Дюна: Дом Коррино

Марго Фенринг и Мохиам буквально ворвались в покои императрицы с взволнованными лицами, за что получили бы от Анирул основательный нагоняй, если бы она чувствовала себя хоть немного лучше.

Марго поменяла полярность поля фильтра, закрывавшего дверь, ведущую во внутренний двор, и в спальню хлынул яркий свет. Анирул закрыла глаза ладонью от ослепительного света и села прямее, подставив кожу теплым благодетельным лучам солнца.

– Действительно, не могу же я провести всю свою жизнь в темноте.

Своим внимательным слушательницам она рассказала содержание своего сна о песчаном черве и его невидимом преследователе.

– Я должна определить, что означает этот сон, поскольку страх все еще свеж в моей памяти.

Щеки Анирул обжигал солнечный свет, но ей казалось, что она до сих пор чувствует раскаленный зной пустыни.

Медицинская Сестра попыталась остановить Анирул, но та отмахнулась от Йохсы. Нахмурившись от такого пренебрежения, Йохса почувствовала себя одинокой, когда две оставшиеся в спальне гостьи слишком поспешно захлопнули за ней дверь.

Анирул босиком прошлась по террасе, выйдя на открытое солнце. Вместо того чтобы скорчиться от жара, она выпрямилась, впитывая животворные лучи солнца всей кожей своего обнаженного тела.

– Я оказалась на краю безумия, но вернулась назад, – сказала она, испытывая странное желание покататься по горячему песку.

Три Сестры стояли возле куста иммианских роз, растущих на террасе.

– Сны всегда порождаются событиями сознания, – назидательно произнесла Мохиам, перефразируя учение Бене Гессерит.

Раздумывая, Анирул машинально сорвала с куста маленький желтый цветок; когда чувствительный цветок сложился от грубого прикосновения, Анирул подняла его к лицу и принюхалась к тонкому аромату.

– Думаю, что мой сон имеет какое-то отношение к императору, пряности… и Арракису. Вы слышали что-нибудь о проекте «Амаль»? Однажды, когда я случайно зашла в кабинет мужа, он обсуждал этот проект с графом Фенрингом. Они спорили о тлейлаксах. При моем появлении оба неловко замолчали, как это обычно делают мужчины, чувствующие за собой какую-то вину. Шаддам тогда сказал мне, чтобы я не cмела вмешиваться в дела государственной важности.

– Все мужчины ведут себя странно, – сделала оригинальный вывод Мохиам. – Это давно известно.

Марго нахмурилась.

– Хазимир пытается скрыть от меня факт своего длительного пребывания на Иксе, и я часто думаю, зачем он это делает. Буквально час назад он испортил мне платье, которое я надела только ради него, выбил у меня из рук чашку кофе, словно это был яд. Правда, я использовала для приготовления этого кофе немного меланжи, которую нашла в потайном отделении его чемодана. Там лежал мешочек с пряностью, помеченный тлейлаксианской литерой "А". Может быть, это и есть сокращение от «Амаль»?

– Значит, картина вырисовывается следующая. Император скрытно посылает на Икс воинский контингент, не говоря об этом ни слова Ландсрааду. Фенринг… Икс… Тлейлаксу… меланжа, – сказала Анирул. – Из всего этого не выйдет ничего хорошего.

– Потом Шаддам объявляет войну укрывателям контрабандной меланжи, – заговорила Мохиам. Даже при ярком свете солнца ее морщинистое лицо, казалось, еще больше потемнело, покрывшись тенью озабоченности. – Все дороги ведут к меланже.

– Вероятно, червь в моем сне бежал от потрясений, ожидающих империю. – Все еще голая, Анирул внимательно посмотрела на высокий фундамент императорского дворца. – Мы должны немедленно известить обо всем Верховную Мать.

***

Император сидел в одиночестве в одном из своих личных банкетных залов. Благодарение Богу, рядом не было его жены. Он исходил слюной в ожидании обеда из шести блюд, который ему должны были с минуты на минуту подать. Сейчас он хотел только покоя, не желая вникать в проблемы и политику. Он не желал даже слушать истории о войнах, которые так часто рассказывал ему старый вояка верховный башар Зум Гарон. Никаких забот, это будет его личный праздник уединения. Сообщения об уничтожении Короны и просмотра голографического фильма об этом событии было достаточно, чтобы возбудить аппетит императора.

Первый поднос, украшенный серебряной сканью, внесла вполне зрелая молодая женщина. Запели фанфары, возвестив появление трех шампуров, с насаженными на них слегка приправленными кусками слинины, приготовленными по всем правилам высокого кулинарного искусства, ставшими украшением подноса. Прислужницы по одному снимали куски мяса с шампуров и каждая, грациозно приседая, отправляла очередной кусок в августейший рот императора. Мясо, пикантное, как и нежнейший, сочный сыр, своим ароматом оживило вкусовые сосочки языка.

Сардаукарские стрелки держали на прицеле прислужниц, на случай, если кто-нибудь из них попробует использовать затупленный шампур как орудие убийства.

Юноша, покрытый золотистым загаром, налил императору бокал кларета, источавшего богатейший букет. Шаддам отпил немного вина между порциями мяса, а прислужницы ждали, когда он насладится напитком, держа наготове следующие куски мяса. Шаддам сделал глубокий вдох, ощутив аромат духов, который источали прислужницы. Декаданс. Вот что в действительности значит быть императором. Он вздохнул и жестом приказал внести следующую перемену.

Следующее блюдо состояло из сочных, особым образом обжаренных ракообразных, многоногих, но безглазых животных, которые водились только в подземных источниках Бела Тегез. Соус был очень простым – он был составлен из масла, соли и чеснока, – но вкус имел просто восхитительный. Две соблазнительные девицы нанизывали на платиновые вилки кусочки нежного мяса и кормили им императора.

Не успели подать следующее блюдо, как в банкетный зал ворвался граф Хазимир Фенринг, расталкивая стрелков и не обращая ни малейшего внимания на их смертоносное оружие.

Шаддам вытер губы салфеткой.

– Ах это ты, Хазимир! Когда ты вернулся? Тебя так долго не было.

Фенринг едва сдержал душившую его ярость.

– Вы разрушили Корону, хм-м? Как вы могли это сделать, не посоветовавшись прежде со мной?

– Члены Ландсраада могут подавать сколько угодно жалоб, но нам удалось поймать Ришез с поличным.

Шаддам ни разу не видел своего старого друга в таком гневе. Император перешел на тайный язык, который товарищи по играм изобрели еще в детстве, чтобы слуги не могли понять, о чем идет речь.

– Успокойся, или я никогда больше не приглашу тебя в Кайтэйн. Мы же обсудили этот вопрос и решили, что должны расчистить рынок для амаля, потеснив меланжу. На Короне мы избавились от весьма крупного незаконного хранилища.

Фенринг стремительно скользнул к столу и уселся рядом с императором.

– Но ты применил атомное оружие, Шаддам. Ты не только напал на Великий Дом, ты еще осмелился применить запрещенное оружие! – Он с силой стукнул кулаком по столу.

Шаддам сделал знак рукой, и девушки мгновенно выпорхнули из зала вместе с подносом вкуснейших раков. В этот момент в зал поспешно вошел мальчик с золотистым медом, но Шаддам жестом прогнал и его и сделал знак нести третье блюдо.

Император решил не повышать голос.

– Великая Конвенция запрещает использовать ядерное оружие только против людей. Хазимир, я же использовал его, чтобы уничтожить рукотворную конструкцию, лабораторный спутник, где Ришезы хранили свою контрабандную пряность. Я действовал в полном соответствии со своим правом.

– Но при этом погибли сотни, если не тысячи, людей. Шаддам равнодушно пожал плечами.

– Они были предупреждены. Если они не захотели вовремя эвакуироваться, то почему я должен нести за это ответственность? Просто тебе не нравится, что я принимаю решения без твоего совета, Хазимир. – Фенринг начал закипать, но император лишь ослепительно улыбнулся. – Смотри, нам несут следующее блюдо.