Звезда Пандоры

— И много таких у Йоханссона, как ты думаешь?

— Я вообще не уверена, что за ним стоит Йоханссон. Элвин не приобретал оборудования подобного рода. Кроме того, он разрушил операцию Элвина. Нет, его послал кто-то другой.

— Есть догадки?

— С точки зрения логики, есть три возможности. Это глубоко засекреченный департамент Содружества, о котором нам знать не положено. Слухи о том, что в аппарате президента имеется собственный отдел безопасности, ходили всегда. Почему они решили вмешаться именно в этот момент, мне непонятно, если только это не открытое послание Йоханссону о том, что мы больше не намерены его терпеть. То же самое применимо и к ККТ. В этой компании вполне воз­можно создание подобного бойца, и они не намерены забыть или простить попытку уничтожения «Второго шанса».

— А третья вероятность?

— Его послал Звездный Странник.

— Ой, да ладно!

— Это предположение, с которым ты должен считаться.

— Нет, не годится. Что известно о врагах Ригина? В конце концов, он же заправлял черным рынком оружия. Такие дельцы не решают свои проблемы за ужином и бутылкой вина.

— Конкурент не стал бы уничтожать собранное Ригином оборудование; скорее всего, об этом никто не знал. Нет, выбор времени указывает на то, что нападавшему было известно не меньше, чем нам. Это указывает на два первых варианта. Наши действия известны администрации. Но и третий вариант тоже нельзя исключить.

— Нет, Паула, нет! Третьего варианта не может быть. Звездный Странник существует лишь в теории заговорщиков. И не вздумай писать об этом в рапорте. Если не послушаешься, я даже не стану пытаться прикрывать твою задницу. Ты представляешь себе, что это значит с точки зрения политики? Нет, это либо президент, либо ККТ. Мы можем расследовать что угодно, только не их дела.

— Перед законом все равны.

— Проклятье! Если операцию санкционировал президент, значит, это законно. То же самое относительно ККТ; Шелдон и Оззи владеют собственными планетами, включая Большую Дюжину, они сами себе правительства.

— Это не оправдывает их. Погибли люди.

— Паула, перестань. — Голос Мела стал почти просительным. — Дай мне поговорить с Колумбия, надо выяснить, чем это нам грозит. Ты ведь не знаешь наверняка, а я могу быть прав. Может, это все же кто-то из врагов Ригина.

Она обдумала его просьбу.

— Хорошо, я закончу расследование взрыва, ограничившись только галере­ей. Что будет дальше и кто за этим стоит — твоя забота.

— Серьезно?

— Да.

— Почему? — настороженно спросил он.

— Если дело закроют политики, значит, нападение санкционировано ККТ или правительством, в таком случае меня это не касается. Я не отказываюсь от справедливости, но в данных обстоятельствах невозможно что-то сделать. Я только потрачу свое время, вместо того чтобы заниматься Йоханссоном и Элвином. Если Колумбия захочет, чтобы мы продолжали расследование, тогда другое дело.

— Если получим добро, надо будет выяснить, с кем Ригин воевал. Ты в самом деле хочешь тратить на это время? У тебя теперь имеются все ресурсы, чтобы добраться до Йоханссона.

— Если мы получим добро, нам придется выяснить, кто из нас прав.

— Итак, ты хочешь продолжать это дело?

— Я тебе отвечу, когда узнаю ответ Колумбия. А до тех пор сосредоточусь на поисках Йоханссона.

— Ладно, это меня устраивает.

— Я хотела бы прояснить еще один вопрос с Колумбия.

— Какой?

— Элвин разыскивал довольно сложное оборудование; мне кажется, пора проверять все ввозимые на Дальнюю грузы. Политика выборочных проверок больше не годится. Я с самого начала возражала против такой постановки вопроса.

— Я передам ему твое предложение.

— Отлично.

Хоше Финн в своей квартирке только собирался сесть за ужин, когда сенсоры на входной двери показали ему, кто собирается войти. Он растерянно пробормотал какое-то проклятье и вытянулся по стойке смирно. Его жена Инима, удивленно взглянув на мужа, тоже посмотрела на маленький экран.

— Ой, это же?..

— Да.

Хоше пересек прихожую и оказался у двери одновременно с Паулой Мио.

— Что-то случилось? — спросил он, пригласив гостью войти.

— Нет, все в порядке, спасибо. — Она окинула его внимательным взглядом. — А ты похудел.

— Давно пора, — заметила Инима. — Мы собираемся завести ребенка.

Паула искренне улыбнулась.

— Поздравляю. Будешь вынашивать сама?

— Боже, нет, конечно, — ответила Инима. — Это будет лабораторная беременность.

— Правильно.

Светский разговор на этом иссяк. Хоше и Инима растерянно переглянулись.

— Не хотите присоединиться к нам за ужином? — спросила Инима.

— Нет, спасибо, в Париже еще только середина дня. Я успела на экспресс.

— Мы можем поговорить на балконе, — предложил Хоше в ответ на отчаянный взгляд жены.

— Если вы не возражаете, — кивнула Паула.

— А у меня есть дела, — сказала Инима.

На балконе маленькой квартирки едва помещались круглый столик и пара кресел, прижатые к перилам. Хоше протиснулся мимо стола и сел. Паула осталась стоять, любуясь открывшимся видом. Тридцатиэтажный многоквартирный дом стоял в квартале Маликой, довольно далеко от побережья. Перед Паулой простирались парки и роскошные здания, стоящие вдоль берега. Была видна даже башня, в которой жил Мортон.

— У тебя отличный дом, Хоше.

— Что привело тебя ко мне?

Она отвернулась от города и опустилась в кресло напротив него.

— Мне нужно провести одно расследование. Это не официальный запрос, а…

— Дружеская услуга, — негромко подсказал он.

— Да.

— Ты ведь не любишь действовать в обход официальных каналов, Паула, не так ли?

— В этом случае у меня нет выбора. Я уверена, что Агентство дискредитировано, поэтому я пришла к тебе. И еще к нескольким детективам, с которыми работала вне бывшего Управления. Ты можешь послать запросы в обход нашего отдела.

— Дискредитировано кем?

— Еще точно не знаю, но это люди, стоящие слишком близко к правительству Содружества, — возможно, они даже из самой администрации президента. Если они об этом узнают, моя карьера будет под угрозой.

— Что же они натворили?

— То, чем занимаются постоянно. Политические игры, но на этот раз приведшие к гибели людей.

— Хорошо. Что тебе надо?

— Ты видел записи о взрыве в Венецианском Побережье?

— Да, черт побери. Меллани постоянно их транслировала.

— Меллани? — переспросила Паула. — Меллани Рескорай?

— Именно она. Иногда мне кажется, что я напрасно выпустил джинна из бутылки.

— Ты выпускаешь из бутылок гениев, а не демонов, Хоше.

— Только не в этот раз, можешь мне поверить. После суда она быстро поднялась и снялась в эротической драме для ВСО. «Убийственный соблазн». Ты не подключалась?

— Нет.

— Постановка имела огромный успех. Игравший меня актер выглядел как борец сумо. Но тебя они сыграли вполне правдоподобно. Так или иначе, Мел­лани добилась признания в средствах массовой информации, правда, только в местных. Тем не менее ее заметила Алессандра Барон и взяла в свою команду. Меллани действительно хороша. Кроме всего прочего, у нее теперь собственный канал со всякой всячиной вроде купальных костюмов, голограмм, ежемесячных обзоров ВСО, духов и продуктов питания. Появился даже коктейль под названием «Убийственный соблазн». У Меллани уже есть свой фан-клуб.

— Странно. Она показалась мне совсем другой. Я редко так сильно ошибаюсь в людях.

— Точно так же в ней ошиблись несколько политиков, у которых она брала интервью. Они быстро об этом пожалели.

— И она транслировала записи из Венецианского Побережья?

— Они шли на всех новостных каналах. Я смотрел ее передачи, поскольку у нее всегда интересные интервью, и в тот раз, как мне кажется, был кто-то из заместителей Колумбия. — Он с опаской покосился на Паулу. — Меллани особенно подчеркивала твои неудачи в деле Йоханссона. Это она так выразилась.