Блуждающий Равноценный обмен 2(СИ)

- Так в деле же всё написано, гражданин следователь? - разведя руки в стороны, удивился я, такому предложению.

- Что это ещё за гражданин? Господин поручик, а не гражданин и извольте отвечать, когда вас спрашивают! - повысив голос, сказал Стариков.

- Да ладно, не кипишуйте вы так, господин поручик - словно кто то чужой, сказал за меня. - Максим Сергеевич я. Ну а с фамилией, прошу прощения, какую здесь выписали, такая стало быть и есть.

- На счёт вашей фамилии я в курсе. Меня она сейчас не очень волнует. В данный момент я хочу узнать у вас, Максим Сергеевич, знаете ли вы почему вас ко мне привели?

- Ну так, в общих чертах, догадываюсь. Сокамерники про что то такое говорили. Вербовать в батальон смерти будите?

- В батальон смерти? Что это за название ещё такое вы тут придумали? И не вербовать я вас собираюсь, а предлагаю послужить Отечеству, в качестве добровольца и искупить перед государством вину свою, таким образом.

- Да какую вину, начальник! Эти фраера сами нарвались, а вы тут мне дело шьёте! - заорал я.

- Суд разбираться не станет, кто на кого нарвался. Вы покалечили трёх полицейских и этого достаточно, чтобы отправить вас на каторгу, минимум на пять лет. И дела никакого вам я, как вы выразились, не шью, вы сами его себе уже сверстали.

- За что на каторгу, начальник?! Я только мимо проходил и никого не трогал. А вы мне пять лет! Волки позорные! - заорал я, сам не понимая, что со мной происходит и разорвал на груди почти новую рубаху.

- Прекратите устраивать балаган, Бесфамильный! - стараясь перекричать меня, высказался поручик, вставая со стула.

Его, казалось бы, совсем простые слова, возымели действие, на ту мою половину, которая, в последнее, время вытворяет чего то невразумительное. Я мгновенно успокоился, поправил безвозвратно испорченную одежду и попросил попить.

- На вид нормальный человек, а ведёте себя, как закоренелый уголовник - сказал поручик спокойным голосом, наливая в стакан воды.

- От нервов всё это, господин поручик. Довели человека и хотите, чтобы он перед вами сидел спокойно?

- Вы желаете, чтобы для вас всё это закончилось, как можно быстрее? - указав рукой на стены кабинета, спросил меня военный.

- Конечно. Я что, совсем отмороженный? - усмехнулся я.

- Это в ваших силах. Вам нужно только принять правильное решение и вас сразу же переведут в другое место, где о вашем проступке тут же забудут.

- Ну говори давай, чего там у тебя в бумажке написано. Агитируй - откинувшись на спинку стула, предложил я поручику.

Обратно в камеру меня привели часа через три. Скоро ужин начнётся, а разговаривать, когда твоя пайка без присмотра будет находится в помещении, где ещё пять голодных харь сидит, я не намерен. Попросил поручика увести меня, сославшись на то, что мне надо обо всём услышанном подумать.

Спрашивать о том, как прошёл допрос здесь видно не принято, потому что на эту тему со мной душевных бесед никто не вёл. Поговорили, в темноте, о предстоящем ужине, разыграли спальные места, а потом болтали про всякую ерунду, вплоть до того времени, когда открылась дверь и в камеру внесли керосиновую лампу. Дежурный по блоку раздал кашу и хлеб, налил в кружки кипяток и предупредил, что через двадцать минут придёт обратно, за пустой посудой, и источником света.

На ночь мне досталось место на нижних нарах, его я делю с ещё одним заключённым, лет сорока, который сидит в камере уже третий день. Спать вдвоём на одной узкой кровати нормально невозможно, поэтому приходится делать это сидя, соответственно быстро уснуть, в такой позе, не получается, вот мы с Михаилом и беседуем в пол голоса.

- Ну чего, будешь заявление в добровольцы писать или в отказ пойдёшь? - спросил он меня после того, как мы обсудили с ним условия предлагаемые военными.

- А ты? - не ответив, задал я свой, короткий вопрос.

- А чего я? На мне стражники не висят, так что подумаю ещё. Отосплюсь, отъемся, а там видно будет. Это тебе торопиться надо.

- Вот и поручик мне советовал долго не тянуть. Так и сказал, что у меня в запасе сутки не больше, пока у этих, пострадавших, нет ухудшения в состоянии здоровья. Говорит пять лет каторги мне светит. Как думаешь, не врёт?

- Не врёт. Пять лет это если они снова работать, в состоянии будут. А если ты их так покалечил, что не смогут, дальше службу нести, то считай и десять для тебя подарком будут - просветил меня сосед по кровати.

- Вот же гадство. И чего делать? Что посоветуешь? - спросил я его.

- Да чего тут советовать, сам решай. У тебя кругом дело труба, что на каторге сгинуть можешь, что на войне, в первый же день в лёгкую пристрелят. Ну какой из тебя солдат, их до того, как воина началась, не один год учили, а таких, как мы с тобой, там словно зайцев, на охоте, стреляют.

Я задумался. В самом деле, осталась у меня только ночь на то, чтобы сделать правильный выбор, а как его сделать, когда я понятия не имею ни про жизнь на каторге, ни про войну слыхом не слыхивал.

- Может давай вместе пойдём, всё веселее будет - предложил я Михаилу.

- Куда пойдём? - не поняв о чём я, переспросил меня сиделец.

- На войну на эту, не в тюрьму же.

- Не парень, я торопиться не буду. Чего мне за кражу то дадут? Год, в самом худшем случае, если конечно ещё докажут, что я квартирку ту подмял. А на войне полю получить, за это? Нет, дураков тута нет.

Уснул я с мыслями о каторге, видно поэтому мне всю ночь снились кошмары с какими то громадными пауками и крысами. Они то заковывали меня в железные цепи, то пытались сожрать живьём. Скорее всего поэтому, становиться каторжанином, после пробуждения, мне категорически не захотелось, и я мысленно смирился с тем, что придётся записываться в добровольцы.

Таскать людей из камеры стали сразу же после завтрака. Первым забрали Михаила, через час ещё одного, из старого состава и так до самого обеда уводили людей, в час по чайной ложке. Обедал я в гордом одиночестве, но больше мне от этого всё равно не досталось, дали равно столько, сколько и полагается. Настроение от этого, однако не ухудшилось, наоборот, после приёма пищи хотелось пообщаться с кем нибудь, обсудить накопившиеся вопросы, посоветоваться. Когда дверь камеры открылась, и охранник попросил меня покинуть помещение, я встретил его предложение с радостью, не забыв всё ж таки поинтересоваться:

- С вещами?

- Так иди, они тебе по любому больше не понадобятся - ответил он, намекнув на какие то неизбежные обстоятельства.

- Чего, переводят меня куда то? - спросил я, испугавшись того, что опоздал записаться в добровольцы.

- Иди давай. Сейчас тебе всё расскажут.