Секретный рейс

— Вот вы, сэр! — оживленно окликнул он Апирану. — Вы похожи на бойца! Лучшие цены на огнестрельное оружие по эту сторону Старой Земли! Прикупите по парочке крутых штуковин на всю команду, и тогда вам сам Габриэль Дрейк не страшен!

— Дрейка уже нет! — выкрикнул кто–то из толпы. — Его уже несколько лет как убили африканцы и «Тридцать шесть градусов» захватили!

— Да ну? — отозвался продавец, повернулся в сторону говорящего и сразу стал похож на злодея из какой–нибудь китайской мелодрамы — из тех, что Цзя посматривала втайне от всех. — Если Дрейка нет, кто же тогда грабит грузовые корабли в системе Узури?

— Говорят, Энни Эклектик! — выкрикнул кто–то.

— Мохаммед Кадие!

Апирана вздохнул и отвернулся. Вокруг звучали имена еще каких–то пиратов и бродяг, многие, скорее всего, вымышленные. При всей своей удаленности от цивилизации космическая станция Пандамилия оставалась единственной перевалочной базой в этой части галактики, а потому путешественников здесь хватало. Апирана поглядел вперед и обнаружил, что, пока он отвлекся, оба его спутника пропали из вида, раздраженно хмыкнул, старательно изобразил на лице свирепое выражение и попер напролом. Послышались ругательства, которые, впрочем, тут же стихали, как только люди оборачивались посмотреть, кто это там толкается, а затем толпа стала расступаться перед ним, как стадо овец перед пастушьей собакой.

Дженну он нашел в каком–то закутке, заваленном электроникой и запчастями. Лицо у нее сияло, и казалось, ей рук не хватает, чтобы сразу и рыться в товаре, и держать все, что успела нахватать. Апирана подошел сзади, и Дженна повернулась к нему — под мышкой две плоские коробки почти одинаковой формы, связка кабелей через плечо, а в левой руке что–то маленькое, гладкое, черное: она тут же показала ему это что–то с восторгом натуралиста, только что открывшего новый биологический вид.

— Знаешь, что это?!

Апирана моргнул:

— Нет.

— Это же «Тангейзер КК-две тысячи четыреста девяносто»! «Ящик правды»! Он запрещен везде, кроме африканских систем, и то говорят, что там тоже запретят в этом году!

Апирана нахмурился, глядя на незнакомый предмет в Дженниной руке. Он понятия не имел, что это за чудо такое — наверное, какой–то хакерский инструмент, так что, если она и объяснит, он все равно вряд ли поймет, что к чему. Кое–каких элементарных знаний в технике и электронике он, конечно, нахватался — достаточно, чтобы уметь устранить небольшие технические неполадки на разных типах кораблей, и в Спайн войти ему труда не составляло, но такие люди, как Дженна, были для него жителями иного мира — мира информационных потоков и длиннющих, как забор, кодовых цепочек.

— А, ну да, — сказал он и помолчал, глядя в ее горящие глаза. — А как насчет…

— Я должна это купить, — воскликнула Дженна, и у нее даже колени слегка подогнулись при слове «должна». — Он расщелкивает шифры уровня Юпитера за считаные минуты — если у меня будет такой, можно…

— Ап! — закричал Куай, возникший у Дженны за спиной, и ткнул большим пальцем в ту сторону, откуда пришел. — Я там нарыл резервный силовой конденсатор для генератора Хайма, ну, правда, ржавый немного…

—…это значит — можно забыть об орбитальных даталогах, там уже есть…

— …но в целом годный, а то последний запасной мне пришлось разобрать, чтобы…

— …ты не представляешь, насколько это надежнее…

— …а то же мы все под потолком зависнем, когда главный…

— Туритури! — взревел Апирана, и оба разом умолкли на полуслове.

Правду сказать, и весь рынок на несколько метров вокруг тоже умолк: есть чувства, для которых не существует языкового барьера. Когда стало ясно, что драки пока не будет, любопытные снова занялись своими делами, а Апирана нащупал в кармане кредитный чип, на котором лежала небольшая доля аванса, выданного им за работу, и подумал — неужели Дрифт не мог кого–нибудь другого выбрать нянькой для слайсерши и технаря?

— А теперь, — прибавил он деловым тоном, — по очереди, и такими словами, чтобы я хоть во что–то мог врубиться, докажите, что капитан не оторвет мне голову, если я позволю спустить на эти штуки какую–то часть наших денег.

Он кивнул Куаю:

— Сначала ты.

Куайначалобъяснять,какважно,чтобызапасные части всегда были под рукой, как ему пришлось что–то там разобрать на «Ионе», когда понадобился срочный ремонт, а это значит, что если в двигателе Хайма откажет какая–то деталь, то они все будут летать по воздуху, когда отключится искусственная гравитация. Апирана вздрогнул: недоброй памяти «посадка» на Борей‑3 осталась одним из самых неприятных впечатлений в его жизни, и она же послужила причиной тому, что Дрифт с тех пор велел Цзя надевать аварийное снаряжение каждый раз во время входа в атмосферу. Пожалуй, мальчишка–механик дело говорил, и Апирана хотел было кивнуть в знак согласия, но тут вдруг увидел, как замерла Дженна.

— Ты что? — нахмурился он.

Она уставилась на него круглыми глазами.

Нет, не на него. Мимо.

И тут два голоса прозвучали почти одновременно.

Во–первых, Куай поднял руку, словно сидел на уроке в школе где–нибудь в провинции Сычуань, и нерешительно произнес:

— Э–э–э… Ап?

Во–вторых, за спиной Апираны кто–то притворно кашлянул.

— Эй, ты! Дворняжка!

КРУТЫЕ МЕРЫ

Апирана не оглянулся. Ни к чему. Этот выговор был ему хорошо знаком, и он уже знал, что увидит. Вместо этого он посмотрел на Куая.

— Дуй отсюда и зови капитана.

На лице Куая отразилось недоумение.

— Но…

— Слушай, что тебе говорят, — прикрикнул Апирана. Механик послушно скрылся, а Апирана кивнул Дженне — она нервно теребила правый рукав, а глаза ее, казалось, вот-вот выкатятся на лоб.

— И ты тоже. Давай–ка на корабль.

Только теперь он обернулся, глубоко вздохнул, набрав полные легкие воздуха и раздувая и без того внушительную грудь — вдруг это как–то поможет делу.

Потом увидел их и понял — не поможет.

Их было трое, все в дизайнерских боди, которые с первого взгляда можно принять за обычные темно–серые костюмы, какие мог бы надеть любой бизнесмен, если, конечно, он не комплексует по поводу своей фигуры. Но Апирана сразу разглядел почти незаметные отличия: в частности, текстура и плотность ткани говорили о том, что перед ним противоударная защитная материя высочайшего класса. Когда по такой одежде наносили удар, этот участок на ней моментально затвердевал. Не то чтобы идеальная страховка от лезвия или пули, и все же смертельная рана при таком раскладе становилась просто тяжелой, а тяжелая пустяковой царапиной. И в терморегуляторных полосках на отворотах тоже было что–то необычное. Если бы Апирана имел привычку биться об заклад, он поставил бы на то, что там, помимо устройств для сохранения комфортной температуры, имеются еще и другие, для инъекций адреналина или какого–нибудь другого стимулятора кратковременного действия.

Все трое были мужчины с кожей золотистого оттенка, выдававшего их восточноазиатское происхождение, однако на этом сходство кончалось. Тот, что справа, был лысый, с декоративными металлическими шипами, торчащими из черепа, и с механической рукой — судя по форме, угадывающейся под боди, и металлическим пальцам, торчащим из рукава. А еще у него на горле крепились динамики, видимо, вместо удаленной гортани, кто его знает, по какой причине то ли претенциозности ради, то ли просто из–за курения — у него и сейчас в зубах сигарета торчала. У того, что слева, были темные, зализанные назад волосы и, кажется, искусственные ноги. И глаза тоже усовершенствованные, но не похожие на механический глаз капитана, — просто узкий смотровой щиток. Апиране приходилось слышать о лазерном оружии ближнего действия, замаскированном под такие штуки, хотя он не очень–то в это верил — думал, сказки. Скорее, щиток позволяет расширить спектр видимого излучения, вероятно, в сторону инфракрасного, чтобы определять тепло тела.

Тот, что в середине, кажется, обходился без механических деталей. Волосы у него были обесцвечены до снежной белизны и торчали кверху двумя гребнями по бокам головы.