Ангелы-хранители работают без выходных

Они попались-таки безволосым, попались глупо, как несмышленые дети. Неосторожная, беспечная Джеллана — ее поймали первой, но это, конечно, вина только Тея, потому что он, Охотник, не уберег сестру. Безволосые выслеживали их с самого утра, но они вернулись бы с пустыми руками, не сунься глупая Джеллана к реке. Надо было терпеть, киано должны стойко переносить голод и жажду, дождались бы темной полночи — но нет. Она пошла, когда Тей уснул. И безволосые поймали ее и потащили в свое селение, и лес звенел от ее криков, когда она звала на помощь, а Тей бесшумной тенью крался следом. Безволосые ни за что бы его не обнаружили, но собаки подняли лай, когда он уже пробрался в хижину к Джеллане и заколол несколько безволосых. Но их было слишком много. Ни один Охотник не справится со стаей этих поганых тварей, которые похожи не на киано, не на людей, а на бледных личинок. И головы у них огромные, круглые и лысые, без единого волоска. Киано они ненавидят не потому, что те пришли охотиться в их леса, а за то, что у них густые черные волосы, и еще за то, что киано отлично видят в темноте.

О звезда Тей, именем которой мать назвала своего младшего сына! Ты погасла с первыми лучами солнца, чтобы не видеть ужасной расправы. Поганые безволосые привязали Джеллану и Тея к толстым стволам на опушке и развели костер. Высокое пламя взметнулось в рассветное небо, искры кружили, как злобные желтые осы. И безволосые взяли нож, тот самый нож Тея, на котором еще не высохла кровь их убитых сородичей, и стали резать волосы Джелланы, срезать их с головы вместе с кожей и бросать прядь за прядью в огонь. О звезда Тей, как кричала сестра! Как билась, привязанная веревками, как плакала, как призывала смерть, а безволосые твари сидели кругом всем селением, раскачивались и пели свои песни мучений. И Охотник Тей, беспомощный и безоружный, не мог прийти ей на помощь, не мог даже убить ее, чтобы избавить от мук. А им все было мало, они принялись терзать тело Джелланы, и Тей пришел в ужас, потому что раньше они так не делали, вот, значит, до чего додумались поганые твари, вот какой конец ожидает тех киано, которые попадутся им в лапы. И тело Джелланы горело, чадило в костре, от крови темнел песок у нее под ногами, все глуше делались ее стоны; Тей знал, что она скоро совсем умрет, а его окровавленный нож вонзится в его же тело, и он просил звезду Тей, чтобы это случилось скорее.

И вот тогда на поляну выбежал Эрик, а за ним, сминая подлесок, выкатилось это чудовище, которое люди зовут вездеходом. Безволосые замерли, а потом вскочили с воплями — никогда еще они не видели человека и его железных тварей. Они хотели убить Эрика, потому что поганые любого пришельца считают врагом, но из вездехода спрыгнул на землю другой человек, и он обездвижил одного безволосого той отвратительной вещью, которую люди зовут парализатором. Он был очень сердит, этот другой человек, Тей чувствовал его неистовую, бешеную ярость, и ярость эта была направлена на Эрика, но он не тронул Эрика, а обездвижил еще двоих безволосых, и тогда уже все селение разбежалось, трусливые твари. А Эрик освободил полумертвую Джеллану и на руках понес ее к вездеходу. Лицо v него было бледное, ее кровь пятнала его одежду. Он заметил и Тея и сказал другому человеку, чтобы тот перерезал веревки, но человек не хотел и начал кричать, и Тей понял, что Эрик нарушил свой Закон, потому что разведчик на чужой планете не должен вмешиваться. Выходило так что он должен был позволить безволосым замучить пленников. Тогда Эрик тоже рассердился и закричал про чертову мать и капитана и другие непонятные киано слова, и второй человек все-таки послушался.

Эрик увез Джеллану и Тея из селения безволосых, и сестра Тея чуть не умерла в пути, но каждый Охотник умеет врачевать раны, и Тей остановил кровь и облегчил ее страдания. Он хотел сказать Эрику, что когда-нибудь заплатит ему свой долг, но рядом был другой человек, он бы услышал, и Тей не смог побороть свою гордость и заговорить на чужом языке.

Они с сестрой ушли из тех мест, но Тей ничего не забыл. Сейчас Эрику плохо, Тей чувствовал его боль, она его мучила, и настало время заплатить долг. Оставив сестру в безопасном месте, Тей отправился на поиски, но нашел не Эрика, а вот этого странного чужака. Ему тоже плохо, и он очень похож на Эрика. Но все-таки он не Эрик. Едва этот чужак обнажил голову, Тей сразу понял, что ошибся, потому что Эрик совсем другой: от него идет совершенно иное ощущение — спокойное, ровное, веет сила и надежность. А этот горячий, беспокойный, нетерпеливый, но тоже сильный. И ему тоже плохо. С ним рядом стоит смерть. Любой Охотник может распознать смерть, когда она стоит рядом.

Непреложный Закон киано гласит: не имей дело с человеком, потому что он станет тебя использовать и в конце концов убьет. Человек не умеет беречь того, кто ему друг, и если киано хотят выжить в мире, в котором стремительно расселяются люди, они должны держаться подальше. Этому чужаку Тей ничего не должен.

Однако Эрик нарушил свой Закон. Он спас жизнь Джеллане и Охотнику и — Тей был уверен — помог бы этому чужаку, который так странно похож на него. Но ведь Эрик — человек.

А киано не должен иметь дел с человеком. Ни с кем, кроме Эрика. Таков Закон выживания.

Однако чужаку совсем плохо. Он еще не понял, что смерть с ним рядом, а ведь у него разорваны внутренности, и медленно сочится, вытекая, кровь, и уже скоро сердцу нечего будет гнать по жилам и он умрет.

Нельзя помогать человеку — таков Закон. Но Эрик…

Тей порывисто шагнул к распластавшемуся на полу Виктору. О моя звезда, разве чужак заслужил столь мучительный конец? Он сильный, его хватит надолго. Иссушенный кровотечением, спаленный жаждой, он станет призывать смерть, как звала Джеллана, но никто не явится помочь, потому что Эрик далеко, а тот, который здесь, — он не придет.

Не смей помогать человеку. Ты, Охотник, должен заплатить долг другому, тебя не хватит на них обоих; вспомни о своей сестре, к которой ты должен вернуться. Если хочешь выжить, не помогай двоим сразу.

Закон выживания мудр. Но есть и другой, великий и древний, и общий для всех Закон милосердия. Его Охотник Тей не нарушит, он сделает для чужака что может.

Он вытащил нож, сел на корточки и твердой рукой нанес удар в спину лежащему человеку.

Виктор вздрогнул и застонал, потому что, хотя скафандр включился, толчок отозвался жестокой болью.

— Что тебе?..

Тей не ответил. Он не ответил бы, даже если б хотел — до того его изумила прозрачная одежда чужака, которая как живая прыгнула на голову, стала темной и плотной и вдобавок ко всему защитила от одного из самых удачливых и смертоносных ножей, какие знали охотники-киано. Несколько мгновений он удивлялся, затем решительно просунул руки под тело человека и перевернул его на спину.

У Виктора потемнело в глазах.

_ Отстань, — простонал он, когда смог говорить, и, щурясь от света, попытался разглядеть пришельца. — Ты… ты что?

Тей опять не ответил, он даже не понял слов. Он вообще не понимал человека, когда у того на голове была эта штука. До чего неудобная вещь! Впрочем, довольно медлить, пора двигаться дальше, искать Эрика.

Виктор вскинул дезинтегратор, однако киано неуловимо быстрым движением выхватил его и швырнул в сторону, оружие со стуком упало и заскользило по коридору. Тей коленом придавил ему одну руку и левой перехватил другую, а правой, в которой был нож, коснулся красной метки на поясе — прозрачную одежку не проткнешь, придется бить в незащищенное горло. Шлем опустился, и Тея оглушило горькое изумление и гнев человека.

Виктор извивался, пытаясь вырваться, и Тей опять удивился, на этот раз тому, сколько силы еще осталось в этом измученном теле. Один-единственный удар ножа — и страдания кончатся; неужели он сам не понимает? Зачем отбиваться, ведь он все равно умрет? Волк бешеный, да откуда же в нем столько ярости?!

Отпустив человека, Тей вскочил на ноги. Пусть мучается, если ему так хочется.

— Как хочешь. — сказал он неожиданно для самого себя и невольно отшатнулся. О звезда Тей, заговорить на чужом языке! Позор для Охотника.