Сассинак

— Таким образом можно получить информацию из вашего файла. Ничего специфического — только то, что известно о вас любому другому офицеру.

Возраст, звание, пол, внешность, планета происхождения и тому подобное.

Если вы захотите поделиться другими сведениями, то можете сообщить их непосредственно или открывая сегменты вашего файла. Теперь подойдите сюда и приготовьтесь к ответам.

На экране перед ней загорелось приветствие: «Добро пожаловать, энсин Сассинак! Во Флоте мое имя Хссрхо. Я был помещен сюда тридцать стандартных месяцев назад. Очевидно, вы не помните, но вы видели меня в личиночном состоянии на втором курсе Академии».

Сассинак хорошо помнила свое первое знакомство с личинкой ссли в лаборатории связи с негуманоидными разумными существами, но она никак не ожидала встретить то же самое существо на дальнейшей стадии развития. К тому же она не припоминала его имени. Она быстро ответила на приветствие, извинившись за свою забывчивость.

«Это не важно. Мы принимаем новые имена, попадая на корабль. Вы не могли этого знать. Но я помню курсанта, которая извинилась, налетев на мой бак».

После обмена приветствиями со ссли лейтенант Дасс повел ее по лабиринту коридоров в машинное отделение. Сассинак пыталась запоминать маршрут, но ей приходилось то нагибать голову, то через что-то перешагивать. Она начала интересоваться, не ведет ли он ее нарочно кружным путем.

— Если вы думаете, что я веду вас задними коридорами, — бросил Дасс через плечо, словно прочитав ее мысли, — то должен сообщить, что весь этот хлам — следствие соседства двух экологических систем. Как только мы настроим новую так, чтобы был доволен Эрлинг — он руководит машинным отделением, — то сможем избавиться от излишков.

Даже после тщательного изучения всех типов кораблей в Академии Сасс понадобилось немалое время, чтобы усвоить географию огромного крейсера.

Конструкция корабля предполагала не только установку тяжелого оружия для сражений в космосе и с целыми планетами, но и место для солдат с сопутствующим снаряжением и челноками для высадки. Крейсеры часто действовали в одиночку, поэтому им требовалось куда большее разнообразие вооружения и оборудования, чем кораблю из боевой группы. Чтобы сохранить способность приземляться на планеты в самых необычных ситуациях и маневрировать (пусть и неуклюже) в атмосфере, корпус крейсера имел яйцевидную форму. Благодаря изобретению искусственной внутренней гравитации, кораблям больше было незачем постоянно крутиться для создания псевдопритяжения.

В первые несколько дней всем новым энсинам организовали экскурсию по каждой палубе — от узких безмолвных коридоров информационной палубы, где можно было увидеть лишь различные компоненты корабельных компьютеров, до хорошо организованного беспорядка взлетной палубы с орбитальными челноками, беспилотными и управляемыми космическими истребителями, самолетами и сопутствующим оборудованием, не говоря уж об экологической палубе, расположенной на самом нижнем ярусе, где гигантские водопроводные системы тихо бормотали что-то про себя между дрожащими насосными установками.

В самом центре корабля располагалась главная палуба, а в ее середине — капитанский мостик. Вдоль задней части мостика размещались каюты офицеров высокого ранга, а помещения для энсинов теснились у кормового грузового лифта, шахта которого тянулась вертикально через все палубы. Чтобы энсины не считали лифт предназначенным исключительно для их удобства, им напомнили, что правила запрещают использование грузового лифта только для персонала — энсинам придется вдоволь побегать вверх и вниз по трапам между палубами.

На главной палубе также обосновалась вся администрация корабля. Между информационной и экологической палубами находилась экипажная, или войсковая, палуба, где, помимо кубриков для экипажа, салонов для отдыха и столовой, располагались лазарет и медицинская лаборатория. Когда корабль приземлялся на планету, с войсковой палубы открывался широкий скат-пандус, обеспечивая солдатам легкий доступ на поверхность планеты.

На палубах не было никаких декоративных излишеств. Каждая трубка, каждый провод, каждое приспособление имели свою функцию, обрыв которой мог поставить корабль в критическое положение. То же самое касалось даже таких мелочей, как расписание пользования душем или тренажерами для упражнений в спортзале. Сасс было трудно в это поверить, но под строгим взглядом старшего офицера она кивала вместе с остальными.

Познакомившись с крейсером, энсины поняли, что в службе на корабле нет ничего экзотического. Мира вдали от академических снобов оказалась вполне симпатичной девушкой, готовой подружиться с каждым. Ее отец, состоятельный капитан торгового корабля, убедил дочь в преимуществах карьеры космонавта.

Мира искренне восхищалась Сассинак, потому что она «такая сильная». Но, к удивлению Сасс, в спортзале быстро выяснилось, что Мира куда крепче ее.

— Я не должна была выставлять это напоказ, — ответила Мира на удивленные замечания Сассинак. — Мама хотела, чтобы я стала не просто космонавтом, а настоящей леди. А в Академии Нил и его компания… — Она покосилась на Сассинак, и та внезапно поняла, что Мира по-настоящему хочет с ней подружиться. — Они говорили, что незачем выпендриваться в спортзале, так как все медали все равно достанутся вефтам. Да и мама, когда узнала, что Нил в одной группе со мной, прислала мне целую пленку с увещеваниями.

Она бы съела меня с потрохами, если бы я без должной причины поругалась с Нилом. — Мира похлопала Сасс по плечу, словно не была ниже ее на целый дециметр. — Прости, но ты выступала не в той категории. К тому же и так было ясно, что ты можешь нокаутировать Нила, когда только захочешь…

— Ты… — Сасс не могла найти подходящего слова и лишь покачала головой.

Мира усмехнулась:

— Я типичное откормленное и невоспитанное отродье богачей, которое никогда не станет адмиралом, но рассчитывает на продолжительную и приятную карьеру во Флоте. В моей характеристике сказано, что мне недостает честолюбия.

— Зато хватает многого другого, — фыркнула Сасс. — Конечно, ты хитрая маленькая вонючка, но я уверена, что ты будешь хорошей подругой.

— Постараюсь. — Голос Миры внезапно стал серьезным. — Когда появляется шанс и когда мне кто-то нравится… — И прежде, чем Сасс успела задать вопрос, Мира продолжила:

— Ты мне нравишься, Сасс… теперь. В Академии ты была слишком чопорной, хотя я и понимаю, что у тебя имелись на то причины.

Я очень хочу, чтобы мы стали друзьями — друзьями в том смысле, в каком это принято в моей семье: держаться спиной к спине против врагов, но если мне покажется, что ты в чем-то не права, я выложу тебе это прямо в глаза.

— Выходит, ты умеешь говорить прямо. — Сассинак улыбнулась и протянула руку. — Хорошо, Мира, будем дружить.

После этого Сасс всегда пользовалась свободной минуткой, чтобы поделиться впечатлениями с Мирой. Обеды в офицерской столовой были не такими формальными, как в Академии, но они предпочитали не выделяться и держались по мере сил скромно.

Первый месяц Сассинак дежурила в третьей вахте и, следовательно, ела с офицерами из той же вахты. Капитан, как правило, обедал по расписанию первой вахты, куда входила Мира. По ее словам, Сасс не много потеряла. И когда ее тоже перевели в первую вахту и приписали к службе связи, Сасс поняла, что Мира была права. Вместо оживленной дискуссии о политических скандалах на Эскалоне или Контене, в этой вахте энсины по большей части молча выслушивали бесстрастные критические замечания капитана Фаржона.

Сассинак постоянно со страхом ожидала слов: «Кстати, насчет неполадок в машинном отделении…» (или в какой-нибудь другой секции).

Зато служба в отделе связи создавала у Сасс ощущение контакта с внешним миром. Корабли Флота, в отличие от гражданских судов, часто проводили в глубоком космосе целый стандартный год или даже еще более длительный срок.

Правда, Сассинак, вспоминая бараки для рабов и пиратский корабль, находила вполне приемлемым пребывание на просторном и чистом крейсере, полном потенциальных друзей, но многие не разделяли ее мнения.