Путь прилива

— Вы хоть понимаете, что через несколько месяцев все это будет под водой? Или мы разберемся к тому времени с Грегорьяном — или уже не разберемся никогда.

— Да со всем ты разберешься, и не через несколько месяцев, а гораздо раньше. И вернешься во Дворец Загадок задолго до того, как временный исполняющий успеет привыкнуть к твоему креслу и решит, что оно досталось ему навсегда.

Улыбка Корды должна была, видимо, означать, что начальничек шутит.

— Первый раз слышу, что вы кому-то там передали мои обязанности. И кому же именно, если не секрет?

— Оборона крепости временно поручена любезно на то согласившемуся Филиппу.

— Филипп?! — Холодное, неприятное покалывание в затылке — словно под водой, когда знаешь, что где-то там, поближе к поверхности, кружат голодные акулы. — Вы передали мой пост Филиппу?

— А что, мне казалось, он тебе нравится.

— Нравится, нравится, — отмахнулся чиновник. — Только вот годится ли он для этой работы?

— Не принимай все так близко к сердцу. Должен же кто-то выполнять рутинные твои обязаннести, а Филипп для таких дел очень даже подходит. Это что же, весь Отдел должен был прекратить всякую деятельность и ждать, пока ваша милость вернется из командировки? Что-то ты мне сегодня не нравишься.

Квази снова выдвинул стол, достал и включил телевизор. Звук ударил чиновнику по ушам, чуть не разрывая барабанные перепонки; Квази убавил громкость до еле слышного бормотания и начал переключать каналы. Нигде ничего интересного.

«Левиафан» вырвался из облаков, в окна брызнул ослепительный свет, и чиновник зажмурился. Теперь вокруг тени дирижабля, летящей по мокрой, сверкающей зелени леса, мерцала расплывчатая радужная каемка. Воздушный корабль весело встрепенулся и пошел вверх, словно стремясь пробить купол неба.

— Вы ищете на этой хреновине что-нибудь конкретное или просто хотите лишний раз потрепать мне нервы?

Корда выпрямился и обиженно отвернулся от телевизора.

— Я хотел найти какой-нибудь из рекламных роликов Грегорьяна. Чтобы дать тебе некоторое представление о противнике, да и вообще об обстановочке. Ладно, не бери в голову. Да и вообще мне нужно заняться работой. А ты уж, будь ласка, постарайся прокрутить все это дело самым лучшим образом. Я на тебя надеюсь.

Они обменялись рукопожатием, и лицо Корды исчезло с экранчика квази. Робот перешел на автоматику, убрался в угол и замер.

— Филипп! — В голосе чиновника звенела ненависть. — Вот же ублюдки!

Он чувствовал — чувствовал с тошнотворной отчетливостью, — как земля уходит из-под ног. Нужно сворачивать эту историю по-быстрому и — бегом, со всех ног бегом назад, во Дворец Загадок. Этот сучий Филипп — он же если что заграбастает, так потом и не выцарапаешь. Чиновник наклонился и выключил телевизор.

Экран потух, и сразу же обстановка в салоне чуть заметно изменилась — словно ушло облако, долго заслонявшее солнце, или в душной, прокуренной комнате распахнули окно.

Чиновник надолго задумался. Просторный салон был залит светом, между окнами висели кашпо с яркими орхидеями, в клетках, развешанных среди корзин с лианами, прыгали и чирикали пестрые дождевки. Обычно «Левиафан» возил туристов, однако недавно правительство Миранды закрыло все курорты Приливных Земель — чтобы отпугнуть этих самых туристов. Опыт показал, что при переселении с ними очень много хлопот, гораздо больше, чем с местными. Роскошь салона резала глаза, однако и дизайн оформления и выбор материалов ясно свидетельствовали о желании сэкономить вес — без оглядки на стоимость. Экономия на топливе никогда не окупит добавочных расходов — ну и черт с ним, главное — досадить внепланетным производителям батарей.

Обычная ситуация, возникающая буквально каждый раз, когда контроль над технологиями болезненно задевает местную гордость.

— Прошу прощения, сэр.

На пороге появился некий молодой человек с небольшим столиком в руках. Одежда парня выглядела, мягко говоря, необычно — нечто вроде балахона, расшитого звездами и полумесяцами, ибисами и какими-то чудовищами, хитрая ткань непрерывно переливалась, меняла свой цвет от ярко-алого до ярко-синего и назад. Установив столик посреди салона, странный хмырь сдернул покрывавшую его тряпку, обнаружив аквариум — с водой, но без рыбок.

— Лейтенант Чу, — представился он, протягивая чиновнику руку. — Ваш офицер связи.

Хрен ли ж ты перчаточку-то свою белую не снял, хамье несчастное, подумал чиновник, однако руку пожал и сказал совсем другое:

— Я ожидал, что ко мне прикомандируют кого-нибудь из внутренней безопасности.

— Работая в Приливных Землях, мы предпочитаем не особенно засвечиваться. — Чу распахнул балахон, и чиновник увидел синюю летную форму. — В данный момент я исполняю роль местного затейника.

Временно исполняющий обязанности затейника картинно развел руками и кокетливо склонил голову набок, словно напрашиваясь на комплимент. Чиновник решил, что этот хмырь ему не нравится. Определенно не нравится.

— Чушь какая-то. Для чего ломать такую комедию? Я хочу просто поговорить с человеком, вот и все.

Лукавая, чуть ли не заговорщическая, с подмигиванием, улыбка. Щечки у Чу были пухленькие, под левым глазом — то ли небольшой шрам, то ли татуировка в форме звездочки, метка, одним словом; при улыбке эта метка спряталась в складочку юной, почти девичьей кожи.

— Извините, сэр, но что вы собираетесь делать, если сумеете с ним встретиться?

— Поговорю. Попытаюсь выяснить, не попала ли ему в руки некая контрабандная технология. Если окажется, что да, — постараюсь обрисовать возможные последствия, буду уговаривать, чтобы он вернул технологию законным хозяевам. Далее мои полномочия не простираются.

— Ну а если он откажется? Что тогда сделаете?

— Во всяком случае, ни мордовать его, ни тащить в тюрьму я не намерен, если вы на это намекаете. Да и вообще — видите, какая у меня трудовая мозоль?

Чиновник любовно похлопал себя по весьма основательному животу.

— А вдруг, — рассудительно возразил Чу, — у вас есть всякие там внепланетные научные чудеса, вроде как по телевизору показывают? Мышечные импланты и прочее.

— Запрещенная технология есть запрещенная технология. Воспользуйся мы такими штуками, мы бы и сами были не лучше тех преступников.

Чиновник откланялся, а затем спросил с каким-то внезапно вспыхнувшим энтузиазмом:

— Ну и с чего же мы начнем?

Лейтенант мгновенно — словно марионетка, которую дернули за ниточки, — подтянулся и стал очень деловитым,

— Если у вас, сэр, нет каких-либо возражений, я хотел бы сперва ознакомиться с вашими материалами по Грегорьяну — улики, выходы на него и так далее. Потом я изложу, что известно нам,

— Первым делом мне хотелось бы подчеркнуть, — начал чиновник, — его умение вызывать к себе симпатию. Это отмечают практически все, с кем я беседовал. Родился на Миранде, где-то здесь, в Приливных Землях. Прошлое его довольно туманно. Проработал несколько лет в биолабораториях Внешнего круга. Приличный, сколь я понял, исследователь, но ничего такого уж из ряда вон выходящего. С месяц назад внезапно уволился, вернулся на Миранду и переквалифицировался в чудотворца. Стал каким-то там колдуном, или шаманом, или еще что — не сомневаюсь, что тут ваша информация значительно обширнее моей. Все бы ничего, но вскоре появились подозрения, что он прихватил с собой ключевой элемент одной из запрещенных технологий. Вот тут-то и вмешалась Технологическая комиссия.

— Ну как же такое могло случиться? — Улыбка Чу стала откровенно издевательской. — Ведь эмбарго Техкомиссии считается святым и нерушимым.

— Как ни прискорбно, это не первый подобный случай,

— А что там пропало?

— Я не уполномочен это обсуждать.

— Что, настолько важная штука? — Чу задумчиво прищелкнул языком. — Ладно, а что же, собственно, известно об этом мужике?

— Мы знаем о нем на удивление мало. Внешность, генетический код, анкетные и тестовые данные — вот, собственно, и все. Беседы с несколькими его знакомыми не дали практически ничего — этот жук, похоже, ни с кем не поддерживал тесных отношений и никогда не говорил о своем прошлом. Ретроспективно складывается впечатление, что он замыслил эту кражу уже давно и темнил вполне намеренно.