Бомба замедленного действия

— Это оттого, — ответил он торжественно, — что я противник уничтожения живых существ ради спортивного интереса.

— Но ведь вы не вегетарианец. Я видела, как вы ели мясо.

— Это совсем другое. Человек выращивает домашних животных для определенной цели — ради их мяса и шкуры. Отрицать это — значит закрыть глаза на их предназначение. А животные здесь, в лесу, имеют иное предназначение, не имеющее к нам прямого отношения. Охотиться на них ради своей прихоти — значит менять их судьбу, вмешиваться в то, что нас не касается.

За этими рассуждениями Ли Эдне виделось что-то другое, более значительное, о чем она уже думала когда-то раньше. Как бы принимая его вызов, Эдна возразила ему:

— Но почему нельзя считать предназначением существа быть убитым из вашего ружья?

Ли улыбнулся, довольный, что Эдна приняла его игру.

— Не может. Если я не нажму на курок, — ответил он и, поклонившись, отправился перекусить, оставив озадаченную принцессу в размышлениях, чем же набита его голова?

— Не беспокойтесь о нем, — улыбнулся Боров. — Он начал философствовать сразу, как только прибыл сюда. Никто его больше не слушает.

— Я слушаю, — холодно произнесла Эдна. — Может оказаться так, что в дуновениях ветерка больше смысла, чем в криках павлина. — Сказав это, она поймала себя на мысли, как близка ее фразеология к стилю изречений анаресца. И пошла прочь, оставив посреди поляны раздосадованного Борова.

— Мне кажется, я стала рассуждать подобно Чен Ли, — сказала принцесса Иветте, когда они сели перекусить. — Я и говорить начинаю его словами.

Когда ленч был окончен, группа собралась вновь, чтобы продолжить охоту в надежде добыть более крупную дичь, чем утром. Боров отстал, следуя за Ли. Ледяное замечание принцессы разбередило его душу, и теперь весь его гнев был направлен против анаресца. Во время ленча он отпускал в его адрес едкие замечания, говорил, что Ли противится охоте вовсе не из этических соображений, а из-за неумения охотиться. Колкости Борова звучали все громче и громче, и анаресец уже не мог делать вид, что не слышит их, однако продолжал идти почти рядом с Боровом, не отвечая на его выпады.

Это еще больше раздражало Борова. Он чувствовал, что его игнорируют. Наконец, он не выдержал.

— Ли! — крикнул Боров. — Повернись и посмотри мне в глаза, трусливый червяк! Покажи, что ты настоящий мужчина, а не тряпка.

Эдна, которая тоже сочла за лучшее не слушать Борова, решила все-таки одернуть его, но увидела, что Ли уже повернулся к Борову с невозмутимым видом.

— Какие у вас проблемы? — спросил анаресец холодным тоном.

Боров был несколько выбит из колеи таким отношением к его вызову, но он слишком далеко зашел, чтобы отступить, не уронив престижа.

— Я думаю, ты не заслужил чести сопровождать принцессу. Эдне нужен настоящий мужчина, а не прячущаяся в норе ночная личинка, вроде тебя.

Подняв ружье, Ли направил его в сторону Борова и без предупреждения выстрелил. Пуля просвистела рядом с головой колоковника, распалив огонь его злости еще сильнее.

— Ты, кровожадный кретин! — заревел он. — Я убью тебя!

В пылу гнева он швырнул свое ружье и бросился на анаресца, как разъяренный бык на плащ матадора. Однако цели своей не достиг: Жюль и Симон, в миг оказавшись между двумя мужчинами, предотвратили драку. Главный удар принял на себя Симон. Боров в слепой ярости молотил кулаками по Симону, и тот вынужден был отступить, освободив место Жюлю. Одним ударом мощный деплейнианец послал Борова на землю, где он и остался в сильнейшем нокауте.

Подошла Эдна и встала рядом с распростертым телом.

— Gospodin Боров, — сказала она ледяным голосом, как только убедилась, что он в состоянии воспринимать ее слова, — это самое позорное представление, какое я когда-либо видела. Помнится, я говорила вам, чтобы вы не относились ко мне как к принцессе, но ваше поведение не может считаться подобающим даже перед моими слугами. Вы не достойны находиться с нами в одной компании — Вам следует вернуться в Рокхолд, упаковать свои вещи и немедленно уехать. Я больше не желаю вас видеть.

— А он? — пробормотал Боров, показывая на Ли. — Он выстрелил в меня. Разве он не должен быть наказан?

— Обернись, Боров, — тихо сказал Жюль.

Боров повернул голову, посмотрел на траву метрах в трех позади себя, и у него перехватило дыхание. Там, вытянувшись во всю длину в два с половиной метра, лежал паннакэт. Легкий бриз шевелил его желто-зеленый мех, а мощные лапы судорожно дергались в предсмертной агонии. Это прекрасное, но опасное животное было сражено единственным выстрелом Ли, пуля попала точно между глаз.

— Паннакэт разорвал бы тебя, — продолжал Жюль. — Я увидел его одновременно с Ли, но он находился в более выгодном положении и сделал выстрел, я бы добавил: идеальный выстрел. Достойный ответ на твои слова о том, что он слабак и трус. — Жюль нагнулся и грубо дернул Борова за ногу,

— Ты слышал, что сказала Эдна? Убирайся с наших глаз.

В глазах Борова сверкнули молнии.

— Я отомщу тебе, Даллум, — пригрозил он. — И тебе, Симон. И особенно тебе, Ли. Я с вами расквитаюсь.

— Да что же это такое? — Эдна едва сдерживала ярость. — Если я или кто-нибудь из нашей группы снова обнаружит вас поблизости, вы будете отправлены на Гастонию за измену без судебного разбирательства. У меня есть на это право. А теперь уходите!

Это было повеление настоящей принцессы, будущей правительницы Земной Империи. Ее интонация, жест требовали немедленного повиновения.

Боров удалился словно побитый пес. Но Жюль успел заметить злой блеск в его глазах.

Конец дня прошел без происшествий. И Жюль и Иветта, понимая, что у Эдны не было другого выбора, кроме как прогнать Борова, сожалели, что так получилось. Он еще был под подозрением как возможный «бомбист», и теперь у них не было возможности следить за его действиями. Кроме того, если раньше он не планировал убийство Эдны, то новые обстоятельства могли подтолкнуть его к этому. Все это изложил Жюль принцессе в разговоре один на один.

— Когда ваша жизнь в опасности, надо остерегаться возбуждать вражду между людьми или создавать новых врагов.

— Я высоко ценю ваше мнение, — ответила Эдна, — но что еще мне оставалось делать? Я должна была сделать это, или все турне пошло бы прахом. Мне Боров не угрожает, но я беспокоюсь, что он примется сводить счеты с вами, Симоном, с Ли.

— Не волнуйтесь, — вмешался в беседу Жак Руменье. — Я предупрежу охрану и буду следить, чтобы он больше никого не тронул.

К концу охоты звание лучшего охотника завоевал Симон. Эдна была второй, а Жюль оказался пятым, впрочем, он не слишком старался.

В Рокхолде обед был доставлен всем в комнаты, чтобы осталось больше времени на отдых и подготовку к вечернему балу. Хотя, сказать правду, ни у одного из участников поездки не было праздничного настроения. События двух последних дней тяжело подействовали на всех.

Тем не менее все надели свои лучшие наряды и в назначенный час явились в бальный зал. Принцесса Эдна была ослепительна. Впрочем, чему удивляться, ведь в ее распоряжении находились все сокровища Императорской Семьи. Кандидаты тоже были на высоте: герцоги соответствующих планет не пожалели средств, чтобы их «выдвиженцы» выглядели как можно эффектнее.

Иветта сказала Ивонне:

— Я не видела столько блеска со времени взрыва на фабрике золотых монет.

Даже Чен Ли, наиболее консервативный из всех кандидатов, выглядел впечатляюще. Панталоны из плотного золотого ламе подчеркивали линию его ног, а атласная темно-коричневая рубашка была отделана искусной ручной вышивкой из золота.

Бал открыли как хозяин и хозяйка, начали барон Пирс и баронесса Ксимена. Первым партнером Эдна выбрала Поля Симона. Выбор этот мало о чем говорил, поскольку принцесса хотя бы один раз за вечер должна была станцевать с каждым из кандидатов. Но то, что она выбрала первым именно его, не прошло незамеченным и не слишком обрадовало остальных.

А из парка через окно пара злых глаз смотрела на происходящее в зале. Антон Боров был слишком разозлен, чтобы оставить свой позор неотмщенным. Драться он умел и в драках всегда побеждал. Он не намерен был и сейчас отступать без боя.