Пришелец

— Ну, молодой человек, с подколкой отреагировал Тартаковский. Это выходит за любые рамки…

— А по-моему, НЕТ! Я приемлю лишь одного арбитра в научных спорах — ОПЫТ! Надеюсь, Пётр Савич, вы не забыли, что девиз исследователей природы, — НИЧЬИМИ СЛОВАМИ! То есть проверяй всё на практике!

— Как же, помню! И какие «решающие опыты» Вы, Матвей Петрович, могли бы предложить, как окончательное доказательство реальности ваших допущений?

— А какое оборудование есть в наличии? От этого зависит, что можно будет проверить. Впрочем, для демонстрации принципа «ничьими словами», или мнение авторитета — ничто в ПРАВИЛЬНОЙ науке, если ему противоречит опыт, будет достаточно самых простых приборов и материалов. Например тигля, и металлов алюминия и марганца.

— И какого авторитета Вы хотите «сокрушить»?

— Вам основная теория кристаллографии, о существовании всего 230 «разрешённых» академиком Фёдоровым групп, знакома?

— Хм, слышал о ней, — с долей сомнения на лице ответил Тартаковский. Вы хотите сказать, что его утверждения о том, что существует только 230 кристаллографических групп, ошибочна?! Смею Вас заверить, это не так. Математически вывод Фёдорова безупречен.

— А вот здесь как раз пример того, что не стоит считать, будто арифметика — это ВСЯ математика. Ошибся Фёдоров, когда ввёл понятие «запрещёных осей симметрии». Мол невозможны кристаллы с группой правильного икосаэдра, например. Ибо ими нельзя «замостить» объём кристалла непрерывно. Так вот, ошибка Фёдорова той же природы, что и ошибка древних греков, считавших, что множество действительных чисел исчёрпывается натуральными числами и простыми дробями. Для доказательства моей правоты достаточно провести выращивание кристалла «запрещённой» Фёдоровым группы симметрии, например в форме правильного икосаэдра или додекаэдра.

— М-да, молодой человек. Если Вам это удасться… Тогда я готов признать, что в ваших поистине неправдоподобных заявлениях что-то есть… Хорошо, запрошенные вами материалы я достану. Держитесь! Доказывать будете по всем правилам!

— Неплохо бы рентгеновские снимки внутренней структуры кристаллов сделать, — добавил Макаров. Так ещё убедительнее будет.

— Матвей, хочу спросить Вас, а что с «лазером»? Я поговорил с коллегами. Они затрудняются сказать по поводу вашего генератора что-то определённое. Хотя большинство сходиться в том, что он работать не будет.

— Будет, Пётр Савич. Если конечно его как следует изготовить и настроить резонатор. Сумеете раздобыть необходимое оборудование? Генератор монохроматического и когерентного излучения — уникальный физический прибор! Позволяет «щёлкать» задачки из теории квантов Планка как орешки, наглядно и просто!

— Матвей, ты лучше расскажи нам о теории подобного генератора…

Глава 13. Киевский велозавод

На следующий день после посещения кружка, Матвей зашёл в электротехникум. Где его уже поджидал комиссар, который сразу направил Бронштейна на Киевский велозавод — помогать рабочим делать электрогенераторы. Странный на первый взгляд адрес объяснялся тем, что на велозаводе хранились моторы от конфискованных мотоциклеток. На велозаводе хотели выпускать не только велосипеды, но и моторную технику. Электромоторы же обещали подвозить по мере надобности.

Запрошённую справку об образовании Матвею выдали, Нагульнов не обманул.

В проходной завода произошла ещё одна примечательная встреча — с Николаем Островским.

Разговорились. Николай хорошо запомнил Матвея во время событий на рынке. Очень, по его словам ему в душу запали слова Матвея о «революции в естествознании» и о том, что победа в намечающемся противостоянии СССР и остального буржуазного мира будет за теми, кто сумеет создать более мощную промышленность, и обязательно на самых передовых научных принципах.

На примере Николая Бронштейн попенял Макарову на то, что мол, «люди не меняются».

— Вот тебе пример. Человек совершенно искренне воспринял тот наш разговор.

— И тем не менее, упрямо возразил Макаров, конечный итог усилий подобных подвижников — новороссия моего времени.

— Ну знаешь, времени-то прошло немало. Так что нужно рассматривать и то, что было между твоими девяностыми и моими двадцатыми.

Коллективу рабочих завода, комсомольцам, собравшимся в слесарном цехе «на планёрку», Матвея представил Николай, который уже был известен им.

— Вот ребята, знакомтесь. Матвей Бронштейн. По его словам — самоучка-инженер.

При этих словах Бронштейн немного растерялся, его смущение почувствовал Макаров. Поэтому, не дожидаясь, пока смятение станет видно окружающим, он решил взять инициативу:

— Здорово, ребята! Меня комиссар электротехникума попросил помочь вам, разобраться с конструкцией электрогенератора…

— Это правда, что ТЫ его выдумал?

— Как из асинхронного двигателя генератор сделать, — я, не стал отпираться Макаров. Вот меня и послали вам расказать, что и как.

Вперёд вышел мастер цеха, и окинув взглядом Матвея, вынес вердикт:

— Молод ты ишшо, чтобы инженером быть…

Не давая мастеру закончить, Макаров резко ответил:

— И что? Да, я в руках до сего дня держал лишь гаечные ключи от велосипеда. Но, книжки, написанные умными людьми, что с электромоторами не один год возились, читал. И смею утверждать, что опыт их воспринял. А вы, Макар Никифорович, имя мастера Матвею подсказал один из рабочих, знаете, кто изобрел асинхронные двигатели, что мы в генераторы будем переделывать?

— Чай не лапоть, отозвался мастер. Как же мне отца всей российской электротехники не знать? Михаил Осипович, Доливо-Добровольский.

— Ну вот, я его труды изучил, и нашёл способ, как асинхронный двигатель переделать в генератор. Чем в электротехникуме и занялся. Меня его коммисар к вам на завод направил. Давайте ближе к делу. Посмотрим, что из оборудования есть…

— Матвей, вот ты сам признался, начал кто-то из гущи рабочих, что в руках только ключи от велосипеда держал. По толпе пробежали смешки. И берёшься работами руководить…

— Я на этот вопрос уже ответил, — отреагировал Макаров, не обращая внимание на реакцию совершенно растерявшегося от такого приёма Бронштейна. Не боги горшки обжигают. Теоретические знания у меня есть. Ежели от вас каверз не будет, а то знаю я эти ваши заморочки — молодого спеца пошпынять, то сработаемся. Разобраться смогу, чай учил, не невежда. Если от вас помощь будет, так вообще дело на лад быстро пойдёт. Дело-то государственной важности делаем. И замечу, с моей стороны помощь совершенно добровольная. Мне за неё денег не платят. А насчёт «подколок» всяких со стороны несознательных граждан, кои могут тут быть, сразу предупреждаю, — дело, что поручил мне Нагульнов, — государственное. И «шутники» могут с ОГПУ через свои шутки познакомиться. По делу о вредительстве. Прошу Вас, товарищи, быть ответственными и сознательными. Генераторы, что мы делать будем, пойдут в части РККА защищающие Киев.

— Ты Матвей, на нас не серчай, — пошёл на мировую мастер. Новый человек ты, и молод больно, да и напорист. Коль уважение к рабочему люду покажешь, и к тебе как к человеку отнесёмся.

— Хорошо. Давайте товарищи перейдём к делу.

Рассказав внимательно слушающим его рабочим историю создания генератора, Матвей удостоился восхищённых выкриков. Затем рабочие провели Бронштейна к столу, на котором были разложены части от двигателя.

— Вот, мотор от англицкой мотоциклетки. Десять лошадей! Но поломана коробка. Сможешь разобраться что к чему?

— Попытаюсь. Матвей подошёл к разложенным деталям. Макаров уверенно опознал коленвал, поршень, магнето. Повертев в руках бронзовый поршень, Макарова, привыкшего к алюминиевым поршням мототехники своего детства, подобный материал удивил, он вынес вердикт:

— Можно собрать. Коробка сцепления нам не нужна. Соединим левую цапфу коленвала с мотором напрямую…

Работа над генератором продлилась почти весь рабочий день, — Нагульнов передал записку Американову о «мобилизации Бронштейна для помощи рабочим велозавода». Отношения с рабочими, особенно молодыми комсомольцами сложились быстро, ровные и деловые. К концу дня собираемый агрегат наконец, взревел, и выдал ток, осветив цех, — его подключили к осветительной сети. Недочёты во время работы Матвея были, как же без них, и Макаров помочь не мог, но, разобравшись в своей ошибке, Матвей упорно продолжал работать дальше.