Город золотых теней

Она была живой – электрически активной. Вода излучала яркий свет, дышала и смотрела на людей миллионами крохотных глаз.

Внезапно шум моря и грохот взрывающихся ядер исчезли. Корабль вошел в безмолвное голубое зарево.

Рени показалось, что они попали в безвременный миг рокового взрыва – в центр мрачного микрособытия, которое отныне никогда не кончится. Яркий свет, скорее белый, чем голубой, ослепил ее, и она закрыла глаза.

Открыв их снова через несколько секунд, Рени заметила, что свет смягчился. Ей потребовалась минута, прежде чем она поняла, что это голубое сияние полуденного неба. Они оставили ночь позади – в далеком Темилюне.

Разум смутно фиксировал перемены в окружении. Очевидно, последний взрыв снес все надстройки корабля. Его остатки все еще покачивались на воде неподалеку от берега, но бортов и поручней больше не было – во всяком случае ей ничто не мешало смотреть на пугающе огромные деревья, которые в кристально чистом свете дня казались высокими зелеными небоскребами.

Еще через несколько мгновений Рени поняла, что стоит на коленях. Она цеплялась за какую-то изогнутую волокнистую поверхность толщиной с ее руку. Край этого изгиба тянулся там, где прежде были борта. Она вскочила на ноги и осмотрела остальную часть судна. Рулевая рубка, орудийные башни и царская каюта исчезли…

Ее спутники лежали в центре чего-то большого и плоского, абсолютно не похожего на их прежний корабль. Ребристую поверхность, напоминающую гигантский кусок скульптуры в стиле модерн, покрывали странные ямочки и бугры. Она загибалась по краям и была на ощупь упругой, как крокодиловая кожа.

– Ксаббу? – крикнула Рени. – Как вы там?

– Мы все уцелели. – Он по-прежнему оставался в теле бабуина. – Но, к сожалению, нам…

Из-за нарастающего гула, идущего откуда-то сверху, Рени не расслышала конца его фразы. Она осмотрела плоский предмет, его изрезанные края там, где те поднимались из воды, и вдруг поняла, что он напоминал ей. Он не был похож на корабль или какое-то другое плавучее средство. Он больше походил на…

«Лист?»

Гул мешал ей думать. Он становился все громче и громче. Огромные деревья покачивали ветвями на далеком берегу… Рени уловила ниточку смысла. А что, если это не мираж и не обман зрения? Мысль предполагала лишь два варианта: либо деревья на самом деле были такими большими, либо она и ее спутники…

Вибрирующий звук ревел в ушах. Рени посмотрела вверх и увидела какое-то существо размером с одномоторный самолет. Оно парило над ними, и ветер, идущий от мощных крыльев, едва не сбивал Рени с ног. Через миг летающее чудовище взмыло в небо и помчалось к берегу. Яркий солнечный свет играл на прозрачных крылья, и они сверкали как витражное стекло.

Это была стрекоза.

Джереми нашел его в одном из складских помещений, осмотренных им не меньше двенадцати раз. Очевидно, Длинный Джозеф все еще надеялся на чудо.

– Мистер Сулавейо?

Отец Рени рывком открыл следующую дверь и начал яростно протискиваться между бидонами и большими коробками с пищевыми концентратами. Освободив проход к высокому стеллажу, он попытался пролезть в узкую щель между стеной и деревянным ящиком, но живот и широкие бедра не позволили ему добраться до желанной цели.

– Мистер Сулавейо. Джозеф!

Он повернулся и посмотрел на Джереми покрасневшими глазами.

– Чего тебе?

– Мне нужна ваша помощь. Я часами сижу за этим пультом – без сна и еды. Если бы вы немного подежурили у приборов, я приготовил бы нам что-нибудь перекусить.

– Здесь нечего есть.

Длинный Джозеф еще раз попытался протиснуться в щель. Прошептав проклятие, он встал на четвереньки и начал шарить рукой по нижней полке.

– Возможно, вам тут есть и нечего, но я-то уж точно нашел бы для себя какую-нибудь еду. И потом не забывайте – это ваша дочь лежит в резервуаре, а не моя.

Канистра с соевым мясом упала с полки и с грохотом ударилась о бетонный пол. Длинный Джозеф, цепляясь руками за ящики и бидоны, продолжал пробираться в дальний угол.

– Не говори мне о моей дочери. Я и так знаю, кто лежит в этом вонючем резервуаре.

Джереми Дако разочарованно вздохнул и повернулся, собираясь уйти. Подумав немного, он остановился в дверном проеме.

– Я не собираюсь сидеть там вечно и смотреть на мониторы. У меня просто не хватит сил. И когда я засну, никто не проверит биения ее сердца, никто не поймет, что капсулу надо немедленно чинить.

– Черт возьми! – Груда пластиковых мешков обрушилась с полки, и один из них, разорвавшись, осыпал стены и пол едко-желтым дождем яичного порошка. – Черт бы побрал эту пещеру!

Длинный Джозеф скинул с полки остальные мешки, затем поднял над головой большую цинковую канистру и швырнул ее под ноги с такой силой, что она, подскочив, покатилась к соседней стене. Из-под смятой крышки потек густой малиновый сироп.

– Что же это за место такое? – закричал Длинный Джозеф, дрожа от гнева. – Неужели они собирались жить в этом чертовом подземелье без глотка спиртного?

Он поднял еще одну канистру, намереваясь бросить ее на пол. Джереми вздрогнул и отступил на пару шагов. Но отец Рени вдруг опустил оцинкованный контейнер и осмотрел его со всех сторон, словно пришельца из космоса.

– Ты только взгляни на это сумасшествие, – сказал он Джереми и поманил его рукой.

Джереми не двинулся с места.

– Смотри, тут написано: «Пшеничная каша». Они, черт возьми, напихали кашу в десятигаллоновые канистры! Этой кашей можно слона накормить, но они не додумались оставить здесь и банки пива! – Длинный Джозеф хрипло засмеялся и швырнул канистру на пол. Она угрожающе покатилась к ногам Джереми. – Вот же дерьмо! Как же мне напиться? Я высох как пробка, черт бы вас побрал!

Джереми устало покачал головой.

– Вы не найдете здесь спиртного.

– Я знаю. Знаю! Но иногда человеку просто необходимо что-нибудь поискать. – Длинный Джозеф отрешенно уставился на месиво из порошка и сиропа. Казалось, он был на грани истерического припадка. – Так ты говоришь, что хочешь спать. Ну так иди и спи. Только сначала покажи мне, что делать с этой хреновой машиной.

–… Вот и все. Самыми главными показателями являются сердцебиение и температура тела. Они высвечиваются на экране, когда нажимаешь на эту кнопку. Черный тумблер лучше не трогайте. Он начинает процесс разгерметизации виртуальных капсул, а ваша дочь не велела делать этого – по крайней мере до тех пор, пока они оба не попадут в безвыходное положение.

Длинный Джозеф посмотрел на два саркофага, увитых кабелями и прозрачными патрубками. Оба находились в вертикальном положении.

– Я не справлюсь, – сказал он наконец.

– Кончайте скулить! Ну что за дела? – Джереми начинал терять терпение. – Вы же обещали, что подежурите вместо меня! Неужели вам плевать на то, что я валюсь с ног от усталости?

Но Длинный Джозеф, казалось, не слышал его.

– Все как со Стивеном. Как с моим мальчиком. Она тут, но я не могу прикоснуться к ней. Я не могу помочь своей маленькой девочке. Я ничего не могу сделать, понимаешь? – Он нахмурился, глотая горький ком, застрявший в горле. – Она здесь, но я больше не чувствую ее присутствия.

Джереми взглянул на отца Рени, и лицо его смягчилось. Он по-дружески положил ладонь на плечо пожилого человека.

– Ваша дочь пытается спасти очень многих людей. Она сильная и смелая девушка.

Джозеф Сулавейо сбросил с плеча его руку и отступил на шаг. Он смотрел на ближний резервуар, словно видел дочь сквозь плотный волокнистый каркас.

– Она дура! Глупая дура! Вот кто она! Думала, уйдет из университета и все узнает. Я говорил ей, что людям нет дела до тех, кто попал в беду. Но она меня не слушала. Никто меня не слушал – ни Стивен, ни она… – Его лицо вдруг сморщилось, и на глазах выступили слезы. – Вот и ушли мои детки. Пропали… навсегда.

Джереми снова хотел положить руку ему на плечо, но смущенно отдернул ее. После долгого молчания он повернулся и направился к лифту, оставив пожилого мужчину наедине с его горем, безмолвными резервуарами и яркими бездушными экранами.