инженер, а я умею разговаривать с мошкитами лучше всех, не исключая моего брата. Мы искренне благодарим вас за заботу. Вперед, Фредди. Благодарю вас, коммандер.

И экран мгновенно погас.

— Она не осмелится, — пробормотал Баласинхэм.

На экране появилось изображение достопочтенного Фредерика Таунсенда.

— «Геката» просит разрешения причалить для заправки, — официальным тоном произнес молодой человек.

Баласинхэм услышал, как Рудаков хихикнул. Никакого взаимопонимания, черт возьми! Баласинхэм повернулся к экрану.

— Разрешаю причалить. Лишний багаж вы можете передать старшему офицеру Гальперину.

— Очень хорошо. Кстати, если на борту «Агамемнона» найдутся шоколад и апельсины, то они нам очень нужны.

Баласинхэм искренне удивился.

— Поищу, — пообещал он. — Удачи вам, «Геката».

— Благодарю вас.

— Точка I прямо впереди нас, — сказал Фредди. — Прыжок состоится через десять минут. Терри, следи за точкой Олдерсона. Леди, как следует пристегнитесь.

«Геката» напоминала пустую скорлупу. По всему помещению главного салона крест-накрест проходили немурлоновые сетки. Сложную конструкцию душа убрали. Из приспособлений для готовки пищи осталась только печка. Без перегородок, которые тоже убрали, огромный резервуар с водой казался особенно выпуклым.

Гленда Руфь с Дженнифер прикрепили к середине сетки привязные ремни, за которые пока и держались. Затем девушки как следует пристегнулись. Фредди быстро стучал по клавишам, печатая инструкции для корабля, а тем временем Терри Какуми переходил от системы к системе, вручную отключая каждый прибор, чтобы избежать его непредвиденного срабатывания после прыжка.

— Мы не столкнемся ни с какими проблемами, — проговорила Гленда Руфь. — Генри Хадсон сообщил, что Медина контролирует весь сектор вокруг прыжковой точки… Сестра Безумного Эдди. У меня есть опознавательный сигнал.

— По-моему, вы говорите все это не совсем уверенно, — заметила Дженнифер. — Почему?

— Нет посланий, — ответила Гленда Руфь. — Ни от Реннера, ни от моего брата, ни от Бери… Они обязательно попытались бы связаться с нами, а если бы им это не удалось, могли бы приказать передать их слова Раулингзу, капитану «Антропоса». Фредди, разве на «Антропосе» нет спасательной шлюпки, которая смогла бы это сделать?