Отцы-основатели.Весь Саймак - 9.Грот танцующих оленей

— Но мы совсем недавно в него вошли, — напомнил Томас, — Такое время обязательно придет. А как у тебя дела с роботом, Хал?

— Будь я проклят, если знаю, — ответил Роллинс, — Я ничего не могу от него добиться. Ничего не понимаю. Он робот — или какая-то компьютерная система — в этом я совершенно уверен. Так или иначе, но он непрерывно говорит. Он выдает потоки информации, большая часть которой тривиальна, и она течет безостановочно. Он никогда ни на чем не задерживается подолгу. Начинает о чем-то рассказывать, а потом вдруг перескакивает на другую тему, никак не связанную с предыдущей. Такое впечатление, что его базы данных переполнены и он пытается избавиться от всего лишнего. Как только мне удается выявить нечто интересное, я пробую вмешаться, задать уточняющие вопросы.

По большей части ничего у меня не получается, но удача все же изредка улыбается. Однако в таких случаях он проявляет нетерпение. Быстро прекращает дискуссию и возвращается к монологу. Бывают моменты, когда возникает ощущение, что он говорит не только со мной, но и с множеством других людей. У меня даже появилась мысль, что для бесед со мной он использует какую-то одну из линий, а по другим продолжает говорить с остальными.

Томас поставил пустой стакан на стол и поднялся на ноги.

— Пора перейти в обеденный зал, — сказал он.

Роберт Аллен, психиатр проекта, грел в ладонях бокал с бренди.

— Вы передали, что хотите со мной поговорить, Пол. Появились какие-то новости?

— Нет, пожалуй, — ответил Томас, — Во всяком случае, я не могу сказать ничего конкретного. Возможно, виной всему неудачный день, вот и все. Бен Рассел давит на меня, заявляет, что мы скрываем от него важные сведения.

— Он постоянно твердит об этом.

— Да, знаю. Наверное, на него тоже давят. А он, в свою очередь, предъявляет претензии мне. Механизм обратной связи. Защитная реакция. Он недоволен тем, что мы не передаем ему данные по БСС.

— А у нас есть что передать?

— Кое-что есть. Несколько уравнений, лишенных смысла. Я не представляю, как Джей все это выдерживает. У него опять началась аллергия.

— Напряжение, — ответил Аллен, — Разочарование. Вот возможные причины аллергии.

— А позже позвонил Браун, — продолжал Томас.

— Сенатор?

— Сенатор. Опять из-за БСС. Он атаковал меня со всех сторон. Опять встает вопрос о бюджете.

— Путешествия со скоростями, превышающими скорость света… Да, администраторы понимают толк в такого рода вещах, — сказал Аллен. — Техническое обеспечение…

— Боб, я не уверен, что речь идет о технике. Вполне возможно, что это нечто другое. Не забывайте: Джей — астрофизик. И будь проблема чисто физической или физико-технической, он бы их понял.

— Может быть, физика физике рознь?

— Я так не думаю. Основные законы физики не могут различаться. Они остаются постоянными для всей вселенной.

— Вы в этом уверены?

— Полной уверенности у меня нет. Но логика отрицает…

— Пол, вы слишком болезненно все воспринимаете. На вашем месте я не стал бы обращать внимание на шум вокруг БСС. Подобные вещи периодически возникают, а потом о них забывают.

— Я не могу закрыть на это глаза, — покачал головой Томас, — Во всяком случае, сейчас. Браун полон решимости до нас добраться. Он теряет рычаги управления, и ему необходима новая точка опоры. Ее нужно найти. Давайте посмотрим на происходящее с иной стороны. Мы здесь находимся уже двадцать пять лет, тратим деньги налогоплательщиков, которые можно использовать на другие нужды. Общественность выступает против такого подхода. Люди настроены против нас, у них давно формируется уверенность, что им навязывают нечто такое, в чем они вовсе не нуждаются. Они никогда нас не поддерживали. Мы не только дорого стоим, но и являемся источником опасности. Что будет, если наше местонахождение будет установлено и какие-нибудь варварские кровожадные чудовища нападут на обитателей планеты? А вдруг мы найдем нечто такое, что перевернет все с ног на голову и кардинально изменит привычные концепции?

— Вы хотите сказать, что он готов покончить с проектом только ради победы на выборах?

— Боб, вы не знаете политиков. Я уверен, что Браун готов на это пойти. Даже если бы верил в нас. А у меня возникло ощущение, что он не верит в успех дела, которым мы занимаемся. Если он уничтожит проект, то станет настоящим героем. Нам необходимо что-то сделать, продемонстрировать ка-кие-то серьезные результаты… В противном случае он с нами покончит.

— Но у нас есть и сторонники, — возразил Аллен, — За нами стоят крупные политические фигуры, которые твердо высказались за продолжение исследований. Хорошие и разумные люди.

— Хорошие и разумные люди обычно не имеют шансов в борьбе с демагогами. Есть только один способ победить Брауна: сделать так, чтобы ему стало выгодно нас поддерживать.

— Чем я могу помочь, Пол?

— Честно говоря, сам не знаю. Психиатр в качестве политического советника? Нет, пожалуй, нет. Наверное, мне просто хотелось поделиться с вами возникшими проблемами.

— Пол, вы не стали бы меня вызывать ради разговора о БСС. Это административный вопрос. Вы в состоянии справиться с ним и без меня. Да и помощь в борьбе с политиками вам не нужна. Вы прекрасно знаете, что в этой сфере я как ребенок. Тут что-то другое.

Томас нахмурился.

— Это трудно сформулировать… Меня что-то тревожит. Но что конкретно — сказать не могу. Нечто расплывчатое… Сегодня Дженни… Вы знаете Дженни?

— Да, маленькая угонщица автомобилей, которую мы нашли несколько лет назад. Симпатичная девушка. И умная.

— Сегодня Дженни, рассказывая о своих контактерах, вновь упомянула о том, что они постоянно говорят о смерти. Пару раз она уже беседовала со мной на эту тему. У нее было ужасное настроение. Она боялась. В конце концов, смерть — скверная штука. Она просила разрешения сменить контактеров, попытаться найти кого-нибудь другого. Но я посоветовал ей поработать с ними еще некоторое время. Ведь никогда не знаешь, что может произойти.

А сегодня, когда я предложил ей прекратить наконец все контакты с ними, она воспротивилась такому решению и заявила, что нужно побыть с ними еще немного. Дженни считает, что из этого общения может получиться новая интересная философия. Мне кажется, она чего-то не договаривает.

— Вполне вероятно, что они беседуют не только о смерти, — предположил Аллен, — Возможно, речь идет о том, что происходит после, — если, конечно, после смерти нас вообще что-то ждет.

Томас с удивлением посмотрел на психиатра.

— У меня возникла такая же мысль, но с одной оговоркой. Если после смерти ничего не происходит, то ее депрессия должна была усилиться. Полагаю, изменение настроения Дженни в лучшую сторону объясняется только одним: ее контактеры верят, что после смерти что-то есть. Возможно, у них даже имеются доказательства. Нет, речь не о вере и религиозных убеждениях: Дженни реалистка и не поддается иллюзиям. Ее не соблазнить тривиальными рассуждениями. За этим стоит нечто большее.

— Вы можете запросить информацию и изучить ее.

— Нет, не могу. Пока нет. Она узнает. Тем самым я суну нос в ее личный проект. Мои операторы очень ревностно относятся к собственным банкам информации, Необходимо дать ей время. Она сама скажет, когда появятся результаты и будет что показать.

— Мы должны постоянно иметь в виду, — сказал Аллен, — что от чужаков к нам приходят не просто слова и идеи. Они передают и нечто другое — то, что операторы ощущают, формулируют и сохраняют в виде информации: страхи, надежды, ощущения, остаточные воспоминания, философские положения, моральные оценки, потребности, горести…

— Да, вы правы, — согласился Томас, — эти чувства не попадают в наши банки данных. Имей мы их в своем распоряжении, в каком-то смысле нам было бы легче, но в то же время это усложнило бы работу.

— Пол, я знаю, что человек, оказавшийся в вашем положении, зачастую теряет душевный покой и даже ставит под сомнение целесообразность проекта. Но вам следует помнить, что проект продолжается лишь немногим больше двадцати лет. И за такой короткий промежуток времени мы добились многого.