Успех (сборник)

Он встал и вышел, не закрыв дверь. Запираться было не от кого.

— Я не буду делать глупостей, — пообещала Анна-Мария куда-то в пространство.

Со стороны корабль казался похожим на незаточенный карандаш: длинный ребристый цилиндр с тупыми концами. К нему медленно приближался маленький кораблик, окутанный мерцающим коконом силовой ловушки. Наконец, он прилепился к одному из торцов и ярко засветился. Кокон расправился в пустоте и оплёл большой цилиндр.

Анна-Мария рассеянно подумала о карандашах. Интересно, а губастый знает, что такое карандаш? Вряд ли…

— Ты знаешь, что такое карандаш? — спросила она Кралевского.

— Знаю. Такая фигня, чтобы писать на твёрдом, — процедил сквозь зубы Оскар. Он был занят: раз за разом посылал запрос в «Первый Межсистемный Банк».

— Счёт заблокирован, — пожаловался он, наконец. — Но ведь они уже захватили корабль? В чём дело? Они нас кинули?

— Подожди ты, — досадливо поморщилась девочка. — Они-то уже распорядились разблокировать счёт, просто банк ещё не обработал запрос. Или не проверил. В любом случае, от нас тут уже ничего не зависит. Сиди, жди.

— Ну, допустим, — Кралевский немного успокоился. — Что ты там говорила про карандаши?

— Ты видел когда-нибудь настоящий карандаш? Деревянный? С грифелем внутри?

— Я знаю, что это такое. Читал, во всяком случае.

— Наш корабль похож на карандаш.

Кралевский без интереса посмотрел в иллюминатор.

— Никогда не думал о том, как он выглядит снаружи… Интересно, что они будут делать, когда найдут все эти трупы?

— Кто? «Галактис» внутрь не полезет. А покупатель… Если это всё-таки мой братишка — просто выкинет.

Оскар и Анна-Мария находились в спасательном боте. Каюта была крошечной: почти всё свободное пространство занимали установки межпространственной связи, аварийные запасы еды, энергии и кислорода, а также удобства: пластиковый пакет для водных процедур, крохотный унитаз с искусственной гравитацией и двухкамерная анабиозная установка. Грузовой отсек тоже был забит — там лежали кое-какие предметы, который Оскар показывать девочке не собирался. В общем-то, места оставалось ровно столько, чтобы один человек мог устроиться за пультом, а второй — смотреть ему через плечо.

На экране загорелась надпись: «Подтверждение запроса». Кралевский, тут же позабыв обо всём, склонился над клавиатурой и возбуждённо засопел.

— Ага, вот они, денежки. Три миллиона девятьсот восемьдесят шесть тысяч шестьсот три кредита, — огласил он конечную сумму. — Мой второй заработок. Первый был меньше. Пятнадцать монет. Как-никак, прогресс налицо. Ну, куда тебе переводить твою сотню?

— Это сложно… Давай я сама?

— Нет уж. Я бы и на минуту не оставил бы тебя наедине со своими деньгами. Говори, куда.

— Для начала — на тот старый счёт в «Галактическом». А дальше я разберусь.

— Хорошо.

Оскар осторожно нажал несколько клавиш, потом аккуратно закрыл сессию связи.

— Ну вот. Теперь ты богатенькая маленькая сучка. Можешь купить себе плюшевого мишку.

— Богатенькой я ещё буду, и довольно скоро. У меня вообще-то есть ещё деньги. То, что удалось спрятать от маменьки… — Ферминале-младшая задумалась — видимо, вспоминала содержимое каких-то своих тайных закромов и пути к ним. — Ну да ладно. Так ты меня подвезёшь до ближайшей системы?

— Подвезу. Ребятам с «Галактиса» всё равно, сколько нас на борту… А вот и они, кстати. Легки на помине.

В иллюминатор рыбкой вплыл ещё один кораблик, побольше.

— Это за нами. Нас доставят на BW712IV. Это такая планетка возле Альфы Единорога. Средней паршивости место, зато оттуда можно задёшево добраться хоть до Земли. Но на Землю мне не надо. Да и тебе, наверное, тоже… Всё, нам пора. Давай, детка. Счастливо.

— Не забудь меня оживить там, на месте.

— Я скажу ребятам из «Галактиса», чтобы они тебя разморозили.

— Значит, мы больше не увидимся?

Кораблик приближался к боту, гостеприимно помигивая хвостовыми огнями.

— Я всё хотела тебя спросить, — решилась девочка. — Два вопроса. Что ты сделал с тем китайцем? Убил?

— Нет, — Кралевский помрачнел. — Я не собирался его убивать. Просто запер.

— И он умер от голода?

— Если бы. Он покончил с собой. Воткнул себе в шею какую-то иголку. И умер.

— Он что-нибудь оставил?

— Записку, — неохотно ответил Оскар. Он не стал объяснять девочке, что записка была написана иероглифами, и он её выкинул, не пожелав возиться с дешифровкой. Предсмертные излияния старика, в чём бы они не заключались, Кралевского не интересовали. Зато его голову он взял с собой, вместе со всей коллекцией. Это был первый человек, который изменил ему — и сам покарал себя за это.

— Понятно.

— У тебя был какой-то второй вопрос.

— Всё-таки… Всё-таки, почему ты не убил меня? Ты что-то говорил про свои суеверия, но я не поняла.

— Это, наверное, суеверия, но не мои, — Оскар задумался. — Есть такое чувство… В общем, ты сильный враг, Анна-Мария, а сильных врагов нельзя убивать просто так. Хотя бы для того, чтобы их место не занял враг ещё сильнее… Тебе этого сейчас не понять. Это интуиция власти, если хочешь.

— Фигня, — девочка сморщила носик. — Власть — это когда есть деньги.

Кралевский вздохнул.

— Нет, крошка, это разные вещи. Это надо чувствовать. Но я всё равно хочу попробовать деньги на вкус. Ладно, теперь это уже не имеет значения. Сейчас они нас втянут. Счастливо.

— Счастливо.

Дверца анабиозной камеры захлопнулась. Смотровое окошечко тут же начало затягивать инеем.

Корабль «Галактиса» подошёл совсем близко. Левый борт корабля медленно раздвинулся, обнажив тёмный провал. Силовое поле потащило бот в отверстую пасть грузового люка.

Оскар ещё раз просмотрел показания приборов. Проверил, надёжно ли заперт потолочный люк. Открыл дверцу соседней камеры. Лёг в криогенную ванну, устроился поудобнее, подключил устройства, настроил таймер — и провалился в ледяной сон.

IX

Первое время — где-то полгода после того, как корабль «Галактиса» выбросил его бот в окрестностях системы BW712IV — Кралевский занимался тем, что заметал следы.

Во-первых, он не без оснований опасался того, что покупатели корабля вполне способны задуматься над тем, а не вернуть ли им четыре миллиона обратно. Во-вторых, отдельную проблему представлял личный биочип с накрученной на неё информацией. Правда, Кралевский был практически уверен, что после прекращения поисков пропавшего транспорта его личный номер был стёрт из оперативных баз: число разыскиваемых людей в Галактике и без того исчислялось сотнями миллионов, и полиции всех солнц и планет охотно пользовались любым поводом почистить эти списки. Однако, на каких-то информационных кладбищах эти данные всё-таки лежали — и кто-то мог их поднять. Кралевскому же нужна была безопасность. Что означало: необходим новый чип.

Впрочем, даже если бы он засомневался в необходимости подобной операции, назад хода не было: свой собственный чип он привёл в негодность ещё на корабле, при помощи медицинского робота. Это заняло у него неделю работы — устройство упорно не хотело нарушать закон — и кучи нервов. Тем не менее, микросхема внутри его тела была необратимо разрушена. Что зафиксировал бы первый же космопортовский сканер.

Поэтому он не стал торопиться с посадкой на планету. Зависнув в нейтральной зоне, за пределами сферы действия законов системы, он принялся за систематический просмотр бизнес-каналов. Довольно скоро он нащупал то, что обычно называют серой зоной — область сомнительных объявлений, ссылок с намёками, и так далее. Как правило, за этими ссылками (зачастую с платным просмотром — Оскару пришлось завести для этого отдельный счёт с небольшой суммой на нём) скрывались предложения мелкого жулья: упрощённое оформление документов, налоговые махинации, консультации по деликатным вопросам. Дальше хода не было.

Это занятие отняло у него ещё три месяца — так что пришлось докупать еду и кислород, благо вблизи транзитной планеты всё это стоило дёшево. Однако, безвылазное сидение в крохотной кабинке, где даже сон представлял определённую проблему, стало давить ему на нервы. Кралевский чуть было не поддался искушению разморозить Ферминале-младшую, которая наверняка знала какие-нибудь особые ходы в нелегальные сферы, но вовремя напомнил себе, что ушлая девочка наверняка его подставит. И продолжил ковыряться самостоятельно.