Журнал «Если», 1998 № 07

Мередит Луна принялась бурно протестовать, и Мерфи впервые не мог с ней не согласиться, правда, по причинам совершенно иного свойства. Да, они по-прежнему не знали, кто прибыл к ним в «летающем блюдце», однако то, что пришельцы отключили режим маскировки, ясно свидетельствовало о том, что у них нет враждебных намерений. Ему лично, заявил Мерфи, требуется дополнительное время для тщательного изучения объекта. Не исключено, что НЛО прибыл вовсе не из Крабовидной туманности, добавил он. Не подлежит сомнению только одно — он не прилетел из ближайшего городка.

Но Огилви продолжал стоять на своем: решение принято и обжалованию не подлежит. В своей короткой речи полковник весьма недвусмысленно дал понять, что расследование проходит по ведомству министерства обороны и что он получает свои приказы из самых высоких инстанций. Совещание полковник закончил сообщением, что ужин можно получить в одном из фургонов, после чего захлопнул свой блокнот и удалился.

Санчес перехватил Мерфи, когда тот уже собирался отправиться к грузовику, чтобы получить свою порцию горячего ППР. Несмотря на то, что расследование было в руках военных, все гражданские специалисты находились под юрисдикцией ФБР, а это означало, что в данном случае Управление паранормальных исследований функционировало как одно из подразделений Федерального бюро. За десять лет работы в УПИ Мерфи как-то не удосужился получить допуск к материалам высшей степени секретности, поэтому, как сказал Санчес, теперь ему придется дать расписку о неразглашении сведений, касающихся текущего расследования. Исключение составляли правительственные служащие, облеченные особым доверием. (Тут Мерфи понял, что для обычной публики события на озере Сентерхилл навсегда останутся тайной за семью печатями, словно здесь никогда ничего не происходило.) Бланк расписки Санчесу должны были прислать по факсу с минуты на минуту, и фэбээровец предупредил Мерфи, что он хотел бы решить этот вопрос как можно скорее. Один взгляд на лицо агента сразу же убедил Мерфи, что протестовать бесполезно. Он должен был поставить свою подпись под его бумажонкой — в противном случае мог потерять работу или вовсе оказаться в тюрьме.

Итак, ужин оказался несъедобным, компания — отвратительной, и Мерфи снова почувствовал себя очень одиноким. Ночь была морозной, к тому же сразу после захода солнца подул резкий, холодный ветер, и Мерфи, подняв повыше воротник своей куртки, попытался найти какое-нибудь укрытие. Штабную палатку заняли Огилви и Санчес, а Мерфи очень не хотелось встречаться с ними именно сейчас. В какой-то момент он подумал о том, не вздремнуть ли ему в одном из грузовиков, но быстро понял, что еще не настолько устал.

Взгляд его скользнул по далекому островку, возле которого выхваченный из тьмы светом прожекторов серебрился диск НЛО, и Мерфи неожиданно поймал себя на том, что смотреть на все это ему осточертело. Пусть ненадолго, но ему было совершенно необходимо отвлечься от всех проблем, которые занимали его ум на протяжении нескольких последних часов.

И он решил пойти немного прогуляться по окрестностям.

Выйти из лагеря оказалось на удивление просто. Мерфи не считал себя связанным какими-либо обязательствами, поэтому решил никому не говорить о своем намерении. От берега вверх по склону вела узкая, вымощенная каменными плитами дорога, и Мерфи дошел по ней до самых ворот зоны отдыха. У ворот стоял на часах один из рейнджеров, но Мерфи объяснил, что хочет немного размять ноги, и солдат пропустил его без возражений. Как понял Мерфи, пост был выставлен здесь для того, чтобы не пропускать посторонних в лагерь, а в его желании пройтись не было ничего предосудительного.

Рейнджер рассказал Мерфи, что примерно в полумиле дальше по дороге, почти на вершине холма, есть небольшой магазинчик, торгующий всякой всячиной. Сейчас он, конечно, закрыт, но перед входом стоит торговый автомат с «Кока-колой». Может быть, мистер Мерфи возьмет для него баночку газировки?

Мерфи с готовностью пообещал, что на обратном пути обязательно захватит для часового баночку «Доктора Пеппера» похолоднее.

Теперь, когда он отошел достаточно далеко от воды, ветер больше не казался ему таким пронизывающим и резким, однако голые ветви деревьев по обеим сторонам дороги продолжали раскачиваться и поскрипывать. Мглистая зимняя ночь обступила его со всех сторон, и Мерфи чувствовал на языке легкий привкус хвои. Огни лагеря давно исчезли из вида, и Мерфи поднял вверх голову, чтобы полюбоваться созвездиями. Для него это было редким удовольствием, поскольку над округом Колумбия постоянно висел легкий смог, делавший наблюдение за звездами весьма затруднительным, но небо, как назло, оказалось затянуто облаками. Ночь была очень темной, и даже после того, как глаза Мерфи освоились с окружающим мраком, он почти ничего не видел уже на расстоянии вытянутой руки. Скверно…

Незаметно для себя Мерфи добрался до вершины холма, где дорога раздваивалась. У самой развилки стоял упомянутый часовым магазинчик — из тех, что в сезон вовсю торгуют блеснами, леской, «Лунными завтраками» и апельсиновым «Крашем». Жалюзи на окнах были опущены, дверь — заперта, но над широким крытым крыльцом горела тусклая лампочка, освещавшая обшарпанный автомат по продаже «Кока-колы», приютившийся между пустым садком для живца и телефонной будкой.

В телефонной будке стоял человек.

Сначала Мерфи подумал, что это кто-то из солдат потихоньку сбежал из лагеря, чтобы позвонить жене или подружке, но, подойдя ближе, увидел, что незнакомец одет не в военную форму. Его темный шерстяной костюм выглядел не по сезону холодным, а ни пальто, ни кашне на человеке не было. Мерфи была видна только его спина, но он сразу разглядел, что незнакомец дрожит от холода.

Странно, подумал Мерфи. Впрочем, звонивший мог оказаться обычным любителем путешествовать «автостопом», застрявшим в этой глуши из-за того, что полиция перекрыла дороги. С другой стороны, что ему здесь делать? Как-никак, до ближайшего шоссе было несколько миль.

Продолжая шагать к освещенному крыльцу, Мерфи внимательно рассматривал незнакомца. Должно быть, решил он наконец, это просто местный житель — один из немногих, кто живет в домах вокруг озера круглый год. Но если это местный житель, то почему он пользуется общественным телефоном-автоматом?

— …Спасибо, — донеслось до него. — Большое спасибо, вы мне очень помогли.

В ночной тишине Мерфи отчетливо слышал голос незнакомца. Он говорил с каким-то странным акцентом, который Мерфи затруднялся определить. Его английский казался достаточно чистым и правильным, но интонации были, скорее, азиатские.

— Простите, — сказал мужчина в будке, — не могли бы вы мне назвать сегодняшнюю дату? Да, мэм, сегодняшнее число. И год, пожалуйста.

Число? Год? Да что он, сумасшедший?

Деревянное крыльцо под ногами Мерфи негромко скрипнуло, и незнакомец, испуганный его неожиданным появлением, едва не выронил трубку. Мерфи перехватил его быстрый взгляд.

— Извините, — машинально сказал он. — Я не хотел вам мешать.

Черты лица незнакомца действительно можно было назвать евразийскими. Несколько мгновений он молча смотрел на Мерфи сквозь стекла очков в тонкой металлической оправе, потом, спохватившись, снова поднес трубку к уху.

— Простите, мэм, не могли бы вы повторить?..

Мерфи тем временем прошел к автомату с газировкой и сунул руку в карман брюк в поисках мелочи. Опуская в прорезь два четвертака, он ясно чувствовал на себе взгляд незнакомца. Определенно, это какой-то бродяга, убеждал себя Мерфи. Слишком уж старомодный у него костюм — такую древность можно достать разве что на благотворительной барахолке Армии Спасения. Но Мерфи хорошо знал, что даже самые опустившиеся, бездомные бродяги, которых он видел сидящими на вентиляционных решетках в деловом центре Вашингтона, носят зимой поношенные пальто до пят или, на худой конец, теплые бейсбольные куртки.

Потом он подумал, что такой же, как у незнакомца, костюм он видел на фотографиях своего деда, когда тот был еще совсем молодым человеком.