Колонист (СИ)

- Посмотрю, - сказал я неопределенно и, прихватив кружку, пошел к напарнику по трудам разнообразным.

Смотрел он действительно странно, будто не замечая.

- Хай, - произнес я, усаживаясь напротив, - в чем опять проблема?

- Пролива нет, - сказал он после длинной паузы.

- Чего?

- Между Сибирью и Америкой, точнее Чукоткой и Аляской, должна быть вода.

Что есть за земля Сибирь, я уже знал. Как перестала мадам обращать внимание на мои странные вопросики, привыкнув, сразу поинтересовался Россией. Для начала она посмотрела в Энциклопедии и порадовала сообщением оттуда. Оказывается, Россия, или Московия, великая империя протяженностью от Европы до Азии от двадцать четвертого до сто тридцатого и в ширину от сорок пятого до семьдесят второго градуса. Столица Москва или Петербург.

Так и написано, без всяких шуток. Три строчки. Россия или Московия, Москва или Петербург. От сих до сих. И все. Великая империя, ага. Правда, оказалось, некий Дефо написал дополнительные приключения Крузо. Почему-то первой книги у пастора нет, зато вторая оказалась. Она меня заставила прочитать главы о России, раз уж сильно интересно. Там автор ездил по этой самой Сибири. Судя по описанию, нечто вроде Канады. Такие же дикари и минимально властей. Так прямо и сообщил: жители все язычники, за исключением ссыльных. Совсем как у нас отправляют преступников, которым дарована жизнь, ибо бежать отсюда невозможно. На севере вечный снег, на юге дикари, на востоке океан, а запад есть место, откуда отправили на поселение в наказание, и обратной дороги нет.

Хотя московиты, по его мнению, едва ли заслуживают названия христиан, однако они выдают себя за таковых и по-своему очень набожны. Этого я вообще не понял, и мадам тоже не сумела растолковать. Набожные, крестятся, так чего ему надобно? В любом случае он умудрился не описать ни одного русского ни внешне, ни по поведению. А уж ходить жечь идолов в чужой стране и вовсе отдает безумием. Я даже засомневался, был ли он вообще в той стране. Но главное - нечто под названием Россия, или Московия, все же в Старом Свете имеется.

- А моряк заявил, там перешеек! - продолжал переживать Бэзил. - Тут, - стуча по столу кулаком в негодовании, вскричал он в голос, - плавал еще Беринг по заданию Петра... или не Петра... в каком году... Пролив есть!

- Странная фамилия, - оглянулся я: вроде никому мы не интересны, народу еще мало, а те, кто есть, пьют со своими, - на немецкую похожа.

- Он и был немец.

- В России?

- Ну служил он царю, чего не ясно?

От расстройства даже на меня голос повысил.

- Да все ясно. Теперь можешь смело, как выкупишься, идти на север. И через этот самый перешеек, если по дороге индейцы не грохнут, глядишь, и придешь к родственникам.

Он посмотрел дико.

Как и обо всем остальном, об истории родной страны Глэн имел крайне смутные знания, что и не удивительно. Но кое в чем был уверен, убедившись на собственном примере. Например, что есть дворяне, горожане и крестьяне. И у каждого сословия свои права и обязанности. А он никто и звать никак. Захолопят, как пить дать, и правильно сделают. Кому нужен чужак без поддержки и денег?

- Это не мой мир...

- А то ты раньше не догадался! Все ныл про Англию и Францию отдельно и их войны.

- Это другое...

Совсем плох.

- Ну, хоть теперь можно быть уверенным, что бабушку в прошлом не прибьешь.

- Бабушку? Откуда ты знаешь? - подался вперед.

Положительно голова не в порядке. Сам как-то, подвыпив, излагал очередную теорию, что можно изменять мир, не боясь уничтожить собственных предков и оттого исчезнуть. Это было бы любопытное зрелище, но боюсь, дотянуться до них не удастся. Уж очень далеко ехать, да и не в курсе Бэзил про предков дальше дедов. На этой почве он панически страшился возвращаться в Россию нынешнюю и плакал от невозможности стать боярином.

Проспался и забыл о занимательном разговоре. А вот я таких вещей не упускаю. Здесь фактик, там второй - глядишь, и выйдет польза.

- Шучу я. А знаешь, тебе надо развлечься. Вон видишь, женщина из приезжих? Она на баркасе в третий раз к нам заглядывает вместе с братом-купцом. На, - я вложил ему в безвольную руку монету, - будешь должен. Предложи. Только не на людях.

- Откуда ты знаешь? А... чего это я. Пробовал?

- Запомни, - невольно ухмыльнулся я, - настоящие мужчины о таком не говорят.

- До чего же я дошел, Господи, - пробормотал Бэзил на русском. Настолько я уже понимал. - Раньше бы и не глянул на такую, - сказал уже на английском и поднялся.

И чего ему не нравится? Конечно, Мишель моложе, но она и просит больше. А у этой есть за что подержаться, задница каменная, а на груди кружка величиной в кварту1 стоять может. Полная, если не ясно, о чем я.

# # 1 Почти литр.

Отвалился на стену и стал расслабленно наблюдать за происходящим в зале. Морячки еще не дошли до правильного градуса и драться не собирались. Купцы и трапперы тоже тихие. Да и нет настроения. Играть тоже не хочется. Устал. От всего. От работы на износ до холодов, от учебы, от которой голова устает не меньше, и от неприятных мыслей о родичах. Два письма отправил - и больше года молчание. С этими тоже почты мне не было. А уж читать и писать, пусть плохонько, среди наших найдется кому. Неужели все так паршиво в Европе? Мне еще добрых полтора года, прежде чем смогу выписать кого-то из младших. Отодвинул в сторону плохое и вспомнил об успехах.

Надо сказать, когда мадам Ренье поняла, что месяцы идут, а сдаваться я не собираюсь, она допустила до библиотеки. Первое ухваченное самостоятельно было "Законодательство о свободе и кабальном рабстве". То есть общие вещи я и раньше знал, но вот подробности и правильные формулировки... Вторым оказался "Черный кодекс". Не очень понимаю, зачем ей в Мичигане юридические нормы по части негров, у нас тут до сих пор не водились, но в качестве сравнения с моим положением и для лучшего понимания замечательного юридического дела оказалось очень уместно. Правда, бился я много дольше и тяжелее, чем с грамматикой. Куча слов даже не на франкском, а латыни, и частенько страшно запутано. Как бы не сознательно.

После этого на обычной литературе душой отдыхаешь. Ага, я прочел четыре книги самостоятельно! "Дон-Кихота", "Путешествия Гулливера", сборник пьес Мольера и Шекспира, а также "Африканские путешествия" Поля де Шайю. Сервантес мне не понравился, хотя честно дочитал. Одного сумасшедшего Глэна рядом достаточно. По мне, настоящий там один Санчо, а все прочие - воспаленные видения больного мозга. Рыцарство в нашем мире если и имеется, то точно не на дорогах. А испанцы те еще любезники, жгущие на кострах еретиков и нарушающие правила капитуляции.

Гулливер был занимательней, хотя тоже не имел отношения к обычной жизни. Ну да сказки я понимаю. Пьесы пошли гораздо лучше и даже имели успех в доме Жака у взрослых. А про Африку я даже показывать не стал. Рано еще детям такие ужасы слушать. Попойки, драки, штормы, людоеды, рабовладельцы, пираты, туземные царьки, ловящие соседей для продажи в обмен на ружья и порох. Это все у нас прямо рядом имеется. Только вместо негров индейцы. Как увидят не той расцветки, так и зарежут. Белых колонистов не так ненавидят, как чужое племя.

Ладно, Глэн уж вырос и до фермы сам способен добраться. Допил, оставил мелочь у Мюнцера за себя и за него и предупредил, что ушел. Свежий воздух на улице приятно охладил. Неторопливо отлил и, обнаружив силуэт сидящего на пеньке для колки дров, подошел.

- Здравствуй, Шустрый Койот, - сказал в своей обычной невозмутимой манере старый вайандот1, попыхивая трубкой.

# # 1 Индеец из племени, родственного гуронам.

- Ты же знаешь, - садясь напротив на корточки, чтобы не нависать, а смотреть в лицо, произнес я с досадой, - Поваленное Дерево, не люблю, когда меня так называют.