Аркад (СИ)

На этот раз, к ее удивлению, уже сам руководитель колонии Брейли отреагировал на ее вопрос, причем спокойно, без пренебрежения.

– Действительно, такой информации было много, особенно в прежние времена. Но проблема, в конце концов, не в том, чтобы, войдя в транс или приняв наркотические средства, проникнуть, влиться сознанием во временной поток и "увидеть" образы будущего или прошлого. Это получалось у многих ясновидящих разных народов. Проблема в толковании этой информации, которая дается из вне в световых, энергетических или иных, я не знаю в каких, символах. А это – уже чисто научная проблема, касающаяся нашего прибора. Кстати говоря, я недавно получил сообщение от своего коллеги с Земли, что у него сейчас испытывает свои необычные способности молодой человек. Кажется, его зовут Аркад, который, вроде бы, умеет что-то делать наподобие ясновидящих прошлого, и даже более того. Альберт предложил, чтобы мы испытали его возможности на нашей аппаратуре.

– Что, еще один экстрасенс или пророк?

– Нет, он не имеет никакого отношения к теологии и не шарлатан. Альберт никаких дел с этими людьми не ведет. Он не стал бы рекомендовать молодого человека, если бы сомневался в его талантах. Скорее, у этого молодого парня особые психические способности.

Та же самая девица вновь решила обратить на себя внимание мужчин:

– Но ведь пророка, которого мы сейчас видим на экране, слушают тысячи людей. Неужели никто из них не заметил, если бы он был обычным мошенником?

К общему разговору вновь подключился Селен:

– А он и не обычный мошенник. Он использует давно применяемый инструмент ксенофобии. Раньше, в прежние века, лидеры и вожди очень часто им пользовались – страх перед чужым. Неважно, кто этот чужой – иностранец, человек другой нации, другого цвета кожи, да даже другой, соседней местности. Если ты не испытываешь, как и вся толпа, этот страх, значит, ты не патриот, и тебя так же надо гнать, как и чужого. Теперь вот мы наблюдаем тот же самый старый страх перед чужим – монстрами из космоса, которые в ответ на полеты землян прилетят и сожрут все человечество. И официальные церкви тоже ничего ему сделать не могут, поскольку сами этим грешат.

Мичел, психолог группы, до этого молча наблюдавший за разговором, проявил свое внимание:

– Я что-то никак не пойму, причем здесь официальная церковь?

Никто не откликнулся, кроме Селена, считавшегося профессионалом в этом вопросе:

– Ну, как же?! Ведь учение о конце света, как расплата за человеческие грехи, – один из ключевых моментов официальных верований, хотя церковь это и не афиширует. И либо теологам надо признать его односторонность, один лишь скепсис. Либо вразумлять своей пастве, что оно приложимо только к людскому роду, а не ко всем вообще живым разумным существам. Ведь если человек себя изведет, то это совсем еще не значит, что Свет и Разум кончатся. В космосе, да и на Земле, могут быть и другие разумные существа.

– И что же из этого следует? Причем здесь церковь и новоявленный пророк?

– А при том, что официальная религия, настраивает разум человека на конец света, как на результат его грехов, – стало быть, не греши, – и не имеет средств воздействовать на этот разум с достаточной силой убеждения, – а как можно убеждать людей в святости политиков, светских лиц, религиозных деятелей, да и самой церкви как организации, если вся человеческая история кишмя кишит их преступлениями, – то есть это теологическое пророчество влияет на людей только со знаком "минус", а именно готовит человека к смерти, а не к развитию и бессмертию. Сатанисты, пожалуй, были более последовательны, чем все прочие представители религии. Интересно, что при внимательном рассмотрении, оказывается, во всех мировых религиях человек, личность предстает либо как раб, неважно чего – мысли, идеи, вероисповедания, либо как машина, бездумно исполняющая ритуалы, начертанные для нее извне.

– Селен, просвети, кто такие сатанисты.

– Были такие. Поклонялись своему святому Сатане, представителю тьмы, разрушения, смерти, призывали следовать ему, вот и исчезли в ХХ? веке.

– Давай, давай, Селен, доскажи свою мысль в отношении нашего пророка, что там с ним?

– А с пророком очень просто. Как я сказал, он не простой мошенник. Он прекрасно усвоил догму из апокалипсиса и потому проповедует в рамках традиционных вероучений. Он их только немного подновил на современный космический лад. Поэтому церковники с ним осторожничают, стараются не ворошить свое грязное белье. А, кроме того, его не за что зацепить и с точки зрения закона – он ведь ничего не нарушает.

– Да, наш пророк, наверное, из достойных людей, святоша, да и только! Раньше истину провозглашали люди, не всегда бывшие святыми, а ложные учения преподносились часто достойными людьми. Я где-то это вычитал у старых писателей. Ведь это так, Селен?

– Единственное, в чем его можно было бы обвинить, так это в проповеди конца света. Да и то только в том случае, если бы официальная церковная доктрина пересмотрела все свои старые пророчества – Селен обвел взглядом всех присутствующих и закончил. – Если нет чего-либо в теологических идеях человечества, противоположного идее конца света, то это нечто давно надо было бы придумать. Чтобы у человека был бы не только скепсис по отношению к своему будущему, физическому существованию, но и изрядная доля оптимизма.

Оживленные реплики со всех сторон немного сняли напряжение, вызванное первым впечатлением о теме разговора. Для молодых сотрудников, полных жизнерадостного оптимизма, еще не получавших от обстоятельств болезненных ударов, жизнь была, в основном, все еще привлекательна своими светлыми, радостными тонами. Все задвигались. Один обносил крепким напитком из початой бутылки. Тот же главный оператор, Семен, вновь подтолкнул Селена:

– Давай, давай, Селен, у тебя интересно получается. Что там с этим грехом?

Селену не нужно было напоминать. Он был явно доволен представившейся редкой возможностью завладеть вниманием коллег, которые в другом случае с изрядной долей иронии относились к его служебным обязанностям. Да и действительно, что было делать социологу на космической станции?!

– А Мирей уже почти все сказал. Я только добавлю немного в другом ключе. Во всех теологических идеях существенную роль играет понятие греха. Вы это уже знаете. Можно было бы приветствовать ту или иную прогрессивную форму правления людьми, то или иное государство и образ жизни в нем. Но мы-то знаем, что с исходом людских поколений исчезают и формы правления, а иногда и целые государства. Вместе с ними исчезают те или иные каноны греха человеческого. Ведь, в конце концов, мораль, нравственность, всякие другие человеческие ценности всегда есть ценности данного поколения людей, которые хотя бы поэтому всегда менее важны по отношению к главной ценности – сохранению человеческого рода. И потому, с точки зрения человеческой расы, есть единственный, главный грех – античеловечность. Все, что уничтожает человеческую жизнь, препятствует ее процветанию и бессмертию человеческой расы, есть грех! И все это подлежит исчезновению. Предприятия, отравляющие землю, воду и воздух. Политики, делающие население нищим. Террористы, ни во что не ставящие человеческую жизнь, берущие в заложники людей. Будь я полицейским, я бы их на месте обнаружения уничтожал без всякого суда; а с ними нянчатся. А взять военных, вынашивающих крупномасштабные кампании! Всякое использование средств массового уничтожения людей удаляет воюющие стороны от преследуемых ими в этой бойне целей. Ведь для чего вообще воюют? Чтобы завтра этот побежденный противник стал вашим покупателем, а в последующем – и союзником. Один великий китайский мыслитель в глубокой древности хорошо сформулировал главную идею всякой войны. Она увеличивает социальную энтропию. А поэтому если у ведущих ее сторон нет возможности быстро ее выиграть без разрушений и без уничтожения мирного населения, то следует найти способ быстро проиграть ее. Ибо быстрый проигрыш приводит к цели войны вернее, чем медленный выигрыш. И примеры такого рода были в истории человечества. Самый последний из них – вторая война ХХ века. Эти примеры дают повод заключить, что всякие так называемые военные гении прошлого – это всего-навсего злые себялюбцы.