Черный разрушитель

Я даже не мог здраво оценить обстановку, потому что мысли тут же начинали путаться у меня в голове. Тем не менее я приобрел точно такой же старинный дневник в кожаном переплете, слово в слово переписал туда все записи из старого дневника и положил его под нижнюю дощечку часов. На самом-то деле, как я подозреваю, это был один и тот же дневник, тот самый, который я позднее обнаружил.

В назначенный день мы с Мариэттой обвенчались, и вскоре нам обоим стало ясно, что мой отец появится на свет тогда, когда ему положено, — хотя, естественно, Мариэтта воспринимала рождение ребенка в несколько ином смысле.

Тут Мэйнарда прервали.

— Следует ли понимать, мистер Мэйнард, — ледяным тоном спросила одна из слушательниц, — что вы действительно женились на этой бедной девочке и что сейчас она ждет ребенка?

— Но ведь все это случилось в самом начале двадцатого века, — миролюбиво ответил Мэйнард.

С пылающим от негодования лицом женщина заявила:

— По-моему, это самая гнусная история из всех, что я слышала.

Мэйнард окинул гостей насмешливым взглядом:

— Вы все так считаете? Выходит, я не имел никакого морального права обеспечить свое собственное рождение?

— Видите ли… — с сомнением в голосе начал один из присутствующих.

— А может, сначала вы дослушаете мой рассказ до конца, а потом мы поговорим? — сказал Мэйнард.

— Почти сразу же после женитьбы, — продолжил он, — у меня начались неприятности. Мариэтта желала знать, куда это я все время исчезаю. Она была чертовски любопытна и без конца расспрашивала меня о моем прошлом. В каких странах я бывал? Что я там видел? Почему вообще уехал из дому и отправился путешествовать? Она совсем меня заклевала, но ведь я не был настоящим Джозефом Мэйнардом и не мог ответить на ее вопросы. Сначала я намеревался жить с ней до тех пор, пока не родится ребенок, лишь изредка появляясь в своем времени. Но она ходила за мной по пятам.

Дважды она чуть было не поймала меня у часов. Это меня встревожило, и наконец я понял, что Джозефу Мэйнарду следует исчезнуть из этого времени навсегда.

В конце концов, какой смысл был в том, что я обеспечил свое собственное рождение, если в дальнейшем мне больше ничего не предстояло сделать? У меня была своя жизнь начиная с 1967 года и далее. Я также должен был жениться вторично, чтобы дети мои продолжили наш род.

Тут его прервали во второй раз.

— Мистер Мэйнард, — сказана все та же женщина, — не намекаете ли вы на то, что просто бросили бедную беременную девочку?

Мэйнард беспомощно развел руками.

— Что еще мне оставалось делать? В конце концов, за ней был прекрасный уход. Я даже говорил себе, что со временем она, вероятно, выйдет замуж за того самого молодого краснобая, хотя, признаться, мне это было вовсе не по душе.

— Почему бы вам было не забрать ее с собой?

— Потому, — сказал Терри Мэйнард, — что я хотел, чтобы ребенок оставался там.

Лицо женщины побелело, и она проговорила, чуть заикаясь от ярости:

— Мистер Мэйнард, я не желаю долее оставаться под одной крышей с вами.

Мэйнард изумленно посмотрел на нее.

— Но, мадам, значит, вы верите моему рассказу?

Она недоуменно моргнула.

— О! — вырвалось у нее, и, откинувшись на спинку кресла, она смущенно рассмеялась.

Несколько человек посмотрели на нее и тоже засмеялись, но как-то неуверенно.

— Вы даже представить себе не можете, — продолжал Мэйнард, — каким виноватым я себя чувствовал. Всякий раз, стоило мне увидеть хорошенькую женщину, перед моими глазами вставала Мариэтта. И лишь с большим трудом я убедил себя, что она умерла где-то в 40-х годах, а может, и раньше. И все же не прошло и четырех месяцев, а я уже не мог ясно представить себе, как она выглядит.

Затем на одной из вечеринок я встретил Джоан. Она сразу же напомнила мне Мариэтту, и, думаю, это повлияло на весь дальнейший ход событий. Должен признаться, что она проявила недюжинную энергию, добиваясь моей благосклонности. Но в какой-то степени я даже радовался этому, ибо отнюдь не уверен, что отважился бы на женитьбу, если бы она все время не подталкивала меня к этому.

После свадьбы я, по обычаю, перенес ее на руках через порог нашего старого дома. Когда я опустил ее на пол, она долгое время стояла, глядя на меня со странным выражением. В конце концов она тихо сказала:

«Терри, я должна тебе кое в чем признаться».

«Да?»

Я понятия не имел, что бы это могло значить.

«Терри, есть причина, по которой я так торопилась выйти за тебя замуж».

Я почувствовал слабость в коленях. Мне не нужно было объяснять ту причину, по которой молоденькие девушки торопятся выйти замуж.

«Терри, у меня будет ребенок».

Сказав это, она подошла ближе и влепила мне пощечину. Не думаю, что когда-либо в жизни я испытывал большее изумление.

Он прервал свой рассказ и окинул взглядом комнату. Гости переглядывались и явно чувствовали себя неловко. В конце концов женщина, уже не раз возмущавшаяся его рассказом, с удовлетворением произнесла:

— Так вам и надо.

— Вы считаете, что я получил по заслугам?

— Когда человек совершает неблаговидный поступок… — начала она.

— Но, мадам, — запротестовал Мэйнард, — ведь я точно выяснил, что, не стань я собственным дедушкой, я никогда бы не появился на свет. А как бы вы поступили на моем месте?

— А по мне, так это многоженство, — заявил один из гостей. — Нет, только не подумайте, что я пытаюсь защищать женщин, которые награждают своих мужей чужими детьми. И вообще, Джоан, у меня просто нет слов.

Это был старый приятель Мэйнардов, который слышал рассказ впервые.

— Любая женщина может оказаться в отчаянном положении, — пробормотала Джоан.

— При чем здесь многоженство, — произнес Мэйнард, — если первая жена умерла чуть не на целое поколение раньше? — Он помолчал, а потом сказал: — И кроме того, я не мог не задуматься о судьбе всего человечества.

— Что вы имеете в виду? — хором воскликнули несколько гостей.

— Попробуйте представить себе силы, — уже серьезно сказал Мэйнард, — которые действуют в процессе путешествий во времени. Я не ученый, но могу отчетливо представить себе картину нашего материального мира, который движется сквозь время, подчиняясь незыблемому закону энергии. По сравнению с этой силой взрыв атомной бомбы не более чем слабый колеблющийся огонек свечи в бесконечной тьме. Предположим, что в определенный момент развития пространства-времени не рождается ребенок, который должен был появиться на свет. Так как ребенок, о котором мы говорим, должен был стать моим отцом, то возникает вопрос: если он не родился, продолжали бы мы с ним существовать или нет? А если нет, то скажется ли наше неожиданное исчезновение на развитии Вселенной? — Мэйнард наклонился вперед и торжественно произнес: — Я полагаю, скажется. Я полагаю, что вся Вселенная просто исчезла бы, мгновенно испарилась, словно ее никогда и не было. Равновесие между жизнью как таковой и существованием индивида чрезвычайно хрупкое. Стоит чуть-чуть изменить его, нарушить самое слабое звено, и все рухнет, как карточный домик. Так мог ли я, учитывая эту возможность, поступить иначе?

Он пожал плечами, вопрошающе глядя на гостей, и откинулся на спинку кресла.

Наступило молчание. Затем один из присутствующих сказал:

— А мне кажется, каждый из вас получил по заслугам, — Он хмуро посмотрел на Джоан, — Я знаю вас уже примерно три года, но что-то не припомню никакого ребенка. Он умер? Тогда я вообще не понимаю, зачем вы вытряхиваете свое грязное белье на людях?

— Джоан, — сказал Мэйнард, — по-моему, тебе следует закончить этот рассказ.

Его жена взглянула на часы.

— Думаешь, я успею, милый? Без двадцати двенадцать. Наши гости наверняка хотят успеть отпраздновать Новый год.

— А ты покороче, — сказал Мэйнард.

— Страхи Терри относительно того, что его любопытная жена увидит, как он отправляется в будущее и возвращается обратно, — начала Джоан, — были вполне обоснованны. Случилось так, что она увидела, как он исчез. Поймай она его при возвращении, с ней, безусловно, случилась бы истерика и она устроила бы ему скандал, а так у нее было время подумать и оправиться от потрясения.