Город на краю света

– Это верно. Мы не обнаружили никаких признаков жизни, если не считать нескольких мелких грызунов на равнине.

Побледневшая Кэрол повернулась к Джону:

– Значит, на Земле больше никого не осталось? Мы пропали, правда, Кен?

Тишина повисла над огромной толпой. Все оцепенело глядели друг на друга.

И в этот миг Гаррис проявил себя с самой лучшей стороны. Он забрался на один из вездеходов и страстно заговорил:

– Граждане Нью-Миддлтауна, не отчаивайтесь! Экспедиция Маклина исследовала лишь небольшую часть Американского материка – каких-то несколько сотен квадратных миль! Не забудьте – на Земле есть еще Европа, Азия, Африка и другие континенты – люди могут жить где угодно. Мы должны надеяться прежде всего на мистера Кеннистона – он продолжает ежедневно свои передачи из «телецентра»!

Он замолчал и обвел взглядом толпу, запрудившую все окрестные улицы.

У меня есть предложение, – после паузы продолжил мэр. – В последнее время мы изрядно потрудились, работали без выходных, понервничали – неплохо бы нам и отдохнуть! Предлагаю сегодня же вечером устроить на Центральной площади праздничное гулянье по случаю возвращения экспедиции Маклина. Приглашаются все!

Тревожная атмосфера сразу же разрядилась. Люди заулыбались и, оживленно обсуждая предложение Гарриса, стали расходиться. Все соскучились по праздникам, так что идея мэра упала на благодатную почву. Кеннистон искренне сказал мэру:

– Гаррис, это отличная идея! Горожанам надо хоть немного отвлечься от повседневных забот.

Мэр просиял.

– Конечно! Население у нас в городе очень нетерпеливое и недоверчивое. Люди не поверят в то, что на Земле есть другие люди, пока своими ушами не услышат их голоса по радио!

Только сейчас Джон понял – бодрый голос Гарриса вовсе не был наигранным. Вопреки обескураживающим новостям, он сохранил веру в существование человечества на этой холодной, пустынной Земле.

Хуббл, напротив, выглядел мрачным,

– Не стоит тешить себя пустыми надеждами, – горько сказал он. – Второй мертвый город означает одно – на Земле больше не осталось никого, кроме нас.

Кеннистон вопросительно посмотрел на шефа.

– Мне стоит продолжать передачи? Или...

– Пока стоит, – после некоторого колебания ответил Хуббл. – По крайней мере, сегодня. Не будем портить людям праздник.

К вечеру Центральная площадь неузнаваемо изменилась. Она была залита светом прожекторов, расцвечена гирляндами разноцветных ламп. В темнеющем небе, прямо под куполом, вспыхивали огненные шары фейерверка. На дощатом помосте разместился духовой оркестр, а рядом была подготовлена большая площадка для танцев. Несмотря на прохладу, женщины пришли в выходных платьях, да и мужчины выглядели нарядно. В толпе сновали ватаги возбужденных ребятишек – им празднество больше всех пришлось по душе.

Джон вместе с Кэрол пришли чуть позже, и им пришлось пробираться к танцплощадке через густую толпу. Кеннистона все узнавали и с уважением приветствовали, но никто не задавал ему обычных вопросов.

– Они не хотят испортить себе настроение, узнав, что ответа и сегодня не было, – шепнул Джон невесте.

Праздник шел хорошо, пока Гаррис не сделал очередной промах. Весь вечер он был в центре внимания. Надувшись как индюк, он важно ходил среди толпы, пожимая руки многочисленным знакомым мужчинам, улыбаясь женщинам и играя с ребятишками. Он был явно в восторге от собственной персоны. В конце концов он поднялся на помост оркестра, остановил музыку величественным жестом и, взяв микрофон, обратился к публике:

– Граждане Нью-Миддлтауна, быть может, настало время спеть хором, а? Я готов, если пожелаете, начать – вы знаете, мой тенор недурен. Как насчет песенки «Позволь мне назвать тебя любимой»?

Раздался дружный смех. Все запели. Оркестр после некоторого замешательства поддержал мелодию, а пухлый мэр, обернувшись к музыкантам, замахал руками словно дирижер. Старая песенка, не звучавшая на Земле миллионы лет, звонким эхом отразилась от белых стен небоскребов и гулко прокатилась под мерцающим куполом.

Затем они запели «Берега Уобаша» и «Старый дом в Кентукки». Постепенно лица людей помрачнели, голоса стали звучать нестройно. В глазах многих появилась тоска, кое-кто из женщин всплакнул.

Вскоре песня завяла. Внезапно одна из девушек с истерическим плачем упала на землю, закрыв лицо руками.

Музыка смолкла. Ничего не было слышно, кроме плача женщин и растерянных голосов мужчин, безуспешно пытавшихся утешить своих жен.

Мэр, осознав свою ошибку, дрожащим голосом сказал:

– Не падайте духом, граждане Нью-Миддлтауна! Все наладится, уверяю вас!

Но было слишком поздно. Чудесная атмосфера праздника была окончательно испорчена. Люди молча разошлись по домам. Кеннистон проводил невесту до ее дома, изо всех сил стараясь быть остроумным и бодрым, но его красноречие пропало втуне – Кэрол даже не взглянула на него.

Они расстались у подъезда, словно два совершенно чужих человека.

Расстроенный Джон не спеша пошел к центру города по пустынным улицам, окутанным мглой, – нужно было сменить у передатчика старика Бейтца. Над крышами небоскребов показался край чудовищной Луны, и все вокруг залил колеблющийся бронзовый свет.

Внезапно Джон услышал, как кто-то бежит вслед за ним. Он настороженно обернулся.

– Эй, мистер Кеннистон, подождите!

Джон вскоре узнал мужчину – это был Буд Мартин, владелец гаража на Милл-стрит. Худощавое лицо молодого человека выглядело крайне возбужденным, глаза лихорадочно блестели. Задыхаясь, он выпалил:

– Мистер Кеннистон, недавно я видел высоко в небе летательный аппарат! Мне показалось, он больше был похож на ракету, чем на самолет, но я его ясно видел, клянусь!

«Этого можно было ожидать, – раздраженно подумал Кеннистон. – С каждым днем будет все больше и больше „видений“ – нервы-то у людей не железные. А потом покатятся слухи, один нелепей другого, горожане окончательно потеряют головы...»

Он сказал как можно мягче:

– Простите, Буд, но я не слышал ничего об этом случае.

– Никто и не мог видеть! Ракета пролетела совершенно беззвучно и с большой скоростью – я только мельком успел рассмотреть ее!

Джон невольно взглянул на небо, но не увидел ничего, кроме ярких звезд и изъеденного кратерами края лунного диска.

– Должно быть, вы видели облако, Буд.

Мартин выругалсля и хмуро посмотрел на него.

– Послушайте, мистер Кеннистон, я не истеричная дамочка и знаю, что говорю. Эго был летательный аппарат, хоть и необычного типа!

Джон задумался. Внезапно его сердце дрогнуло: а если?.. Он еще раз взглянул на небо, но оно оставалось пустынным.

Поразмыслив, он сказал Мартину:

– Хорошо, Буд, верю вам на слово. Пойдемте к Хубблу, посоветуемся. И вот еще что – никому ничего не говорите. Если надежда не оправдается, то последствия могут быть самыми печальными!

Хуббл, к счастью, еще работал в своем кабинете, расположенноивозле «общей спальни» сотрудников лаборатории. Рядом с ним сидели Маклин и Криски. На письменном столе, заваленном расчетами и чертежами, горела свеча.

Выслушав возбужденный рассказ Мартина, шеф озадаченно взглянул на Джона.

– Я только что вернулся с балкона, где простоял, глядя на небо, почти час – и ничего странного не заметил, – сказал он. – Впрочем, здесь, в центре города, небоскребы сплошной стеной, и я наблюдал лишь кусочек неба прямо в зените... Что ж, господа, думаю, есть смысл прогуляться к порталу. Выйдем на равнину, осмотримся, а там решим, что делать. Буд, накиньте-ка мое демисезонное пальто – для такой прогулки вы одеты легковато...

Через полчаса все пятеро мужчин уже стояли рядом с куполом, ежась от ледяного ветра. Была глубокая ночь. Луна высоко поднялась над горизонтом и заливала равнину бронзовым светом.

Кеннистон скользил взглядом по сияющим россыпям звезд. За прошедшие гысячелегия созвездия совершенно изменились, но некоторые ему все-таки удалось узнать, например, вытянувшийся ковш Большой Медведицы. Отдельные же звезды сияли с прежней роскошью: бело-голубой факел Беги. пурпурный Антарес, трепетно-золоюй Альтаир.