Диаспора

— Заимел ты меня, Зафар, этой своей кавказской честью, — сообщил Рыжий своему собеседнику. — Любите вы о ней поговорить. Но я тебе скажу, что если бы не шеф, я бы этому другу...

Тут кар подпрыгнул козлом на каком-то препятствии, Анатолия шмякнуло о крышку багажника, а Рыжий прикусил язык, о чем молчать не стал.

— Вах... Совисем плохие дороги стали, — посочувствовал ему Зафар. — И это — главний трасса в Космотерминал...

«За каким дьяволом меня везут в Космотерминал? — озадачился Анатолий. — За каким чертом вообще меня похитили? Неужели они всерьез рассчитывают, что только потому, что я — популярный писатель, кто-то отвалит им миллионный выкуп? А кстати — „Пре-ЧМО“ или „ДУСТ“ могут рекламы ради и отвалить... Вообще — нет худа без добра: бесплатная реклама мне теперь обеспечена. Обидно, если — посмертная...»

Тут кар снова сильно тряхнуло, и на некоторое время у Анатолия напрочь вылетело из головы все, о чем он думал. Когда способность соображать снова вернулась к нему, корыстные мысли испарились из его сознания, словно утренняя роса. С удручающей ясностью он понял, что ни опыт собственных литературных героев, ни соображения паблисити ни на йоту не облегчат его теперешней судьбы.

Воображение рисовало Анатолию конечный пункт его путешествия в дурацком багажнике как стереотипную картину узилища, взятую напрокат из реквизита какого-то из собственных боевиков — либо пропахший мышами сырой подвал, либо грязноватый гараж на окраине мегаполиса. Как экзотический вариант являлось его воображению монастырское подземелье с вмурованными в каменную кладку стен ржавыми цепями. Меньше всего ожидал он увидеть то, что увидел, когда с головы у него грубо сдернули чуть не удушивший его мешок.

Меньше всего рассчитывал он оказаться — после петляния по непонятному лабиринту и восхождения по дьявольски крутым и неудобным лестницам — в сверкающем чистотой салоне «общего помещения» космического корабля типа «Звездный клипер». Писателю полагается знать декорации, в которых протекает действие его сочинений, а такие вот — компактные и «дальнобойные» — межзвездные суденышки, и впрямь популярные среди космических контрабандистов и иных лихих людей Галактики, служили антуражем не одного его романа. Поэтому после того, как со рта его отлепили проклятый пластырь, сакраментального вопроса «где я?» Смольский не задал.

— Чему обязан? — спросил он мрачного типа со шрамом, восседавшего за столом прямо перед ним.

Тип обратил на этот вопрос не больше внимание, чем на жужжание комара — случись здесь такой.

— Спасибо, ребята... — глухим голосом бросил он Рыжему и Зафару, придерживавшим плохо стоящего на ногах литератора. — Вы нас здорово выручили с этим...

— Ну так ты отрапортуй боссу, — неприязненным голосом отозвался Рыжий, — что так, мол, и так: задание выполнено и к нам у вас никаких претензий. Вот еще возьмите, — он кинул на стол так и не пригодившийся Смольскому электрошокер и пластиковый мешочек с небогатым барахлишком. — Документы пентюха и то, что по карманам у него было...

— Доложу, будь спокоен, — заверил его тип.

Цепкие руки отпустили локти Анатолия, и сзади, по металлопластику покрытия, а потом — по трапу, загрохотали удаляющиеся шаги двух пар ног. Второй тип — помоложе, присел на краешек низкого стола и вытряхнул на его поверхность содержимое пластикового мешочка: ключи, пачку сигарет, зажигалку, универсальную электронную «кредитку» со встроенной записной книжкой, обычную записную книжку, диктофон, носовой платок, бумажник с мелкой наличностью и оправленную в темный металл лапку «подземного духа» с планеты Джей.

— Перестань валять дурака и назови имя!

Голос типа со шрамом был особенно противен Анатолию. В чем не было ничего удивительного: каждая вторая фраза, сказанная этим голосом, неприятным самим по себе, сопровождалась срабатыванием его — Анатолия — собственного электрошокера, прикладываемого то к одной, то к другой части его тела. Последний раз палач-самоучка переусердствовал, и привязанный к креслу литератор только с большим трудом мог выдавить из себя фразу, которую повторил за последние полчаса уже раз пятьдесят.

— В-вы спутали меня с кем-то, ребята...

Он тяжело перевел дыхание.

— М-м-м... М-меня зовут Смольский. Анатолий Смольский. М-могли бы и слышать о таком...

— Тебя зовут, — второй тип, плоховато выбритый, одетый в кожаную куртку, небрежно прихватил со стола идентификатор Анатолия, — Анатолий Дундуков. Это — по ксиве. Не понимаю, почему бы тебе таким именем и не называться. Ну, ксиву, положим, я себе хоть на кого выправлю — за приличные деньги. А вот как тебя по-настоящему зовут, ты уж постарайся все-таки припомнить. Ну да как бы, друг, ни назывался, ты тот, кто нам нужен. И удостоверение на сей предмет ты сам привез, — тип кивнул в сторону наваленного на столе барахлишка. — Очень надежное удостоверение... Пойми, дорогой, что влип ты капитально; мы, парень, точно знаем, что ты — легавый. Но это — твоя личная проблема. Нам не ты нужен... Мы легавых не любим, но ты нам сейчас — по фигу. Нам нужна приманка... Ты понимаешь, о чем я говорю? До тебя доходит? Врать нам бесполезно!

— Дундуков — эт... это моя нормальная фамилия... — с трудом ворочая языком, проговорил Анатолий. — Н-настоящая... Она — н-неблагозвучная. В-вам не понять — русск... русского не знаете... А С-смольский — это псевдоним. Писатель я...

Тип со шрамом потянулся к отложенному было в сторону шокеру.

— У этого дурня прямо одна кликуха на другую наезжает, — с раздражением сказал он. — И Смольский он, и Дундуков. И хрен пойми кто еще... Но сейчас он нам всю правду выложит... Тебя — слышишь ты — как мама называла?

— Слушай, — перебил его напарник. — По фигу нам, как звать придурка! Нам «груз» нужен. Приманка...

— Я-я... Я не знаю ни о какой «приманке»!.. — торопливо встрял в разговор Анатолий. — Вы легко можете проверить — любое издательство Метрополии заплатит вам за меня... Ой!!!

— И писатель он, и издательства у него в Метрополии... — раздраженно буркнул Рони, возвращая шокер на место. Рик отмахнулся от него и уставился Анатолию в зрачки.

— Ты — как? — поинтересовался он. — Еще соображаешь, на каком ты свете?

— С-соображаю... — не очень уверенно отозвалась их жертва откуда-то из недр глубокой прострации.

— Ну, так сообрази еще вот такую вещь... — Рик ухватил Анатолия за подбородок и сориентировал его затуманенный, уплывающий взгляд в поле своего зрения. — Нам про операцию «Тропа» все известно. Кроме пары мелочей... Ну знаем мы, что на Трассе, на борту «Кинг-Конга», управление без шума и пыли конфисковало четыреста килограмм «порошка». И передало его военной разведке. Для проведения совместной операции. Этот «груз» ты предложил Фостеру... Как приманку. И с ним ты должен был внедриться в наши цепочки... Руководит операцией подполковник Дель Рей... Ну? Ты понял, что мы знаем все ваши расклады? Или тебе картинку нарисовать? Так пойми еще вот что: у тебя есть только один шанс вытянуть свою задницу из этого дела в целости и сохранности... Только один — ты слышишь меня? Ты догадался какой? Угадай с трех раз...

— Д-да не знаю я ничего про «п-порошок»!!! — с отчаянием в голосе застонал Смольский-Дундуков. — Вас кто-то ввел в заблуждение! Откуда вы взяли, что я — из легавых?

— А ты не догадываешься? — Рик снова кивнул в сторону разложенного на столе барахла. — Посмотри-ка вот на эту штуку...

Но Анатолий ни на какие штуки смотреть не стал: обвиснув на притягивающих его к спинке кресла ремнях, он провалился в глубокий обморок.

— Если ты угробил типа, то нам — крышка... — Рик озабоченно мял запястье Смольского, пытаясь нащупать биение пульса. — Хубилай открутит нам головы... И будет прав.

— Да прикидывается он... — без особой уверенности в голосе возразил Рони, норовя увесистой оплеухой привести бесчувственную жертву в сознание. Голова Смольского безвольно мотнулась влево-вправо, но сомкнутые веки неудачливого литератора не дрогнули и выражение полной апатии и не думало покидать его бессильно расслабленную физиономию.