Телепатический удар (СИ)

Больше я не заговаривала с ним, и он тоже молча исполнял обязанности.

Это состояние мучило меня, я еле держала себя в руках, готовая разразиться бурей, и с трудом направляла мысли в русла о делах.

Я с удивлением обнаружила, что когда не отсылаю Дмитрия, то идеально решаю все вопросы, делаюсь безошибочной, рассудительной, справедливой (какой и пытаюсь быть всегда). Однако стоило по просьбе визитёра или из личных соображений не вызвать либо отослать солдата, как мысли путались и заходили о нём, я не могла сосредоточиться ни на чём, по нескольку раз перечитывала и просматривала решаемые вопросы и долго колебалась в правильности ответов.

Мне это очень не понравилось. Ничто из личного и никогда ещё не влияло на мою работу, а тем более на способности здраво соображать — особенно до такой серьёзной степени! Я с ужасом ожидала пятнадцати часов — но не прилёта посланника Дрема, а того, что Дмитрий сменится и я не увижу его. Ничего, надеюсь, сегодня, в первый день пребывания здесь, он не надумает никуда улететь, и я как-нибудь постараюсь встретиться с ним после работы…

Уже к концу его смены вновь прилетел мой брат. Дмитрий и его провёл ко мне — я не могла не увидеться с ним напоследок.

Барел был взволнован, и, к моему удовольствию, не обратил на стражника никакого внимания. Подошёл к окну, опёрся о подоконник, прислонился лбом к гиперстеклу…

— Что случилось? — с тревогой спросила я.

— Луэли, до меня дошли слухи, что у Пэттэн есть поклонник…

— И что? — я поднялась, подошла к нему.

— Как будто ничего особенного нет. Он просто любит её, — Барел обычным жестом всклокотал волосы, оборачиваясь ко мне. — Но я…

— А она?

— Не знаю…

— Что ж тут плохого? Иди домой, она твоя жена, пусть её все любят, — я улыбнулась, проведя рукой по его плечу.

— Вот именно, она моя жена, и я не могу допустить, чтобы подобные слухи бродили по ООССу! В первый же день после свадьбы я получаю сообщение… А ты хоть ничего об этом не слышала?

Я не хотела лгать брату. Но и говорить про неприятного типа и подозрения о том, что в его появлении содействовала Дили, тоже. Мне нужно было всё обдумать для начала.

— Успокойся и перестань ревновать — это не самое лучшее занятие, — ответила я.

Он усмехнулся, однако потом снова помрачнел:

— И ещё… По-моему, Дили приревновала меня к ней. Даже не знаю, какая дэррийская муха её вдруг укусила…

Снова Дили… Что-то во всей этой ситуации мне очень не понравилось. Дили всегда была хитрой и осторожной… Неужели же она тоже влюбилась в этого охранника и теперь места себе не находит? Или испугалась, что я что-либо узнала и могу выдать её?

Мне не хотелось подводить Дмитрия под возмущение брата. И в то же время нужно было спросить про Разрешение Мелен…

— Может, боится перестать быть одной из твоих любимиц? — усмехнулась я, незаметно скользнув взглядом по Дмитрию — никак, впрочем, не отреагировавшему на эти слова.

— Ну раньше же не боялась… — пожал плечами Барел, задумавшись о чём-то своём.

— Удели ей больше внимания… — только и придумала я.

— Это не то, Луэли… Дили, она… Она сегодня была какая-то странная.

— Ты чего-то опасаешься, Барел?

— Опасаюсь? Едва ли. Чем она может быть опасна? Просто я не могу понять, в чём дело. Может, у них что-то произошло с Пэттэн?

Я окинула Дмитрия взглядом, который, надеюсь, провёл его по лезвию ножа, и ощутила, как он внутренне весь напрягся. Незаметно для Барела я усмехнулась ему, продолжая разговор:

— А почему бы тебе не спросить об этом их?

— Пытался, но ничего не вышло.

— Тогда выкини пока всё из головы и слетай куда-нибудь. Когда ты начинаешь прибегать ко мне по каждому пустяку, это говорит о том, что тебе скучно и не сидится на месте. Может, тебе стоит отдохнуть от них ото всех? А я, между прочим, королева, и у меня много важных государственных дел… И самый лучший Илбер моего Совета взял себе целую неделю отпуска, — улыбнулась я брату.

— А тут я со своими ревнивыми жёнами! — засмеялся Барел. — Ты права, сестрёна, я просто не знаю, на что обратить энергию.

Мне нравилось, когда Барел называл меня "сестрёной", но сейчас это детское прозвище не доставило обычного удовольствия — не очень хотелось, чтобы его слышал Дмитрий Осб. Хотя, с другой стороны…

Братец усмехнулся, бросил взгляд на настенные стереочасы и заговорщицки прошептал:

— Признаюсь честно, я прилетел не только к тебе. Иг соблазнил меня поработать — ещё до свадьбы я обещал ему просмотреть его проект, и когда он спросил, прилетать ли, не смог отказать старому другу. Только пусть это будет секретом, не то все начнут пользоваться моей мягкостью.

— Договорились, — засмеялась я.

— Но мне всегда так хорошо после того, как поговорю с тобой! — добавил он ласково.

— Барел… — проговорила я, решившись. Он взглянул на меня вопросительно, и я продолжила:

— Мелен на днях оставила у тебя Разрешение второй категории.

— Да? — удивился брат. — Я думал, она забрала его… А что?

— Кто-то мог взять его тайком?

— Из моего кабинета? — хмыкнул брат, но тут же перебил сам себя: — Нет, мы же были не в кабинете… Но всё равно, там никто, кроме моих красавиц и охраны, не бывает… Луэли, что случилось?

— Барел, вспомни, кто там мог побывать? Кто из твоих красавиц?

— Ну Элиш точно не взяла бы… А так… любая могла заехать. Они все стараются, чтобы я не забыл про них.

Барел усмехнулся, однако взгляд его был пристальным.

— Есть у меня одно подозрение, но я не хочу пока говорить о нём тебе. Вдруг ошибаюсь. Просто если узнаешь, кто мог взять, скажи мне, пожалуйста.

— Ладно, — вздохнул братец, зная, что если я не хочу говорить, то даже он не в силах будет повлиять на меня.

Барел чмокнул меня и вышел, бросив, что его можно не провожать. Я снова опустилась в своё кресло.

Дмитрий вопросительно взглянул на меня, ожидая распоряжений. Я сделала вид, что нашла в гиперкоме нечто важное и изучаю это, а сама незаметно наблюдала за ним, чувствуя учащение сердцебиения от его присутствия. Никогда ещё я не испытывала ничего настолько сильного и настолько внезапного!

Потом я подняла к нему лицо — знаю, что это был очень милый и красивый жест; и я постаралась, чтобы выражению надменности предшествовало мимолётное выражение нежности.

"Боги! Что я делаю?" — воскликнула мысленно я, пытаясь заставить себя прекратить думать о Дмитрии и отдать все силы политике. Но он, очевидно, не согласился с моим решением, и прежде, чем я успела отослать его, вдруг сказал, всё с тем же непередаваемым огоньком в глубине глаз:

— Разрешите вопрос, мэм?

— Разрешаю.

— Вы хотите мне что-то показать, ваше величество? Что я — … "ничтожество", или что вы — богиня? — у меня возникло чувство, будто он тоже весь день размышлял об отношениях между нами, и тут решился, прыгнул головой в омут, лишь бы разорвать возникшее напряжение… По-моему, он был готов к тому, что я выгоню его или просто "снесу голову", как говорится, и я вдруг поняла: он совершенно не боится этого.

Я даже испугалась, что, возможно, это сказано наоборот, чтобы покончить с королевской службой и со всей сложившейся ситуацией…

— Вы много о себе думаете и много себе позволяете. Пусть вас больше волнует, что ваша "любимая женщина" приревновала вовсе не вас.

— В данный момент меня больше волнует работа, мэм. Я… тщетно пытался понять, чего вы от меня ожидаете.

"Я и сама пыталась это понять!" — усмехнулась я про себя.

— Разве могу я ожидать от вас чего-нибудь, кроме верной службы? — с улыбкой произнесла я. Не скажу же я, что больше всего на свете мне сейчас хочется поговорить с ним где-нибудь далеко отсюда, где не будет ни наших разногласий, ни чинов…

— Возможно, мне только показалось, что вы преследуете какую-то цель, — откликнулся он.

— Интересно, что натолкнуло вас на подобные мысли? — таким же едва насмешливым тоном спросила я.