Уроборос

новенно срабатывала и автоматически возвращала меня в исходную точку – в мои шестьдесят шесть лет. Какая-то секунда – и я уже сбежал. Только после этого я отважился рискнуть.

Сперва я решил сделать маленькую безопасную пробу.

Для начала я собирался в свои шестнадцать лет, когда выстояв громадную очередь в захолустный кинотеатрик, я смотрел только что появившегося на экранах "Фантомаса". Тогда я был с симпатичной глупышкой, которая, как я понял гораздо позже, ни против чего бы не возражала. Но тогда я ничего не понимал и не умел.

Для пробы я собирался раскрутить маленький романчик, а если что не так, то вернуться обратно в свою тихую старость. Почему бы и нет? У меня уже столько лет не было романов. В следующем своем путешествии я собирался заработать немного денег, хотя бы выиграв в лотерею, результаты которой я знал, а потом уже отважиться на что-то серьезное. Я собирался получить все удовольствия от жизни.

Теоретически, я мог позволить себе все и, чтоб совесть закрыла на это глаза, я пообещал себе никого не убивать, никого не грабить и стараться поступать справедливо. Этакое маленькое божество с остатками совести. В остальном я дал себе полный карт-бланш.

Но меня подвели эмоции.

Мне пришлось вернулся в район своего детства, туда, где не был уже лет сорок. Большинство домов оказались разрушены, а те, что остались, стали маленькими и старыми. И лишь деревобя стали большими. Это было очень горько видеть: такое прозрачное и глубокое чувство, чувство удвоения или утроения предмета – я вижу его таким, каким он был и каким он есть, а иногда еще и каким он будет. Я вдруг обрел способность видеть сквозь годы и контуры предметов и событий, которые происходили именно в этом месте, возле этого камня, возле этого дерева, на этом углу, встали больше похожие – нет, не на привидений, – а на полупрозрачных медуз и от каждого тянулась своя собственная трагедия, уходящая от меня в темноту. От этого сверхстереовидения я временами начинал говорить сам с собою; на меня снизошло такое спокойствие, что людей вокруг я стал ощущать как плоских или даже одномерных манекенов, которые не имели настоящего стереозвучания. Мне казалось, что я проходил сквозь них как сквозь облако. Я был под гипнозом прошлого. Я бился как бабочка в сачке ностальгии. Это произошло так неожиданно, что ничего не мог с собой поделать. А все потому, что я не был в этом месте сорок лет и ничего не забыл. Я не знал, что так бывает.

Когда я вошел в один из знакомых дворов, на меня залаяла белая собачонка и я совершенно серьезно сказал ей: "ты не имеешь права, ты из другого времени".

Прошлое стало отчетливее чем настоящее и без всякой машины я погрузился в него как в трясину.

С этого все и пошло. Еще вчера у меня не было ни малейшей ностальгии по тем, честно говоря довольно мерзким дням отрочества, которые я провел здесь. Я вернулся не для того чтобы бродить как сомнамбула, я просто и по деловому собирался выбрать место для первого прыжка – и, вернувшись, изменить ход событий.