Долгое завтра

Исо промычал что-то невнятное, но было ясно, что он сдался.

– Эй, ты, – внезапно обратился к Лену дядя Дэвид, – посмотри на это. Хвастовству и упрямству пришел конец!

Исо пошевелился на полу, в пыли и соломе. Дядя Дэвид пнул его ногой.

– Ты все еще собираешься в Барторстаун?

Исо застонал, закрыв лицо руками. Лен попытался было улизнуть, но дядя Дэвид схватил его тяжелой, влажной от пота рукой.

– Вот он, твой герой. Вспомни о нем, когда очередь дойдет до тебя.

– Отпустите меня! – прошептал Лен.

Дядя Дэвид зловеще захохотал. От оттолкнул Лена и подал отцу ремень. Затем схватил Исо за шиворот и выволок наружу.

– Повтори громче, чтобы они слышали!

Исо всхлипнул, будто младенец:

– Я больше не буду! Я раскаиваюсь.

– А теперь убирайся! Убирайся и замаливай свои грехи. Доброй ночи, Илайджа, и помни: твой ребенок так же виноват во всем, как и мой.

Они вышли в темноту, и через некоторое время Лен услышал, как тронулась повозка.

Отец вздохнул. Он выглядел печальным и усталым:

– Я доверял тебе, Лен. А ты предал меня.

– Я не хотел этого, отец.

– Но сделал.

– Да.

– Почему, объясни мне, Лен!

– Потому, что хотел учиться, хотел знать!

Отец снял шляпу и закатал рукава:

– Я мог бы прочесть тебе длинную нотацию, но что сделано – того не изменишь, и это будет для тебя пустым звуком. Ты только помни мои слова, Лен.

– Да, отец, – Лен замолчал, скрестив руки.

– Мне очень жаль, – сказал отец, – но я должен… проделать это ради твоей же пользы.

Лен повторял про себя:

– Нет, ты не в силах заставить меня пасть на колени и раскаяться, я никогда не сдамся, никогда не оставлю Барторстаун, и книги, и знания, и все, что существует в мире вне пределов Пайперс Рана!

Но он сдался. На полу конюшни, в пыли и соломе он все-таки сдался. Так закончилось детство Лена.