Прыжок в ничто

и порученное им сугубо научное дело...

Но, работая на тех, кто был исполнен звериной злобой и жаждой борьбы и истребления, ученые не могли отказать в последней услуге и тем, кто хотел бежать от борьбы. И, поторговавшись, они приняли выгодное предложение.

В ту самую минуту, когда леди Хинтон занималась взвешиванием своих фамильных ценностей, философ Шнирер также сидел в своем кабинете за весами, но весы его были большие, и взвешивал он не на караты, а на десятки кило. На столе перед ним лежали груды философских книг. Его библиотека весила не один центнер. Эти книги так тяжелы! Он решил взять лучшие из них. Из древних философов Платон - безусловно, Аристотель - под сомнением. Из новых безусловно Кант, Шопенгауэр, Шпенглер, Бергсон. Но как много весит этот старичок Кант! Может быть, не брать их? Нет, они "там" будут нужны.

Шнирер работал методично, как всегда. Сначала произвел разметку "удельного философского веса" каждого философа, затем отмечал "физический" вес книги и аккуратно записывал на листке бумаги.

Дверь кабинета приоткрылась, кто-то заглянул через щель.

- Ты не работаешь, папа? - спросила Амели, входя в комнату. Амели никогда не входила к отцу, когда тот бывал занят. Это были часы священнодействия. Дочь философа была возбуждена, щеки ее горели румянцем. Шнирер посмотрел на дочь поверх очков и спросил кратко:

- Спорт?

- На этот раз нет. Я виделась с Отто. Лейтенант Отто Эрнст был женихом Амели.

- Ну и что же? - спросил Шнирер, взвешивая Декарта.

- У нас с ним был разговор...

- Как вижу, очень горячий.

- Да. Я предлагала ему принять участие в полете. Он ответил, что с его стороны это было бы дезертирством. Он сказал: "Я должен остаться здесь, чтобы победить или умереть!" Отто убеждал меня остаться с ним.

Томик Декарта дрогнул в руке Шнирера.

- Ну, и что же ответила ты? - спросил он, стараясь скрыть тревогу.

- Я ответила ему, что последую за тобой, папа. Шнирер нахмурился, чтобы скрыть радость:

- Так. А Отто?

- Отто говорит, что и тебе незачем лететь... И все эти книги ты хочешь взять с собой? Не собираешься ли ты, папа, читать лекции по философии марсианам или жителям Венеры?

- Если они существуют и достаточно развиты для этого, то почему бы им и не познакомиться с философами Земли? - ответил Шнирер. - А лететь мне необходимо. И это с моей стороны не дезертирство и не трусость. На мне лежит священный долг - сохранить мудрость Земли. Истинную философию, тысячелетнее наследие человеческой культуры. Всему этому, - он указал на книги, - угрожает страшная опасность. Кто знает, какие сокровища мысли погибли в огне при пожаре Александрийской библиотеки? А сейчас близится мировой пожар. Если коммунизм победит, я думаю, эти варвары сожгут все философские книги, кроме книг своих философов, - Шнирер покосился на камин. - Человечество одичает и в конце концов погибнет: машина истребит его. Во всем мире - пойми, во всей солнечной системе, во всем космосе! - сохранятся только в нашем "ковчеге"