Темный коридор (СИ)

Таки что-то случилось, потому что открылась дверь в лес, а не куда-то еще. Потому как с улицы Чернореченской до ближайшего леса километров десять вороньего лета, и не может лес расти на первом этаже двухэтажного здания. А что может быть? Ничего такого быть не может, только оно есть и все. И где я теперь? В Канаде? Окрестностях Нерезиновой? В Белоруссии? И не хочет лес отвечать на этот вопрос вслух, только шелестит листвой.

- Ничего Петров не отвечает,

Только тихо ботами качает.

Я было сунулся обратно к двери, сквозь которую вышел, только оказалось, что назад не вернешься. Выйти можно только в сентябрьский лес, а от подвала фирмы остался только кусочек, грубо говоря, тамбур. И все. Куда же провалился остальное? Ответ знает только ветер. И ничего не говорит, зараза. Вокруг обмоченный недавним дождиком лес, и я, как нищий слепец на распутьи страстей, посреди этой долбаной природы, и только персик знает, где именно.

Может ли такое быть на этом свете? Нет, и не должно быть. Можно быть отрезанным врагами и скакать зайчиком по долинам и по взгорьям, выходя к своим. Можно свалиться вместе с самолетом или вертолетом. Может так случиться и у мореманов, но на флоте никогда не служил, и даже через Волгу редко плаваю-не люблю в речках купаться. А так не должно быть. Разве в книжке про эльфов и хоббитов, в кино про Женю Лукашина, но как такое может быть с человеком в понедельник? Я снова ринулся в подвал, но дорога опять была только назад.

Все, приплыл. Ешьте меня, мухи с комарами, я даже сопротивляться не буду. И не сопротивлялся. Правда, комары с мошкой до меня не добрались, но дождичек слегка покапал-я только голову в плечи втянул и продолжил сидеть на пенечке. И сколько это длилось-в океане отчаяния время идет незаметно, а на "Ориент" глянуть отчего-то не догадался. Потом встал и, как автомат, двинулся снова к запертой двери. Вдруг она отчего-то передумала и захочет открыться. Иногда ведь не заводящийся "Жигуль" с десятого раза смилостивится и исправится. Бабы из бухгалтерии тож утверждают, что когда у них зависнет (а это не реже раза в три дня происходит), то надо злобную электронику оставить в покое и уйти от нее. Вот если через четверть часа шарманка снова не заводится, уже надо идти к начальнице и скорбно сказать, что техника сдохла. Фемистоклида обязательно скажет, что компьютер им дан не для "Косынок" или "Сапера", но созвонится с питомником юношей в дырявых носках и оттуда пришлют специалиста.

Если спец в дырявых носках справится. Перед Восьмым марта там что-то грохнулось так, что реанимация оказалась бессильной. Не то какая-то мать, не то какой-то отец там вырубился, а может, и оба вместе. Я этой электронной фени не понимаю, мне что их мать, что отец- все конгруэнтно и геоидно, как говорил преподаватель топографии в училище. Так что подошел я к двери, зашел внутрь и попытался найти там выход. Хрена с два! Зато нашел котенка, что можно счесть чудом. Стоял в полутьме и подбирал ругательство нужной степени накала, как вдруг по ноге выше подвернутого сапога что-то чиркнуло. Легонько так пощекотало. Сначала я не понял и решил, что померещилось по причине общего упадка духа и тела. Но ощущение прикосновения повторилось! Я сунул руку туда и нащупал теплый комочек шести. Развернулся к свету - точно! Такой вот небольшой, но чистенький черно-белый котик, и из рук вырваться не пытался.

Как же он сюда попал? Вряд ли котята в пустом лесу водятся и желудями питаются. Наверное, он вместе со мной подвалом путешествовал, и, когда "Сим-Сим" прозвучал, попал под раздачу. И теперь мы с ним товарищи по несчастью - сидим по уши в прекрасном далеко и держим дыхательное отверстие выше уровня далека.

Я вышел на воздух и снова сел на этот вот огрызок пенька. Котик посидел у меня на руках, потом соскочил и стал обходить вокруг, усиленно обнюхивая стебли травы и какие-то грибы на соседнем пеньке. Веселенький котик, и выглядит приятно. Не хаотичная россыпь пятен, а как будто он, будучи черным, влез всеми четырьмя лапами в белила и так и остался-белым по колено. Ну или около того, вдруг у котов кости не так устроены, как у нас. Я смотрел на него и на душе становилось легче. Отлегало, когда я видел, как котик принюхивается и потешно ежится, когда на него с огромного лопуха сильно закапало. Пока суд да дело, я прошелся по карманам. И многого там не нашлось. Две отвертки, складной ножик, пара леденцов, спички, таблетка анальгина, кусок бумажки с номером телефона. Но лопни мои барабанные перепонки, если я помню, чей это номер! И бумажка свежая, не потертая. Наверное, какой-то дамы с последнего корпоратива.

Да, там все темно и мутно. Говорили мне, что ром - это самогон, только душистый, а я не поверил. Виски, ром, бренди... Проснулся я утром у доброго человека Толи Звягинцева, который мой бесчувственный корпус к себе домой оттащил и на свободный диван водрузил. В общем, часов двенадцать полного выпадения из действительности. Так что и дома от номера толку немного, а здесь -совсем глухо. Я продолжил поиск, но приобретений было немного-всего лишь носовой платок. Ну и аккумуляторный фонарь, но его искать не надо. Стоит на крылечке, там, где я его оставил. Хреновато, особенно по питанию и воде. Вообще вода быть должна - не САВО ведь и не Туркестанский. Будет и ручей, будет и речка. Жрать пока не хочу, но это ненадолго. Но если я могу леденец употребить, то что животине дать? Ответа нет и не будет.

Котик закончил обнюхивать траву, подошел ко мне, потерся об ногу, отбежал и вполоборота стал глядеть на меня. Видя, что я никак не реагирую, он сделал шажок и негромко мяукнул. Потом сделал еще шаг и снова замяукал.

Это что, он зовет меня? Я встал и сделал шаг в его сторону. Котик снова отступил и коротко мяукнул. Надо идти. Или не идти? А что здесь делать? Тут меня ничто не держит, кроме чисто теоретической возможности, что в ближайшее полнолуние дверь назад откроется. А до тех пор спать на крылечке и питаться тем, что свалится с неба?

Ия решился и пошел вслед за котиком. Тот уверенно и довольно быстро бежал по еле заметной тропке. Видимо, он ее вынюхал, не зря же говорят, что у животных обоняние тоньше человеческого. Когда-то я читал, что какая-то рыба может обнаружить капельку какого-то выделения рыбы противоположного пола в объеме Ладожского озера, приплыть туда на запах и отнереститься. Да, как давно это было, в Селещине... Само село невелико, да еще и за пределы части не пускали. А лето дождливое случилось, не позагораешь. Попросили местных тружеников принести какую-то книжку из дому. Вот мне и досталась книжечка старше меня возрастом про разные рекорды в географии, биологии и всяком другом. Вот в свободное время этим и занимались: книжка про невероятные природные явления, шахматы и преферанс.

Котик вывел меня на тропинку, потом и на порядочную дорогу-грунтовку. Ай да следопыт! Но, видно устал, маленький. Я взял его на руки и пошел, прижимая к груди левой. В правой-то был фонарь. Посмотрим, куда это нас кривая выведет.

На ходу я оглянулся. Естественно, среди леса стоял не пятый корпус городка, а кирпичная постройка вроде трансформаторной будки. Экое колдовство-зашел в подвал двухэтажного длинного здания, а вышел в какую-то будку! Хотел пощупать лоб, но запоздало вспомнил, что если у меня жар, то и лоб будет горячий, и рука не холоднее. Да, так оно и должно быть. Ехал я в восемьдесят седьмом году отдыхать, и судьба свела меня с военным доктором Аркадием. Он служил в том "учреждении", что дикие штатские называют "стройбат". Работы в мирное время войсковому доктору немного, так как все серьезные случаи уезжают в госпиталь. А он обычно пробавляется чирьями, потницами и симулянтами. Вот для борьбы с ими Аркадий и использовал электрический термометр со сразу несколькими датчиками. Термометр был не то в чистом виде сперт с какого-то завода, не то доработан (не запомнил этот момент), а датчики показывали температуру сразу в четырех местах. Поэтому симулянты, использовавшие дедовские способы раздражения кожи подмышкой, с позором разоблачались. Аркадий говорил, что в разных местах температура может отличаться, но не очень сильно. И он подошел к делу научно и свой антисимуляционный прибор предварительно оттестировал. Кстати, он утверждал, что в похмелье может оказаться 37 градусов, может и тридцать семь и одна десятая. Но выше - уже нет.