Антидот к паранойе

– Как скажете, господин лейтенант , – патрульный переглянулся с третьим милиционером.

– Если закончили и все данные с камер безопасности и унибраслета свидетеля собрали, то ждем медиков, – тем же надменным тоном приказал лейтенант, – передаем им пострадавшего и отбываем. У нас много дел.

– Каких дел, Василич? – не понял третий патрульный и тут же поправился, натолкнувшись на ледяной взгляд. – В смысле, господин лейтенант.

– Разных, – взгляд старшего опять устремился куда-то вглубь себя. – Разных. И кстати, а где этот, «старообрядец» который?

– Ушел, – патрульный оглянулся. – А что, надо найти?

– Не надо, – барственно махнул рукой лейтенант. – Тут и так все ясно, а сделать он все равно ничего не успеет.

– Что не успеет? – патрульный опять переглянулся с напарником. Теперь в их взглядах была тревога. Со старшим явно творилось что-то странное.

– Неважно, – мотнул головой лейтенант. – О, вот и медики.

Воздух завибрировал от пронзительного воя сирены неотложной помощи, пронизывающего тугие сплетения транспортных узлов.

Высыпавшие из прибывшего бота санитары споро погрузили уже отвердевший кокон с покоящимся в нем «Серегой» и отбыли. За несколько минут до них стартовал милицейский патруль. На месте аварии уже вовсю работала ремонтная бригада дорожников, восстанавливающая целостность системы безопасности, а за углом ближайшего дома все так же стоял и не мог отдышаться «поселенец». Прохожие по очереди подходили к нему, предлагали помощь: видно же – человеку плохо; но он только мотал головой и твердил только одно слово:

– Таиксана. Таиксана. Таиксана.

Прохожие отходили, подозрительно оглядываясь. И правда, странный он какой-то. При чем тут салат? Ну, да ладно. У них, «старообрядцев», свои правила, своя кухня.

– Таиксана! Евлампий Егорович, – невысокий мужчина в просторной груботканой одежде первых поселенцев, наплевав на приличия, перепрыгнул через невысокую живую изгородь, и влетел в просторный двор дома стоящего посреди прячущегося на окраине леса хутора. – Это случилось! Это произошло! Евлампий Егорович, таиксана! Он появился!

– Что? Постой, Пафнутий, подожди, что ты несешь? – пожилой мужчина с окладистой бородой, что-то мастерящий во дворе дома, сидя на широкой скамье возле стола, развернулся к появившейся в воротах фигуре.

– Таиксана, – названный Пафнутием мужчина, судорожно глотая воздух, как после быстрого бега, остановился, опершись на стол, за которым сидел пожилой Евлампий Егорович. – Все, как в истории описывается. Безумный взгляд, пренебрежение к живущим, смена тела…

Пафнутий оперся на стол обеими руками.

– А самое главное, Евлампий Егорович, он меня узнал!

– Подожди, Пафнутий, не торопись, – Евлампий Егорович огладил бороду. – Кто «он»? Как он мог тебя узнать? Кого «тебя»?

– Да я не знаю! – почти взвизгнул мужчина. – Но он со мной говорил, как будто знал, что я про него знаю.

Копающийся во дворе неподалеку мальчишка лет шести бросил свое занятие и с удивлением воззрился на Пафнутия. Картина была и в самом деле удивительной: в этом доме не кричали и не суетились. Здесь всегда ходили медленно, говорили чинно и негромко. А тут на тебе…

– Он парнем был, – сбиваясь и сглатывая пересохшим горлом, попытался объяснить Пафнутий. – А потом сказал, что ему скучно и прыгнул на трафик-линию. Почти насмерть, но не насмерть. А он, как и написано было, прыгнул в лейтенанта милицейского… А тот на меня посмотрел… Ну и…

– Так, – благообразный Евлампий нахмурил брови и решительно поднялся со скамьи, явно поняв из рассказа Пафнутия больше, чем тот успел сообщить. Он поднял голову и посмотрел на циферблат больших часов, висящий над входом в дом. – Время городских новостей. Пошли, послушаем. Если ты прав, то сейчас мы услышим много нового…

Много им услышать не удалось, но и того, что было, хватило, чтобы брови Евлампия Егоровича сошлись на переносице и больше не расходились.

– … две странных попытки самоубийства, – вещала с экрана витранса симпатичная ведущая. – Молодой человек, его имя по просьбе следствия не разглашается, проникнув через ограждение трафик-линии № 27, попытался покончить жизнь самоубийством, бросившись под идущие боты. А через несколько часов начальник передвижной патрульной группы милиции, осматривавшей место этого происшествия, выстрелил себе в лицо из табельного импульсного излучателя…. Странное совпадение… Оба остались живы… Следствие продолжается, обрастая новыми подробностями … Будем держать вас в курсе событий…. Необычное заявление сделал начальник лейтенанта, пытавшегося покончить жизнь самоубийством.

Прослушивание новостей прервал резкий, требовательный сигнал ком-центра. Евлампий Егорович тревожно глянул на Пафнутия.

– Центральный? – нахмурился он.

Пафнутий почувствовал, как ноги начинают слабеть.

– Евлампий, – над ком-центром появилось трехмерное изображение такого же благообразного мужчины. Только борода у него была не такая густая. – Срочный сбор, Совет Старейшин собирается немедленно.

– Что случилось? – подался вперед Евлампий.

– «Белое место» ожило, – рубанул с экрана мужчина. – Неординарная активность. Что-то произошло.

Евлампий оглянулся на экран витранса, по нему уже шли другие новости.

– Я, кажется, знаю, что, – медленно проговорил он. – Это Таиксана. Пора начинать эвакуацию.

– Что?! – вытаращил глаза мужчина. – Что ты сказал?! Ты уверен?!

– Я бы очень хотел ошибиться, – Евлампий Егорович сглотнул. Потом сделал вдох и собрался. – Все, еду. Бот готов, буду через полчаса. Да, и выясните пока, где эти, туристы, которые тут были. Говорил же я Захарию…

Он сжал губы, решительно отключил вызов и посмотрел на Пафнутия.

– Собирайся. Вернусь с Совета, мы уезжаем.

И вышел. За его спиной Пафнутий медленно опустился на стул.

Глава 1

– Шойс, у тебя там, это… пахнет чем-то. Шойс… Ой, – Степан Донкат, вертя головой по сторонам в поисках странного запаха, зашел на кухню и замер, как вкопанный.

– Привет, – развернулось к нему огромное белое облако, увенчанное высоченным белоснежным колпаком. Блеснула массивная серьга в ухе, свернула белозубая декстеровская улыбка. Обилие белого цвета превращала Шойса Декстера в какого-то суперположительного персонажа, наподобие небесного создания, снизошедшего на землю. То бишь, на орбитальный астероидный поселок.

Только небесные создания они, того…, немного постройнее будут. И не с такими рожами разбойничьими…

– Привет, – прогудел Декстер и развернулся обратно к плите. – Очень вовремя ты пришел, помогать будешь.

– В чем это? – подозрительно поинтересовался Степа. Как правило, подобный тон у Декстера означал много-много работы. Для его, Декстера, блага, естественно.

– Ассистент нужен, – не оборачиваясь, значимо прогудел сакс. – Одному, чую, не справиться.

Степа оглядел кухню, заваленную всякими сверкающими … инструментами, по-другому не скажешь, предназначенными для приготовления еды, и озадачился.

Картина и в самом деле ординарной не выглядела. Видеть бывшего капитан-коммандера дальней разведки, наемника одного из самых известных частей космической пехоты Сакс-Союза, в роли повара было не то, чтобы непривычно, а как-то… Ну, вы себе представьте матерого волкодава, обряженного в розовую парчу с кучей всяких стразиков, паеточек и всего такого прочего, марширующего семенящим шагом на тоненьком поводке. Вот что-то такое и вырисовывалось.

Но это на первый взгляд. А если задуматься… Степа пожал про себя плечами: хотя, в принципе, все логично. Коспеховское прошлое Шойса Декстера осталось позади, а ныне он трудится (на пару с самим Донкатом) совладельцем одного из самых известных орбитальных баров Изюбра, головной планеты восьмого про-слоя РФМ, Российской Федерации Миров. Так что тут все вполне вписывается в рамки текущей деятельности. Так что и с другой стороны все выглядело не таким уж и неправильным.