Кир Булычев. Собрание сочинений в 18 томах. Т.12

К удивлению Удалова, обнаружилось, что птичка пытается схватить не паучка или жучка, а махонького человечка, который метался по выщербленной мостовой.

– Кыш, людоед! – гневно крикнул Удалов воробью. – Разве тебе не известно, что даже самый мелкий человек – все равно царь природы?

То ли испугавшись, то ли усовестившись, воробей сиганул к облакам.

Острадам не понял, в чем дело, и спросил:

– Ты чего на птиц кричишь?

– Отыскал человечество, – ответил Корнелий, опускаясь на колени. Тихонько, чтобы не оглушить брата по разуму, он сказал дрожащему человеку ростом в два сантиметра: – Не беспокойся, ты среди своих.

Человечек заткнул уши, а Удалов взял его двумя пальцами и поставил себе на ладонь, как это проделывал с лилипутами литературный герой Гулливер.

Сообразив, что опасность ему более не угрожает, человечек оправил свою одежду, приосанился и тонким голоском произнес:

– Человек, которому я несказанно благодарен за спасение моей недостойной жизни, откуда ты прибыл? Ведь космические путешествия у нас давно отменены.

Удалов вкратце поведал лилипуту о своих приключениях, а затем не удержался от прямого вопроса: что же случилось со старинным городом?

Лилипут в ответ на это попросил донести его до соседнего квартала. И пока это недолгое путешествие продолжалось, человечек поведал Удалову и Острадаму о трагической истории планеты.

Оказывается, планета жила, как и положено цивилизованным мирам, развивалась, шагала по пути прогресса и имела контакты с другими планетами. И так продолжалось до несчастного дня, когда власть захватил человек, которого в народе прозвали Тираном. Этот Тиран некоторое время подавлял свободу, искусства и науки, но затем мания величия толкнула его на радикальные действия.

Сам Тиран был невелик ростом, что с тиранами случается нередко. Из-за этого он смотрел на своих подданных снизу вверх и удручался.

– Мне прискорбно сознавать, – признавался он в узком кругу приближенных, – что я превзошел остальных в свирепости, интригах, злодействе и понимании искусства, но уступаю ростом даже среднему подданному. Это несправедливо и должно быть исправлено.

Самый простой путь к исправлению несправедливости был подсказан министром безопасности: отрубить головы всем жителям планеты и этим превратить Тирана в самого высокого человека. Но гуманизм Тирана не позволил ему воспользоваться таким простым ходом. Тем более что население планеты было значительно прорежено репрессиями, отчего происходили сбои в экономике.

Тиран созвал ученых и приказал решить проблему без излишнего пролития крови. И намекнул при этом, что, если проблема не будет решена к Новому году, придется всех ученых казнить.

Перед лицом такой опасности ученые трудились день и ночь, пока не изобрели способ уменьшать вдвое рост человека уже в утробе матери.

Тиран все-таки казнил ученых и стал дожидаться, пока на планете народится достаточно младенцев нового типа. Затем он перебил их родителей и родственников, а также всех нормальных людей и стал самым высоким человеком в своей державе. С тех пор придворные живописцы могли, не кривя душой, писать групповые портреты, на которых, окруженный народом или соратниками, стоял Тиран, возвышаясь над прочими на три головы.

В те годы пришлось пустить на слом старые машины, трамваи, мебель и даже зубные щетки, так как они стали велики новому населению планеты. От этого происходили большая экономия и прогресс, который, правда, затормозился через несколько лет, потому что малочисленное уменьшенное население не могло справиться с работой, что была по плечу его предкам.

Миновали еще годы. Тиран скончался, и жители планеты вздохнули свободно. Но, к сожалению, ненадолго. Тирания заразительна, а на планете уже стала складываться тираническая традиция.

Так что власть там захватил некий мерзавец, которого именовали Диктатором. Этот Диктатор из нового плюгавого племени был страшен, злобен и решителен. Одно его беспокоило – почему это опять все жители планеты выше его ростом? И он вызвал к себе новое поколение ученых и приказал им сделать так, чтобы младенцы в утробах матерей стали вдвое меньше, чем было принято…

На этом месте рассказа наши путешественники достигли малюсенького городка, обосновавшегося на бывшей волейбольной площадке. Этот город вдвое уступал размерами тому, покинутому, что Удалов видел у моста, зато был оживлен. По улицам, поглядывая на небо и страшась птичек и стрекоз, пробегали лилипутики, а на центральной площадке маршировала рота солдат.

Опуская спасенного человечка на землю, Удалов спросил шепотом:

– И это все, что от вас осталось?

– Да, – ответил человечек. – Ведь за Диктатором, который повторил опыт Тирана, последовал Деспот, затем Деспот Второй, затем три Угнетателя и один Узурпатор, а сейчас нами правит Душегуб, которого вы имеете счастье видеть…

Человечек указал на правителя городка, который как раз вышел из своего игрушечного дворца. Ростом Душегуб достигал трех с половиной сантиметров и грозно возвышался над своим народом. Увидев на окраине столицы двух неизвестных гигантов, Душегуб ничуть не оробел, а приказал палить из пушек. Пушечки развернулись против путешественников и начали кидать в них ядра размером с перечное зерно. Ядра небольно ударялись в щиколотки Удалова.

– Это ужасно! – воскликнул Острадам, имея в виду не артиллерийскую канонаду, а судьбу города и его обитателей.

– И с каждым разом нас все меньше! – откликнулся спасенный человечек, который уже нырнул в траншею, прокопанную через площадь. – С каждым новым тираном у нас все больше врагов! Любой воробей нам смертельно опасен! Любой жук – враг! Моего брата до смерти высосал комар!

Лилипутик уморился, лег на дно траншеи и замер.

– Ну прямо бы раздавил этого Душегуба! – в сердцах вскричал Острадам.

– Могут пострадать невинные, – возразил Удалов. – К тому же индивидуальный террор мы отвергаем.

– Это не индивидуальность, а плод генетического безумия! – сказал Острадам.

– Не упрощай, – вздохнул Удалов. – Ты плохо знаешь историю. Если существуют условия для процветания тирана, если продажная бюрократия и жестокая полиция держат в узде общественное мнение, если задавлена демократия, то тираны будут вырастать здесь, как грибы после дождя. Но они не могут затормозить исторического развития. Со временем народ опомнится и начнет новую жизнь.

– А за это время люди превратятся в микробов и их сожрут амебы, – усмехнулся Острадам.

– Нет, – сказал Удалов. – Людей мы вернем в исходное состояние. И я знаю, как это сделать.

Он осторожно вошел в город, остановился на площади прямо перед палящими пушками, наклонился и схватил броcившегося было в укрытие Душегуба.

– Спокойно, – приказал Корнелий, поднимая Душегуба к своему лицу. – Ничего тебе не грозит. Но выслушай мое конструктивное предложение.

Душегуб был мелким лилипутом, но ему нельзя было отказать в храбрости и хладнокровии, что помогло ему пережить шесть заговоров и три восстания.

– Я вас слушаю, – сказал он Удалову, становясь в позу на его ладони.

– Интересно ли вам, – прошептал Удалов, – править муравьишками, когда вокруг возвышаются громадные каменные здания?

– Это нам не по зубам, – с тоской произнес Душегуб.

– Сегодня не по зубам. А завтра?

– А что изменится завтра?

– Вы и ваши предшественники-тираны, – сказал Удалов, – думали только о том, как сделать прочих ниже себя. Занятие, достойное тиранов, но ведущее к стагнации.

– Не выношу, когда кто-то выше меня, – признался Душегуб.

– Молодец, – проговорил Удалов. – Так будь выше всех!

– И выше тебя?

– Значительно выше!

– Но как?

– Прикажи увеличить все население страны в десять раз! В сто раз!

– А я?

– А себя увеличь в сто пятьдесят раз!

– Опусти меня вниз! – приказал Душегуб.

Удалов подчинился.

– Ученых ко мне! – громко пискнул тиран.

В мгновение ока сбежались ученые.