История Разума в галактике. Инженер: Греза о прошлом.

Гораздо хуже обстояло дело на нашей экспериментальной площадке. Как я уже упоминал ранее, эта платформа, помимо ретрансляторов, получала энергию от двух генераторов, но один из них был почти полностью нагружен местными потребителями, а второй запущен в холодном режиме, то есть выдавал в общую сеть едва пять процентов номинальной мощности. В момент катастрофы, глава дежурной смены ученых решил рискнуть – дал команду основному генератору любой ценой держать достаточное «напряжение» в сети на те несколько мгновений, пока входил в штатный режим работы резервный генератор; перегрузить основной источник энергии, и так вытянуть ситуацию из катастрофы. У него почти получилось… Почти…

Увы – это его решение оказалось ошибочным: головной генератор, не выдержав чудовищной перегрузки – взорвался. За мгновение до его взрыва, логика полигона перехватила и перевела на себя управление как резервным генератором, так и системой защитных полей, и попыталась переконфигурировать их таким образом, что бы защитить от разрушения хотя бы подземную часть комплекса. И отчасти это ему удалось, – хотя выброс энергии, в момент разрушения генератора, и был сравним с детонацией небольшой атомной бомбы. Взрыв начисто смел с поверхности платформы все постройки и заразил ее радиоактивными элементами, уничтожил часть подземных построек, но кое-что и уцелело. К сожалению, сотрудники лаборатории погибли, как впрочем и был поврежден, и отключился основной управляющий модуль базы; серьезно пострадали склады-термостаты с биокультурами. От сотрясения и шквала неблагоприятных излучений зазбоил и резервный генератор, из-за чего волны искажений плотно накрыли платформу. Для нас она стала призрачной и нереальной, и мы уже думали что потеряли ее… Но сколько-то времени спустя, положение выправилось и она вновь проявилась в пространстве, только… Только в нынешнем своем виде, с загадочным сложноорганизованным Лесом занявшем уцелевшие подземелья исследовательского комплекса; Лесом, проросшем сквозь ее перекрытия и укрепившемся поверх этой системы бункеров; и «примитивным» но сверхагрессивным Лишайником, захватившем наиболее пострадавший от взрыва кусок поверхности платформы. Две столь разные сущности столкнулись в вечном соседстве и противоборстве…

Третьестепенные платформы нас волновали мало, но все же:

– На нескольких платформах генераторы банально сгорели от перегрузки; им не повезло – без защитного поля, эти клочки парадоксального пространства мгновенно растворил в себе окружающий мир. Прочие аномалии все же устояли. Но! Но, – те мгновения, что требовались генераторам для выхода на полную мощность, по их структуре (пусть и в ослабленной форме) гуляли те же волны искажений, что в эти же мгновения властвовали над податливой плотью платформ. Искажения, недостаточно сильные, что бы уничтожить генераторы состояния – после нескольких итераций, их воздействия все же хватило, что бы случайным образом деформировать тонкую внутреннюю организацию генераторов состояния, тем самым несколько изменяя выходные характеристики выдаваемого ими поля. Если раньше на всех платформах царили единые законы природы, и они в совокупности, в сущности, составляли единую микровселенную. И, например, переход с одной платформы на другую внутри этой крохотной вселенной не представлял труда, не смотря на то, что в «нормальном» мире «платформы» разделяли тысячи километров реального пространства [27]. То после этой катастрофы – после волн искажений разной степени, прокатившемся по платформам, и посбивавшим тонкую настройку генераторов состояния, – ситуация изменилась. Теперь более-менее постоянно друг за друга цеплялись только две платформы: Последний Оплот и бывший полигон, нынешний носитель Леса и Лишайника. Прочие клочки парадоксального пространства присоединялись к этой паре лишь эпизодически: при совпадении некоторого количества переменных параметров. За то теперь, платформы свободно плавали по всей серии измененных еще первой катастрофой миров (трехмерных континуумов нашей вселенной), представляя из себя серию своеобразных «лифтовых» площадок, позволяющий относительно свободно (достаточно знать «расписание» по которому происходят «стыковки» платформ), и главное – БЕЗ ВСЯКИХ ЭНЕРГЕТИЧЕСКИХ ЗАТРАТ – перемещаться между этими самыми, измененными ЕЩЕ ПЕРВОЙ КАТАСТРОФОЙ, мирами.

Еще одно следствие катастрофы прошло незаметно для человечества, но очень сильно ударило по нам. Наши способности, по управлению энергией, тщательно взращенные и взлелеянные, – стали бесполезны. Многие приборы, уцелевшие в этом кошмаре, не имея собственных источников энергии, превратились в хлам, а свободных генераторов, годных на то, что бы запитать их – не было. Не говоря уж о складах с прочим имуществом, которые мы безвозвратно потеряли… Да что уж лукавить – почти единственным нашим достоянием, не унесенным катастрофой, оставалась «Сфера».

Пропавшие без вести, сгинувшие вместе с платформами, погибшие безвозвратно в огненном безумии вулкана – МЫ потеряли большую часть сподвижников; нас осталось меньше сотни.

Что же касается наших свершений:

Вспоминая печальный опыт предыдущих тысячелетий, когда человечество истребило прочие близкородственные виды, мы озаботились о судьбе наших творений. Населявшим планету нелюдям, было предложено выбрать, по собственному вкусу, «землеподобные» трехмерные континуумы планеты из доступных нам, и эмигрировать в них.

Немногие оставшиеся…

Ни одно дело не было доделано до конца, ни одно наше Творение не смогло выдержать испытание временем без поддержки Великих. Те немногие, кто остался на земле после нашего ухода… После нашего ухода, они все вымерли: разумные дельфины частью были истреблены, частью растворились среди своих неразумных собратьев. Гарпии, из-за простоты строения желудка и кишечного тракта, питающиеся исключительно кровью, а в силу своей общей слабости, предпочитающие кормиться человеческими детьми, были истреблены к четвертому веку до нашей эры теми же людьми, проживающими на территории Греции. Правда, небольшая популяция гарпий, вывезенных нами в экваториальные леса Африки, продержалась на шесть веков дольше. Кентавры, славящиеся продолжительность жизни – вымерли сами. Их на Земле оставалось слишком мало, и – Мягкие (впрочем, какие они теперь мягкие – Павшие Боги), так вот Боги видимо напахали что-то в геноме этих полулюдей-полуконей, а исправить ситуацию было уже некому так, что – близкородственные связи слишком быстро привели к деградации и исчезновению их вида. Хирон действительно был последним кентавром, и действительно был наставником Героя Геракла. Тритоны и их дамы русалки – идея была неплоха, развести два пола разумного вида по разным ареалам обитания, дабы разделить нагрузку по содержанию вида на несколько экосистем. Только вот о стимуле для взаимных их встреч мы как-то не подумали. Так, что и тритоны, и русалки, по большей части вместо того, что бы плыть куда-то далеко в поисках партнера, предпочитали удовлетворять половые потребности с людьми, благо строение половых органов это позволяло, а от подобных связей дети не рождались. А когда самые разумные представители вида попытались исправить ситуацию, и без того не очень обширный генофонд этого вида оскудел настолько, что было уже поздно что-либо делать. Эти все же протянули очень долго – последние представители вида исчезли веков пять – шесть назад. Эльфы [28] ушли в иные миры всем народом – сразу и не раздумывая, – о них нам сегодня напоминают лишь сказки. Гномы [29] со временем были оттеснены в глубь Скандинавии, но и там окончательно исчезли в X в. н. э. – слишком велико стало давление разросшегося человечества на их небольшую в общем-то популяцию. (Последние неразумные реликты нашего «производства» исчезли примерно в те же времена.) И так во всем: прочие малые народы, неясные и сильно искаженные образы которых остались лишь в человеческих (страшилках) сказаниях и легендах, исчезли по тем же причинам – либо эмигрировали, либо были уничтожены разрастающимся человечеством.