Колесо времени (Книга 1, том 1)

ГЛАВА 17

СТОРОЖА И ОХОТНИКИ

Мудрая ушла, и Ранд направился в общую залу. Ему нужно было услышать людской смех, чтобы постараться выкинуть из головы сказанное Найнив и те неприятности, которым она могла стать причиной. Зала и в самом деле оказалась набита битком, но никто не смеялся, хотя занят был каждый стул и каждая скамья и люди стояли вдоль стен. Том вновь давал представление, взобравшись на стол у дальней стены, его величественные жесты видны были каждому. Вновь звучала "Великая Охота за Рогом", но, разумеется, недовольных не нашлось. Имелось столько сказаний о каждом из Охотников, которых к тому же было не пересчитать, что два повествования никогда не были схожи. Полностью это сказание заняло бы у Тома семь вечеров, целую неделю. Единственный звук вплетался в мелодию арфы и голоса менестреля - потрескивание поленьев в каминах. - ...В восемь сторон света скакали Охотники, к восьми столпам небес, где веют ветры времени и рок хватает, словно за прядь волос, великих и малых. И вот величайший из Охотников - Рогош из Талмура, Рогош Орлиный Глаз, прославленный при дворе Верховного Короля, боялись Рогоша даже на склонах Шайол Гул... - Охотники всегда представлялись могучими героями, все как один. Ранд заприметил двух своих друзей и пристроился на краешке скамейки, втиснувшись рядом с Перрином. Плывущие в залу из кухни дразнящие запахи напомнили юноше о том, что он голоден, но даже те, перед кем на столе стояли тарелки, не обращали на еду внимания. Девушки, которым положено было прислуживать гостям, застыли в восторженном оцепенении, теребя передники и зачарованно глядя на менестреля, и, похоже, ни до кого иного никому дела не было. Лучше слушать, чем жевать, какой бы замечательной ни казалась стряпня. - ...со дня ее рождения Темный пометил Блайс как свою любимицу, но не таковой была она - никакой не Друг Темного, Блайс из Матучина! Крепкая, как ясень, стояла она, гибкая, как ивовая ветвь, прекрасная, как роза. Золотоволосая Блайс. Готовая скорее умереть, чем сдаться. Но чу! Эхом катясь от городских башен, запели трубы, пронзительно и громко. О прибытии героя к ее двору возвестили герольды. Загрохотали барабаны, и грянули фанфары! Рогош Орлиный Глаз идет засвидетельствовать свое почтение... "Сделка Рогоша Орлиного Глаза" подошла к концу, но Том остановился лишь для того, чтобы промочить горло кружечкой эля, а затем приступил к исполнению "Привала Лайана". За ним, в свою очередь, последовали "Падение Алетлориэла", "Меч Гайдала Кейна" и "Последняя Скачка Буада из Албайна". Вечер тянулся, паузы становились все дольше, и когда Том сменил арфу на флейту, всем стало ясно: на этот вечер сказания кончились. К Тому присоединились двое мужчин - с барабаном и украшенными чеканкой цимбалами, но сели они рядом со столом, на котором расположился менестрель. При первых же тактах "Ветра, который качает иву" трое парней из Эмондова Луга дружно начали хлопать в ладоши, и не они одни. В Двуречье эту песню любили, и в Байрлоне, похоже, к ней тоже были неравнодушны. Тут и там разные голоса подхватывали слова, а если кто-то не попадал в лад, то соседи на него не шикали.

Любовь моя прошла, унесенная прочь ветром, который качает иву, и весь край жестоко избит, ветром, который качает иву.

Но крепче к себе прижму я ее в сердце и в памяти и силой ее закалю свою душу, ее любовь согреет моего сердца струны, встану там, где когда-то мы пели, хоть холодный ветер качает иву.

Вторая песня была не столь грустной. На самом деле "Лишь одно ведро воды" по сравнению с прочими оказалось даже веселее обычного, что вполне могло быть замыслом менестреля. Народ бросился сдвигать столы, освобождая место для танцев, и вскоре стены уже вздрагивали от ритмичного притоптывания и царящей суматохи. После первого танца раздался радостный смех, и танцоры вернулись на скамейки, держась за бока, а на их место устремились новые желающие. Том заиграл начальные такты "Летящих диких гусей", затем подождал, пока люди разместятся для быстрого танца - рила. - Пойду-ка разомну ноги, - произнес Ранд, вставая. Перрин двинулся за ним следом. Мэт решил пойти потанцевать последним и посему обнаружил, что остался сторожить плащи в компании с Рандовым мечом и топором Перрина. - Не забудьте, мне-то тоже хочется! - крикнул Мэт вдогонку друзьям. Танцоры выстроились двумя длинными рядами, мужчины напротив женщин. Вначале барабан, а затем и цимбалы стали отбивать ритм, и все танцоры начали в такт приседать. Девушка напротив Ранда, с темными косами, напомнившими ему о доме, застенчиво улыбнулась юноше, потом подмигнула, совсем без робости. Флейта Тома затянула мелодию, и Ранд двинулся вперед, навстречу темноволосой девушке; она запрокинула голову и засмеялась, когда он закружил ее и передал следующему мужчине в ряду. Все в зале смеются, подумал Ранд, ведя в танце новую партнершу, - одну из девушек-служанок, в бешено развевающемся переднике. И тут Ранд приметил единственное неулыбающееся лицо: у одного из каминов горбатился мужчина, через все его лицо, наискось, от виска до челюсти, шел шрам, перекашивая нос и оттягивая книзу угол рта. Мужчина поймал пристальный взгляд юноши и скривился, Ранд в смущении отвернулся. Может, из-за этого-то шрама человек и не мог улыбаться. Ранд подхватил следующую партнершу и закружился с нею, прежде чем отправить ее дальше. Еще три женщины станцевали С ним, а музыка убыстрялась, потом к нему вернулась первая темноволосая девушка, последовал быстрый переход, и ряды полностью перемешались. Девушка смеялась не переставая и вновь подмигнула ему. Мужчина со шрамом продолжал хмуро наблюдать за юношей. Ранд сбился с шага, щеки его вспыхнули. У него и в мыслях не было смущать этого малого; он и в самом деле не предполагал, что его взгляд будет так воспринят. Юноша повернулся встретить очередную партнершу, и мужчина тотчас вылетел из головы. Следующей партнершей Ранда оказалась Найнив. Ранд затоптался и чуть не упал, изо всех сил стараясь не отдавить молодой женщине ноги. Она же танцевала с грациозностью, которой хватило бы на двоих, и все время улыбалась. - А мне казалось, что ты был танцором получше, - засмеялась Найнив, когда они менялись партнерами. В эту краткую паузу он едва сумел собраться и вдруг обнаружил, что танцует с Морейн. Если Ранду казалось, что с Мудрой у него ноги заплетались, то это не шло ни в какое сравнение с тем, что он чувствовал с Айз Седай. Она плавно скользила по полу, платье кружилось вокруг нее; а он дважды споткнулся и чуть не упал. Морейн сочувственно ему улыбнулась, от чего юноше стало ничуть не легче. Следующая партнерша, которую преподнес ему рисунок танца, позволила юноше облегченно вздохнуть, хоть ею и оказалась Эгвейн. Ранд немного пришел в себя и потверже встал на ноги. В конце-то концов, он уже не раз танцевал с ней и не один год. Волосы Эгвейн по-прежнему не были заплетены в косу, но она прихватила их сзади красной лентой. Наверняка никак не могла решить, кому угодить Морейн или Найнив, со злорадством подумал Ранд. Девушка смотрела с таким видом, будто хотела что-то сказать, но ничего не сказала, а заговаривать первым в его намерения не входило. После того, как она оборвала его в том кабинете, где они ужинали накануне, - нет уж. Они сдержанно смотрели друг на дружку и, ничего не говоря, танцевали - каждый сам по себе. Когда рил кончился. Ранд даже обрадовался возможности вернуться на скамью к сгорающему от нетерпения Мэту. Пока он усаживался, заиграла музыка, другой танец - джига. Мэт уже устремился к танцующим, когда на скамейку опустился Перрин. - Видел ее? - начал Перрин, еще даже не успев сесть. - Видел? - Ты про кого? - спросил в ответ Ранд. - Про Мудрую или про госпожу Элис? Я танцевал с обеими. - Ай... Госпожа Элис тоже? - воскликнул Перрин. - Я танцевал с Найнив. Я и знать не знал, что она танцует. Дома она вообще никогда не танцевала. - Да-а, интересно, - задумчиво протянул Ранд, - а что сказал бы Круг Женщин про танцующую Мудрую? Может, потому-то и не танцевала. Потом музыка, хлопки в ладоши и пение стали такими оглушительными, что разговаривать оказалось просто невозможно. Ранд и Перрин тоже принялись хлопать в ладоши - танцоры кружились в середине залы. Несколько раз Ранд ловил на себе взгляды мужчины со шрамом. С таким шрамом человек вправе быть чересчур чувствительным, но Ранд не понимал, как ему нужно поступить, чтобы еще больше не ухудшить сложившееся положение. Юноша сосредоточился на музыке и старался не смотреть в сторону того типа. Танцы и пение продолжались весь вечер. В конце концов служанки спохватились и вспомнили о своих обязанностях - и Ранд с жадностью накинулся на горячее тушеное мясо и хлеб. Все ели там, где сидели или стояли. Потом Ранд станцевал еще три танца, и теперь, обнаружив своей партнершей Найнив, да и Морейн тоже, собственными ногами он владел лучше, чем раньше. На этот раз обе похвалили его, отчего юноша тут же начал запинаться. И опять он танцевал с Эгвейн; девушка пристально смотрела на Ранда темными глазами, и все время казалось, что она вот-вот заговорит, но так ни слова и не промолвила. Ранд был таким же разговорчивым, как и она, но с полной уверенностью мог заявить, что ни капли не хмурился на нее, что бы там ни говорил Мэт, когда он вернулся к скамейке. Ближе к полуночи Морейн ушла. Эгвейн, торопливо бросив взгляд сначала на Айз Седай, а потом на Найнив, поспешила за Морейн. Мудрая с непроницаемым лицом посмотрела им вслед, а затем неторопливо присоединилась к танцующим и после этого танца тоже ушла, с таким видом, будто заткнула за пояс Айз Седай. Вскоре Том уложил флейту в футляр, добродушно споря с теми, кому хотелось, чтобы менестрель остался в зале подольше. За Рандом и его друзьями в общую залу зашел Лан. - Отправляемся рано, - сказал Страж, нагибаясь к ним поближе, чтобы его услышали сквозь шум и гам веселья, - и было бы неплохо вам отдохнуть, пока есть время. - Здесь тип один на меня пялился, - сказал Мэт. - Со- шрамом через лицо. Вы не думаете, что он может оказаться... м-м... одним из тех друзей, о которых вы нас предупреждали? - С таким вот? - произнес Ранд, проводя пальцем через нос к уголку рта. И на меня тоже он смотрел. - Он оглядел залу. Народу понемногу убывало, а большинство оставшихся собралось кучкой около Тома. - Теперь его здесь нет. - Я видел этого человека, - сказал Лан. - По словам мастера Фитча, он шпион Белоплащников. Нас он не должен беспокоить. - Может, и не должен, но Ранд видел, что Страж чем-то встревожен. Ранд глянул на Мэта, на лице у того застыло выражение, которое всегда означало, что он что-то скрывает. Шпион Белоплащников? Неужели Борнхальду так захотелось проучить нас? - Рано отправляемся? - спросил Ранд. - Очень рано? - Может быть, им и удастся уйти до того, как что-то случится. - С первыми лучами солнца, - ответил Страж. Когда все вышли из общей залы и направились к лестнице, Мэт напевал себе под нос какую-то песенку, Перрин то и дело останавливался, чтобы повторить новые па, которым только что научился. К ним присоединился Том, пребывая в превосходном расположении духа. Лицо Лана ничего не выражало. - А где же ночует Найнив? - спросил Мэт. - Мастер Фитч говорил, что мы заняли последние комнаты. - Она в одной комнате, - сухо сказал Том, - с госпожой Элис и девушкой. Перрин присвистнул сквозь зубы, а Мэт пробормотал: - Кровь и пепел! За все золото в Кэймлине не хотел бы я оказаться в шкуре Эгвейн! Не в первый раз Ранду захотелось, чтобы Мэт мог говорить о чем-либо серьезно дольше пары минут. В данный момент им в их собственных шкурах тоже приходилось несладко. - Я пойду попью молока, - сказал Ранд. - Думаю, поможет уснуть. - Хоть бы сегодня ночью не было снов. Лан окинул юношу острым взглядом. - Что-то не то в этот вечер. Не уходи далеко. И помни: мы отправимся в путь независимо от того, проснешься ты, чтобы усидеть в седле, или тебя придется к нему привязывать. Страж зашагал вверх по ступеням, остальные - следом за ним, их веселье как рукой сняло. Ранд остался в коридоре один. После того, как рядом было столько людей, теперь здесь казалось совсем одиноко. Юноша поспешил на кухню, где судомойка еще занималась своими делами. Из большого глиняного жбана она нацедила ему кружку молока. Когда Ранд вышел из кухни, потягивая молоко, из глубины коридора к нему двинулась тускло-черная размытая фигура, поднимая бледные руки и откидывая скрывающий лицо капюшон. Плащ висел на незнакомце неподвижно, а лицо... человеческое, но бледно-белое и одутловатое, как слизняк под валуном, и безглазое. Гладкое, как яичная скорлупа, от сальных черных волос до мучнистых щек. Ранд поперхнулся, расплескав молоко. - Ты - один из них, мальчик, - произнес Исчезающий хриплым шепотом словно напильником провели по кости. Ранд попятился, выронив кружку. Ему хотелось убежать, но все, на что он оказался способен, - это переставлять по одной дрожащие и спотыкающиеся ноги. Он не мог отвести глаз от этого безглазого лица; оно притягивало его, желудок скрутило. Он попытался позвать на помощь, просто завопить горло окаменело. Каждый судорожный вздох причинял боль. Исчезающий плавно скользнул ближе к Ранду. В его широких шагах угадывалась гибкая беспощадная грация, словно у извивающейся гадюки, сходство подчеркивалось перекрывающимися черными пластинками чешуйчатой брони на груди. Тонкие бескровные губы кривились в жестокой улыбке, от которой становилось еще больше не по себе после взгляда на гладкую бледную кожу там, где должны были быть глаза. По сравнению с этим голосом голос Борнхальда казался задушевным и ласковым. - Где остальные? Я знаю, они здесь. Говори, мальчик, и я позволю тебе жить. Спина Ранда уперлась в дерево - оглянуться и посмотреть, во что, в дверь или в стену, он себя заставить не мог. Теперь, когда отступать стало некуда, юноша уже был не в состоянии двинуть ногой. Он дрожал всем телом, наблюдая, как Мурдраал скользит все ближе и ближе. С каждым его шагом дрожь Ранда становилась все сильнее. - Говори, слышишь, иначе... Сверху донесся быстрый перестук сапог - с лестницы, дальше по коридору, и Мурддраал оборвал фразу, резко развернувшись. Плащ его не шелохнулся. В тот же миг голова Исчезающего запрокинулась, словно бы этот безглазый взгляд мог проникнуть за деревянную стену. В мертвенно-бледной руке возник меч - клинок такой же черный, как плащ. От этого клинка тусклый свет в коридоре словно бы померк. Топот сапог раздался громче, и Исчезающий волчком крутанулся обратно к Ранду - одним движением, словно тело его было без костей. Взметнулся черный клинок; узкие губы разошлись, из отверстия рта вырвалось рычание. Крупно дрожа, Ранд понял, что сейчас умрет. Темная, как непроглядная ночь, сталь мелькнула у него над головой... и замерла. - Ты принадлежишь Великому Повелителю Тьмы, - скрипучий, с придыханием голос, словно когтями скребли по шиферу, резал слух. - Ты - его. Повернувшись, Исчезающий превратился в размытую кляксу и метнулся по коридору прочь от Ранда. Тени в конце коридора потянулись к Мурддраалу, обняли, и он исчез. С последних ступеней лестничного пролета спрыгнул Лан, с грохотом приземлился, в руке - меч. Ранд невероятным усилием вновь обрел дар речи. - Исчезающий, - с натугой выдохнул он. - Это был... И только сейчас юноша вдруг вспомнил про свои меч. Очутившись лицом к лицу с Мурддраалом, он напрочь о нем позабыл. Непослушной рукой Ранд вытащил клинок, клейменный цаплей, не думая о том, не поздновато ли он спохватился. - Он побежал туда! Лан рассеянно кивнул; по-видимому, он прислушивался к чему-то иному. - Да. Он уходит, исчезает. Ладно, времени гнаться за ним нет. Мы отправляемся сейчас, овечий пастух. По лестнице нестройно загремели шаги, вниз спустились Мэт, Перрин и Том, обвешанные одеялами и седельными вьюками. Мэт на ходу затягивал свою скатку, неуклюже сжимая лук под мышкой. - Отправляемся? - сказал Ранд. Вложив меч в ножны, он забрал свои вещи у Тома. - Сейчас? На ночь глядя? - Ты хочешь подождать, когда вернется Получеловек, овечий пастух? раздраженно отозвался Страж. - Тебе хватит одного или их нужно с полдюжины? Ему известно, где мы сейчас. - Я опять поеду с вами, - заявил Том Стражу, - если у вас нет особых возражений. Слишком многие помнят, что я прибыл вместе с вами. Боюсь, еще до завтра этот городок станет не самым подходящим местом для тех, кого сочтут вашими друзьями. - Можете отправляться с нами или скакать к Шайол Гул, Менестрель. - Страж с силой вогнал меч в ножны. Мимо них из задней двери стрелой вылетел конюх, и затем в сопровождении мастера Фитча появилась Морейн, за ними показалась Эгвейн, сжимая в руках замотанный наспех в шаль узелок. И Найнив. Эгвейн выглядела перепуганной чуть ли не до слез, но лицо Мудрой застыло маской холодного гнева. - Отнеситесь к этому со всей серьезностью, - говорила Морейн хозяину. - У вас здесь утром наверняка будут неприятности. Вероятно, Приспешники Тьмы; может, и того хуже. Когда это произойдет, не медля дайте им понять, что мы ушли. Не оказывайте сопротивления. Просто дайте знать тому, кто бы ни явился, что ночью мы уехали, и больше они вас тревожить не будут. Им нужны мы. - Не волнуйтесь о всяких там неприятностях, - весело отвечал мастер Фитч. - Ни чуточки. Пусть только кто-нибудь попробует доставить хлопоты моим постояльцам... ну, они быстро получат от ворот поворот - от моих парней и от меня. Мы с ними быстренько управимся. И они ни словечка не услышат о том, куда или когда вы ушли, и даже о том, были ли вы вообще когда-нибудь здесь. В такой любезности никакого проку! Здесь о вас никто ни словечка не промолвит. Ни словечка! - Но... - Госпожа Элис, если вы собираетесь уезжать, то мне нужно пойти присмотреть за вашими лошадьми, чтобы все было в должном порядке. Он выдернул свой рукав из руки Морейн и рысцой побежал в сторону конюшни. Морейн с досадой вздохнула. - Вот ведь упрямец! Он не будет слушать. - Вы думаете, троллоки, преследуя нас, могут явиться сюда? - спросил Мэт. - Троллоки! - фыркнула Морейн. - Разумеется, нет! Опасаться следует многого другого, и не в последнюю очередь того, каким образом нас разыскали. - Проигнорировав насупленный взгляд Мэта, она продолжила: Исчезающий не сможет поверить, что мы останемся здесь, теперь, когда нам известно, что он нас обнаружил, однако мастер Фитч чересчур беспечно относится к Друзьям Темного. Он считает их негодяями, скрывающимися под покровом ночи, но Друзей Темного можно встретить в лавках и на улицах любого города и в верховных советах тоже. Мурддраал мог послать их разузнать о наших планах. Морейн повернулась на каблуках и вышла, Лан ни на шаг не отставал от нее. На пути к конному двору Ранд оказался рядом с Найнив. У нее в руках тоже были переметные сумы и одеяла. - Значит, ты все-таки идешь, - сказал он. Мин оказалась права. - Здесь, внизу, что-то было? - тихо спросила Мудрая. - Она сказала, это был... - Она внезапно осеклась и взглянула на Ранда. - Исчезающий, - ответил юноша. Он поразился тому, что произнес это слово так спокойно. - Он был в коридоре со мной, а потом пришел Лан. Выйдя из гостиницы, Найнив накинула на плечи плащ, защищаясь от порывов ветра. - Наверное, кто-то за вами и гонится. Но я пришла сюда проследить, чтобы вы целыми и невредимыми вернулись в Эмондов Луг, - вы все, и я не отступлюсь, пока это не произойдет. Я не оставлю вас наедине с кем-то вроде нее. В конюшне, где седлали лошадей, мелькали огни. - Матч! - рявкнул из дверей конюшни содержатель гостиницы, стоявший рядом с Морейн. - Шевели копытами! Он вновь повернулся к Морейн, явно стараясь больше успокоить ее, чем прислушиваясь к ее словам: мастер Фитч вел себя почтительно, то и дело кланяясь, перемежая поклоны приказами, которыми он подгонял конюхов. Вскоре лошадей вывели из конюшни, конюхи вполголоса ворчали на спешку и поздний час. Ранд подержал узелок Эгвейн, пока та садилась на Белу, а потом протянул его девушке. Она смотрела на юношу большими, полными страха глазами. По крайней мере, она больше не думает, что это приключение. Едва только эта мысль пришла Ранду в голову, как он устыдился ее. Из-за него и остальных девушка оказалась в опасности. Даже в одиночку отправиться верхом обратно в Эмондов Луг для нее будет безопаснее, чем продолжать путь вместе с ними. - Эгвейн, я... Слова замерли у него на устах. Слишком она упряма, чтобы просто повернуть обратно, тем более раз уж заявила, что проделает весь путь до Тар Валона. И что там видела Мин? Она - часть этого. Свет, часть чего? - Эгвейн, - сказал Ранд, - извини. У меня, наверное, мысли разбегаются. Девушка наклонилась и крепко сжала его руку. В свете, падающем из конюшни, юноше удалось ясно увидеть ее лицо. Эгвейн не была такой испуганной, какой ему казалась. Когда весь отряд оказался на лошадях, мастер Фитч настоял на том, чтобы проводить их до ворот, конюхи освещали дорогу своими фонарями. Кругленький, с животиком, содержатель гостиницы не переставая кланялся, рассыпаясь в уверениях сохранить их тайны и в приглашениях приезжать вновь. За отъездом отряда Матч наблюдал с тем же угрюмым видом, что и за прибытием. Есть тут один, подумал Ранд, который вряд ли кому даст от ворот поворот, а тем более быстро. Матч все выложит первому встречному, который спросит о них, - когда они уехали и все остальное, что о них припомнит, и еще немало того, что сам о них думает. Проехав немного по улице, Ранд оглянулся. Кто-то стоял у ворот, высоко подняв фонарь и глядя им вслед. Ранду незачем было видеть лицо, чтобы признать в этом человеке Матча. В этот ночной час улицы Байрлона были пусты; лишь кое-где неяркие проблески света пробивались сквозь плотно закрытые ставни, а сияние луны на ущербе становилось то тусклее, то чуть ярче из-за гонимых ветром облаков. В переулках то и дело взлаивали собаки, но безмолвие ночи не нарушалось больше ничем, только стук лошадиных копыт да свист ветра в кровлях. Всадники, закутавшиеся в плащи и погруженные каждый в свои думы, хранили еще более глубокое молчание. Как обычно, отряд вел Страж, сразу за ним ехали Морейн и Эгвейн. Найнив держалась ближе к девушке, другие тесной группой замыкали колонну. Лошадь Лана, задавая общий темп, шла быстрым шагом. Ранд настороженно разглядывал улицы, подметив, что его друзья поступают точно так же. Движущиеся тени от луны напоминали ему тени в конце коридора, которые они очень похоже вытягивались навстречу Исчезающему. На случайный шум, раздававшийся вдалеке, вроде грохота опрокинувшейся бочки или заливистого собачьего лая, все как по команде резко поворачивали головы. Понемногу, по мере того как отряд продвигался по городу, все стеснили своих лошадей поближе к черному жеребцу Лана и белой кобыле Морейн. У Кэймлинских Ворот Лан спешился и задубасил кулаком по двери небольшого квадратного каменного строения, жмущегося к стене. Оттуда усталой походкой, потирая рукой заспанное лицо, появился стражник. Едва Лан заговорил, как его сонливость будто рукой сняло, и он уставился, вытаращив глаза, мимо Стража на остальных. - Вы хотите уехать? - воскликнул стражник. - Сейчас? Ночью? Вы, видать, с ума посходили? - Разве губернатор издал какое-то распоряжение, которое запрещает нам уехать? - сказала Морейн. Она тоже спешилась, но стояла в стороне, не выходя на свет, вырывавшийся из дверного проема на темную улицу. - Такого точно не было, госпожа. - Стражник вгляделся в нее, щурясь и пытаясь рассмотреть лицо. - Но ворота закрыты - с заката и до восхода солнца. Никто в них не войдет, разве только при свете дня. Таков приказ. Все равно там, снаружи, волки. На прошлой неделе задрали дюжину коров. С той же легкостью и с человеком управятся. - Никто не войдет, но ничего не говорится о том, чтобы не выходить за ворота, - произнесла Морейн, словно вопрос уже исчерпан. - Вам ясно? Мы же не просим вас нарушать приказ губернатора. Лан с силой вложил что-то в ладонь стражника. - За ваши хлопоты, - негромко произнес он. - По-моему... - медленно сказал стражник. Он глянул ни свою ладонь и торопливо спрятал блеснувшее золото в карман. - По-моему, о том, чтоб не выпускать, в нем не упоминалось. Погодите минутку. - Стражник сунул голову в караулку. - Арин! Дар! А ну-ка, вылезайте и помогите мне открыть ворота. Здесь люди уехать хотят. Не спорьте! Просто делайте, что говорят. Из караулки появились еще два стражника и, хлопая глазами спросонок, остановились, разглядывая отряд из восьми человек, который решился в такое время выехать из города. Понукаемые брюзжанием первого стражника, эти двое, шаркая ногами, прокрутили ворот, поднявший тяжелый толстый засов, что лежал поперек ворот, а затем стали вращать ручку, чтобы открыть створки. Быстро защелкал храповый механизм, но хорошо смазанные створки дрогнули, и ворота .беззвучно двинулись наружу. Не успели они открыться и на четверть, как из темноты раздался холодный голос: - Что происходит? Разве приказ не гласил, чтобы эти ворота были закрыты до восхода солнца? В полосу света, льющегося из двери караульной, шагнули пятеро мужчин в белых плащах. Их лица скрывались под надвинутыми капюшонами, но руки каждого покоились на мечах, а золотые солнца на левой стороне груди не оставляли никаких сомнений в том, кто они такие. Мэт что-то пробурчал. Стражники прекратили крутить ручку и встревоженно переглянулись. - Это вовсе не ваше дело! - запальчиво сказал первый стражник. Пять белых капюшонов повернулись в его сторону, и он закончил менее решительным голосом: - У Детей Света здесь нет власти. Губернатор... - У Детей Света, - тихо произнес мужчина в белом плаще, тот, что говорил раньше, - есть власть везде, где люди ходят в Свете. Лишь там, где господствует Тень Темного, чинят препятствия Чадам Света и не признают их, да? Его капюшон качнулся от стражника в сторону Лана, и Белоплащник вновь окинул Стража долгим настороженным взглядом. Страж не пошевелился; в действительности он, казалось, чувствовал себя совершенно непринужденно. Но немногие осмеливались смотреть на Детей столь бестрепетно. С точно таким же каменным лицом Лан мог смотреть и на чистильщика сапог. Когда Белоплащник заговорил опять, голос его источал подозрительность. - Что за люди хотят выйти за городские стены на ночь глядя в такие неспокойные времена? Когда волки рыщут во мраке и когда творение рук Темного видели пролетающим над городом? - Он заметил плетеную кожаную ленту, пересекавшую лоб Лана и удерживающую его длинные волосы. Северянин, да? Ранд съежился в седле. Драгкар. Наверняка это он, если только мужчина не называет то, чего понять не в силах, творением рук Темного. После Исчезающего в "Олене и Льве" можно было ожидать и Драгкара, но в этот момент юноша вряд ли был способен думать о нем. Голос Белоплащника показался Ранду знакомым. - Путники, - невозмутимо отвечал Лан. - Которые не интересуются вами и которые не интересуют вас. - Детей Света интересуют все. Лан едва заметно покачал головой. - Вы и в самом деле хотите еще неприятностей от губернатора? Он ограничил ваше присутствие в городе, за вами даже следят. Как он поступит, когда его известят, что вы понапрасну тревожили честных граждан у ворот его города? - Лан повернулся к стражникам. - Почему вы остановились? - Те помедлили, вновь взялись за рукоять, но затем опять остановились, когда заговорил Белоплащник. - Губернатору неведомо, что творится у него под носом. Здесь - зло, которого он не видит или не чует. Но Дети Света - видят. - Стражники переглядывались друг с другом, кулаки их сжимались и разжимались, словно бы они сожалели, что их копья остались в караулке. - Дети Света чуют зло. - Взгляд Белоплащника прошелся по людям, сидящим на лошадях. - Мы чуем его и искореняем его. Где бы оно ни обнаружилось. Ранд постарался стать еще меньше, но движение лишь привлекло внимание мужчины в белом. - Ну-ка, что у нас здесь? Кто-то не желает быть замеченным? Почему вы?.. А-а! - Человек откинул назад капюшон белого плаща, и Ранд посмотрел, в то лицо, которое готов был увидеть. Борнхальд покивал с явным удовлетворением. - Понятно. Стражник, я избавил тебя от великого несчастья. Это - Друзья Темного, ты помогал им бежать от Света. О тебе следовало бы доложить твоему губернатору, чтобы он подверг тебя наказанию, или, еще лучше, передать Вопрошающим, дабы выведать о твоих истинных намерениях в эту ночь. - Он помолчал, наблюдая за тем страхом, что охватил стражника; казалось, испуг того не произвел на Белоплащника никакого впечатления. - Тебе бы этого не хотелось, нет? Вместо этого я заберу этих негодяев в наш лагерь, чтобы их можно было расспросить в Свете - вместо тебя, да? - Ты заберешь меня в свой лагерь, Белоплащник? - Голос Морейн раздался внезапно сразу со всех сторон. Когда появились Дети, она отступила назад, под покров ночной темноты, и тени сомкнулись вокруг нее. - Ты будешь расспрашивать меня? - Она сделала шаг вперед, тьма заклубилась вокруг нее, отчего она показалась выше ростом. - Ты встанешь на моем пути? Еще шаг, и у Ранда перехватило дыхание. Она стала выше, ее голова оказалась вровень с его головой, а он ведь сидел верхом на своем сером. Тени грозовыми тучами обрамляли лицо Морейн. - Айз Седай! - выкрикнул Борнхальд, и пять мечей, выхваченные из ножен, блеснули в сумраке. - Умри! - Четверо других заколебались, но он тем же движением, что обнажил меч, нанес удар. Ранд вскрикнул, когда жезл Морейн поднялся навстречу клинку, парируя удар. Эта изящная узорная деревяшка навряд ли смогла бы остановить разящую сталь. Меч скрестился с посохом, фонтаном брызнули искры, шипящий рев швырнул Борнхальда назад, на его товарищей в белых плащах. Все пятеро повалились на землю. Над мечом Борнхальда, упавшим подле Белоплащника, зазмеились усики дыма, клинок, сплавившийся почти у середины, согнулся под прямым углом. - Ты посмел напасть на меня! - ураганом проревел голос Морейн. Тень вихрем кружилась вокруг нее, окутывая Айз Седай наподобие плаща с капюшоном; фигура ее уже сравнялась высотой с башней городской стены. Ее глаза свирепо смотрели вниз - великан, разглядывающий насекомых. - Вперед! - крикнул Лан. Быстрым, словно молния, движением, он подхватил поводья кобылы Морейн и прыгнул в свое седло. - Скорей! - приказал Страж. Его плечи слегка задели обе створки ворот, когда жеребец под ним, словно выпущенный из пращи камень, устремился в узкую щель. На миг Ранд застыл, глядя на происходящее широко раскрытыми глазами. Теперь голова и плечи Морейн возвышались над стеною. Стражники и Дети сбились вместе у стены караульной и пятились все дальше от Айз Седай. Лицо ее растворилось в ночи, но глаза, огромные, как полная луна, сверкнули на Ранда в равной мере и нетерпением, и гневом. С трудом проглотив комок в горле, юноша двинул каблуками по ребрам Облаку, и тот галопом рванул вслед за отрядом. В пятидесяти шагах от стены Лан остановил их, и Ранд оглянулся. Над бревенчатым палисадом, словно башня, возвышалась окутанная тенями фигура Морейн, голова и плечи - еще более глубокая тень на фоне ночного неба, высокая, окруженная серебристым ореолом от луны, которую закрывала эта фигура. Пока юноша смотрел на эту картину с отвисшей челюстью, Айз Седай переступила через стену. Ворота, судорожно дергаясь, начали закрываться. Как только обе ноги Морейн оказались на земле за городской стеной, она разом обрела свой обычный рост. - Придержите ворота! - выкрикнул за стеною нетвердый голос. Ранду показалось, что это Борнхальд. - Нам нужно догнать и схватить их! - Но стражники с прежним рвением продолжали закрывать ворота. Створки со стуком захлопнулись, и несколько мгновений спустя на скобы с грохотом упал засов, заперев ворота. Наверное, кое-кто из других Белоплащников не горит желанием, в отличие от Борнхальда, встать поперек дороги Айз Седай. Морейн торопливо подошла к Алдиб, погладила белую кобылу по носу, а потом засунула свой жезл под ремень подпруги. На этот раз Ранду не было нужды смотреть на него, чтобы убедиться: на посохе нет даже щербинки. - Вы были выше великана, - прерывающимся голосом сказала Эгвейн, приподнявшись на стременах. Больше никто не произнес ничего, но Мэт и Перрин бочком отводили своих лошадей подальше от Айз Седай. - Была? - рассеянно произнесла Морейн, устраиваясь поудобнее в седле. - Я же вас видела! - выдохнула Эгвейн. - Ночью разум может сыграть плохую шутку; глаз видит то, чего нет. - Для шуток сейчас не слишком-то подходящее время, - гневно начала Найнив, но Морейн оборвала ее. - Да, для шуток времени нет. То, что мы приобрели в "Олене и Льве", можем потерять здесь. - Она оглянулась на ворота и покачала головой. - Если б только я верила, что Драгкар напал на след, оставленный нами на земле. - И добавила со вздохом, как бы примиряясь сама с собой: - Или если бы Мурддраал был действительно слеп. Если уж загадывать желание, с тем же успехом я могу пожелать чего-то совершенно несбыточного. Ладно, неважно. Им известен путь, которым нам придется идти, но если повезет, мы будем держаться на шаг впереди них. Лан! Страж двинулся по Кэймлинскому Тракту на восток, остальные - за ним, стараясь не отставать; копыта мерно ударяли по плотно утрамбованному грунту. Лошади шли легким шагом - в таком быстром темпе, которым они могли скакать часами без поддержки их сил руками Айз Седай. Но не успел пройти и час, как они двинулись по дороге, когда обернувшийся Мэт вскрикнул, указывая назад: - Смотрите туда! Все натянули поводья и взглянули назад. Ночь над Байрлоном осветилась пламенем: как будто кто-то устроил костер размером с дом, огонь подкрасил подбрюшья туч красными отсветами. В небе кружились на ветру искры. - Я его предупреждала, - сказала Морейн, - но он не отнесся к этому серьезно. - Словно откликаясь на расстроенный голос Морейн, Алдиб затанцевала вбок. - Он не отнесся к этому серьезно. - Гостиница? - произнес Перрин. - Это "Олень и Лев"? Откуда вы знаете? - А по-твоему, это просто случайное стечение обстоятельств? - спросил Том. - Это мог бы оказаться дом губернатора, но горит не он. И не склад какой-нибудь, и не чья-то кухонная плита, и не стог сена твоей бабушки. - Возможно, в эту ночь Свет хоть немного сияет над нами, - сказал Лан, и Эгвейн с гневом обернулась к нему. - Как можно так говорить? Горит гостиница бедного мастера Фитча! Могут пострадать люди! - Если они напали на гостиницу, - сказала Морейн, - то, вероятно, наш уход из города и мое... проявление остались незамеченными. - Если только Мурддраал не захотел, чтобы мы так считали, - прибавил Лан. Морейн кивнула в темноте. - Наверное. В любом случае нам нужно поторапливаться. Сегодня ночью много отдыхать не придется. - Вы с такой легкостью говорите это, Морейн! - воскликнула Найнив. - А люди в гостинице? Пострадают люди, хозяин гостиницы потеряет свое имущество, и все из-за вас! Прячетесь за всю вашу болтовню о том, чтобы идти в Свете, а сами готовы отправиться дальше, без всякой мысли о нем. Все его несчастья из-за вас! - Из-за этих троих, - сердито произнес Лан. - Пожар, раненые, все происходящее - из-за этих вот троих. Раз приходится платить такую цену, значит, есть за что. Темному нужны эти ваши мальчики, а то, к чему он так жадно стремится, нужно держать от него подальше. Или же вы скорей позволите забрать их Исчезающему? - Спокойней, Лан, - сказала Морейн. - Спокойней. Мудрая, по-вашему, я могу помочь мастеру Фитчу и людям в гостинице? Что ж, вы правы. - Найнив попыталась было что-то сказать, но Морейн отмахнулась и продолжила: - Я могу сама вернуться и оказать какую-то помощь. Не очень большую, разумеется. Это привлечет внимание к тем, кому я помогу, внимание, за которое они меня вряд ли поблагодарят, учитывая, что Дети Света в городе. А защищать всех вас придется оставить одного Лана. Он очень хорош, но если вас обнаружит Мурддраал с кулаком троллоков, то Лан в одиночку с ними не справится. Конечно, мы можем вернуться все вместе, однако сомневаюсь, что мне удастся провести нас всех в Байрлон незамеченными. И это раскрыло бы нас перед теми - кем бы они ни были, - кто устроил этот пожар, не говоря уже о Белоплащниках. Будь вы на моем месте, какое решение из двух возможных выбрали бы вы? - Я что-нибудь сделала бы, - неохотно пробормотала Найнив. - И по всей вероятности, вручили бы победу Темному, - отозвалась Морейн. Помните, чего - кого - он хочет. Мы ведем войну точно так же, как любой в Гэалдане, хотя там сражаются тысячи, а здесь нас - всего восемь. Мастеру Фитчу я пришлю достаточно золота, чтобы он отстроил заново "Оленя и Льва", золото, которое нельзя будет отследить от Тар Валона. И к тому же помогу каждому пострадавшему. Что-то большее только подвергнет их опасности. Все далеко не так просто. Я надеюсь, вы понимаете, Лан. Страж повернул коня и вновь возглавил колонну. Время от времени Ранд оборачивался. Ему удалось разглядеть только зарево в облаках - и все, а потом даже оно растворилось во тьме. Он тешил себя надеждой, что с Мин ничего не случилось.