Рапсодия - Дитя Крови (Симфония веков - 1)

Каждый день она бегала по степи у подножия гор с мечом за спиной. И с каждым днем становилась все сильнее и выносливее. И это чувство пьянило, точно вино, хотя тренировки были утомительными.

Новое королевство Акмеда было жутким местом, и по ночам Рапсодии снились кошмары, которые с каждым днем становились все страшнее. Даже мысль о сне вызывала у нее дрожь. Она уже подумывала о том, не начать ли спать вместе с Джо, но решила, что не стоит пугать девушку своими ночными страхами.

Акмед и Грунтор большую часть времени проводили вне Котелка, поэтому ей ничего не оставалось, как спать в одиночестве - либо в холодных залах дворца, либо в Элизиуме. Однажды после обеда ей пришло в голову, что она сможет убежать от своих кошмаров, если доведет себя до изнеможения. Возможно, тогда ей вообще перестанут сниться сны.

Однако теперь, стоя посреди Пустоши, Рапсодия уже не думала о том, ЧТО привело ее сюда. Луг просыпался после долгой зимней спячки, и солнце придавало высокой траве золотистый оттенок, словно стеблей коснулась божественная длань.

Появились первые весенние цветы, раскрасившие склоны холмов, точно застенчивая радуга, которая ждет приглашения, чтобы отдать миру все свое великолепие. Рапсодия наклонялась к цветам и пела для них. В ответ на ее песню - Рапсодия выучила ее у Ллаурона - раскрывались лепестки, поражая Певицу своей красотой. Неужели болгам не дано разделить с ней эту радость?

Она остановилась и выпрямилась, наслаждаясь ощущением приближающейся ночи. Новый мир лежал у ее ног, окруженный зазубренными вершинами, стерегущими древние владения намерьенов.

Рапсодия попыталась представить себе, как выглядели Зубы раньше, когда фирболги еще жили в пещерах, а здесь поселились беженцы с ее родины. Как же не похожи на Серендаир эти степи и высокогорные поля, заросшие кустарником и травой... Стали ли они для намерьенов домом? Смогли ли те забыть свой дом и найти утешение в красоте нового мира? Ведь многим не удалось забрать с собой семьи. Она знала, что ей не дано получить ответы на все эти вопросы.

Острая боль пронзила сердце Рапсодии, и она вспомнила о причинах, заставивших ее забраться так высоко. Необходимо найти место, где ее перестанут преследовать кошмары.

В последнее время она вынимала Звездный Горн из ножен в своей спальне в Котелке или Элизиуме. Он давал тепло и утешение, когда она просыпалась по ночам. Однако ей казалось неправильным использовать древний клинок в качестве обыкновенного источника света - вроде свечи, которую оставляла зажженной мать, когда девочке снились дурные сны.

Теперь ей редко виделся Майкл или ему подобные. Гораздо чаще возникали дом и люди, умершие более тысячи лет назад. Иногда она слышала, как они зовут ее, родители и братья, как напрасно ждут ее возвращения.

В другие ночи Рапсодии снилась Сереннская война, начавшаяся на Острове сразу же после того, как она его покинула, и тогда Певица пыталась угадать, что же случилось с ее семьей. Дожили ли они до окончания войны или погибли во время сражений? Что имела в виду мать, когда сказала, что их семью поглотил огонь? После таких кошмаров Рапсодия просыпалась с криком ужаса, в особенности когда воображение рисовало ей ответы на эти страшные вопросы.

Но самыми тяжелыми оказывались ностальгические сны, такие реальные, что Рапсодии казалось, будто она снова дома, ее окружают родители и братья, а это место - лишь плод ее воображения. И тогда, вопреки приказу Акмеда, она начинала плакать горькими слезами отчаяния.

"Только не сегодня, - мрачно обещала она себе. - Сегодня ничего такого не будет".

Она оглядела Пустошь. Теплый весенний ветер раскачивал стебли высокой травы, волновались разноцветные лепестки цветов. Рапсодия пожалела, что не переоделась, - на ней было мягкое серое платье с широкими рукавами и пышной юбкой. Не самый подходящий наряд для бега, но сойдет и так.

Рапсодия побежала - бесцельно, отчаянно; ей было все равно, куда направиться. Она широко развела руки в стороны и почувствовала, как ветер подхватил рукава, взметнувшиеся, словно крылья птицы.

И вдруг Рапсодия ощутила, что свободна. Быстрым движением она развязала ленту, удерживавшую волосы. Ветер подхватил ожившие пряди нежно, словно любовник, и вот Рапсодия уже мчится вперед, окутанная сверкающим облаком.

Ветер гнал ее дальше и дальше. Наконец Рапсодия добралась до южной границы Пустоши. Тогда она повернулась и помчалась обратно. Ее волосы развевались на ветру, точно флаг на высокой мачте. Следуя за заходящим солнцем, она бежала на запад, перепрыгивая через кустарник и крупные валуны. Ветер танцевал вместе с ней, раздувая платье, как парус над волнами беспокойного моря.

Рапсодия кружилась и подпрыгивала, ощущая, как ловко и грациозно она движется, а в ее душе звучала чистая мелодия ветра. Он взывал к тем тайникам ее души, где пряталось напряжение, заставляя сердце биться все быстрее. И вот ей удалось сбросить последние путы, и душа ее вырвалась на свободу, безрассудно помчавшись навстречу ночи.

Девушка бежала по периметру широкой Пустоши. Даже близость к пропасти нисколько не пугала Рапсодию. Иногда возникали мгновения, когда ей хотелось, чтобы ветер подхватил ее и сбросил вниз. Наконец она остановилась, позволив исчезающим лучам солнца коснуться лица. Она представила себе, как падает в расселину, - небо стремительно удаляется, а она мчится к земле. Лицо Рапсодии заливал пот. Солнце скрылось. Ветер стал прохладнее. Близилась ночь.

Рапсодия видела, как растут двигающиеся по Пустоши тени, которые отбрасывали высокие пики гор.

Когда желанная усталость начала подбираться к ней, Певица пробежала через тень и чуть не врезалась в нечто, неожиданно возникшее у нее на пути. Ей даже пришлось остановиться, чтобы избежать столкновения. Она отчаянно взметнула в воздух руки, чтобы сохранить равновесие. Тень схватила ее за плечи.

Рапсодия рванулась в сторону и молниеносным движением вытащила кинжал. Широко раскрыв глаза, она смотрела на серую фигуру.

- Прошу меня извинить, - послышался смутно знакомый голос. - Я не хотел вас напугать.