Кир Булычев. Собрание сочинений в 18 томах. Т.11

Я должен довести до Вашего сведения, что движимые низкопоклонством перед врагами, наши лжеастрономы взяли на вооружение лживые теории иностранного монаха Перника и сожженного возмущенным народом реакционера Джубруна, которые внушали людям, что наш Валетрикс не центр Вселенной, а лишь одна из многих планет. Это измышление, подхваченное реакционерами всех мастей, полностью опровергается жизненным опытом народа и здравым смыслом. Новый сокрушительный удар эта лжетеория получила в последние годы, когда Вы лично возглавили человечество. Уже одного этого факта достаточно, чтобы убедиться в том, что Валетрикс является центром Вселенной. Но перникисты-джубрунисты ставят под сомнение центральность нашей планеты, намекая таким образом, что на каждой из планет может родиться Вождь, подобный Вам.

Так как предательские воззрения перникистов-джубрунистов разделяются Академией наук, а мне, как и другим истинным патриотам, закрыт путь к истине, прошу уволить меня и позволить вернуться к моему скромному телескопу, чтобы искать в твердыне неба знаки моей правоты.

Бывший начальник Главной обсерватории, академик Серапион Неклыс».

Вся страна, весь мир целый день хохотали над этим письмом. Даже ученики младших классов не могли удержаться от издевок.

Неклыс в панике примчался к Резету и кричал в подвале, куда его быстро увел идеолог:

– Ты меня опозорил! Мне теперь все закрыто! Мне стыдно выйти на улицу.

– Я все продумал. Выбора не было, – вздохнул Резет. – Я пошел на риск.

– Но почему подписали моим именем?

– Потому что ты большой ученый, а я маленький политик. Лучше выпей!

Резет и Серапион в тот день напились до безобразия, пели песни, крушили мебель. В таком состоянии их застал фельдъегерь из Дома. Он привез ответ Вождя. Ответ был краток:

«Работайте спокойно».

Через полгода в Академии наук прошла дискуссия о принципах строения Вселенной. К тому времени Резету, который занял по совместительству пост Господина правопорядка, удалось лишить жизни и свободы наиболее упрямых сторонников множественности миров и бесконечности Вселенной. Остальные трепетали.

Но, несмотря на то что исход дискуссии был предрешен и вся пресса государства с энтузиазмом поддержала прогрессивную позицию Серапиона Неклыса, среди астрономов и даже физиков нашлось несколько идиотов, которые старались поставить под сомнение народную мудрость. После дискуссии, которая приняла историческое постановление «Считать небо твердым!», упомянутых ретроградов отправили на изумрудные рудники.

Небо стало твердым, и никто уже в этом не сомневался. Дети в школе учились по учебникам, в которых доступно доказывалось, что Валетрикс – единственная планета в мире, потому что в нем есть место лишь одному великому Вождю.

Так как наука должна была развиваться далее, Неклыс периодически выступал с новыми смелыми идеями.

Последней из них было предложение объединить усилия астрономов и артиллеристов: построить такую пушку, чтобы она могла дострелить до неба и пробить его твердь. Но не просто пробить, а выбить в нем ряд отверстий, которые вкупе читались бы как имя Вождя. И тогда каждый житель планеты, выходя вечером на улицу, сможет обратить взор к нему и согреть сердце лицезрением любимого имени.

Вождь дал согласие на эксперимент.

Три года ушло на строительство пушки, и ресурсы государства были напряжены до предела. Великое свершение было не за горами.

На четвертый год пушка выстрелила, а когда дым рассеялся, оказалось, что в небе не возникло новой дырки. Артиллеристы, прежде чем их расстреляли, утверждали, что им всучили неправильные данные о расстоянии от Валетрикса до небосвода. Но Резет и Неклыс убедительно доказали Вождю, что артиллеристы неправильно прочитали чертежи. Были набраны новые артиллеристы, и началось строительство новой пушки, втрое больше первой.

И именно в эти месяцы, полные голодного энтузиазма и благородных лишений, на большом поле возле столицы неожиданно опустилось некое яйцеобразное сооружение, из которого, как донес в Дом начальник патруля, вышли люди, умеющие говорить на нашем языке и утверждавшие, что они прибыли с другой планеты.

Двоих из них вскоре доставили в Дом.

Там с ними беседовал сам Вождь. При беседе присутствовали Резет и Неклыс.

– Вы утверждаете, – сказал Вождь, старчески шагая по мягкому ковру, – что прибыли с другой планеты?

– Совершенно точно, – ответил капитан «Руки дружбы».

– Как же вы могли это сделать, – Вождь улыбнулся своей известной каждому ребенку лукавой и доброй усмешкой и почесал седые бакенбарды, – если небо, как известно, твердое?

– Не может быть! – воскликнул психолог Галактического центра. – На вашем уровне цивилизации вы должны находиться на грани космических полетов и давно уже догадаться, что Вселенная бесконечна.

Вождь покосился на Неклыса, Неклыс в растерянности – на Резета.

– Мы все это слышали, – вздохнул Резет. Он был страшно перепуган. Этот разговор мог оказаться последним в его жизни. – Нам об этом давно твердили враги. К счастью, наша наука опровергла реакционные бредни.

– И все же, – вежливо сказал капитан, – мы прилетели.

– Если бы вы пробили наше небо, – задумчиво произнес Вождь, – в нем образовалась бы дырка. А дырки нет. Нет? – С этим вопросом он обратился к Неклысу.

– Нет дырки, – согласился тот. Он пытался сообразить, не лучше ли покаяться сейчас, чем ждать, пока покаяние из него выбьют.

– Ты что-то хотел сказать? – спросил проницательный Вождь.

– Мы не рассматривали вопрос, – сказал Неклыс, пытаясь унять дрожь в коленях, – есть ли Вселенная за пределами твердого неба. Не исключено…

– Исключено, исключено! – завопил Резет, который был куда умнее своего друга. – Там ничего нет!

– А если было, – тихо сказал Вождь, – то за пределами могли бы появиться иные вожди. Ваши слова, Неклыс?

– Это Резет написал! – признался астроном. – Я не хотел.

Вождь будто и не услышал этих слов. Он обратился к капитану «Руки дружбы»:

– Вы продолжаете настаивать на том, что Вселенная бесконечна?

– И число населенных миров в ней велико, – терпеливо ответил капитан.

– А вы? – вежливо спросил Вождь у психолога.

– Я не хотел бы углубляться в дискуссию, – сказал тот. Он был ученым и хотел сначала понять глубину заблуждений и убежденности своих оппонентов. – Не исключена иная точка зрения.

– Увести их, – сказал Вождь. Затем обернулся к Резету: – А их яйцо стоит?

– Еще стоит, – сказал взбодрившийся Резет.

– Тогда вы знаете, что делать.

На Неклыса он не смотрел.

Вечером того же дня Резет был снова принят Вождем.

– Ну, что нового? – спросил Вождь, стоя у окна и глядя в сад.

– Случилось несколько происшествий, – сказал Резет. – Некоторые настолько драматичны, что я опасаюсь…

– Говори.

– Сегодня при учебном атомном бомбометании случайно уничтожено инородное тело, что упало с твердого неба, – сказал Резет.

– И что?

– Тело разрушено, и все погибли.

– Жаль, – сказал Вождь. – Есть ли жертвы среди мирного населения?

– Минимальные, – ответил Резет.

– Назначить родственникам пенсии, – сказал Вождь. – Что еще?

– Из двоих сумасшедших, которые пытались настаивать на лживых теориях, один застрелен при попытке к бегству.

– Ага, – согласился Вождь. – Это тот, что упорствовал.

– А второй жив. Я буду беречь его на случай, если вам захочется с ним побеседовать.

– Разумно, – сказал Вождь. – Мне всегда интересны чужие идеи. Это все?

– Все.

– Тогда идите и еще подумайте, – сказал Вождь, так и не обернувшись.

Резет послушно покинул кабинет Вождя. Он был грустен. Он поехал на виллу к Неклысу. Они долго говорили, вспоминали свою молодость. Затем Резет вернулся в Дом. Он позвонил снизу.

Вождь не спал. Он читал. Он только спросил:

– Что у вас еще?

– Несчастье, – сказал Резет. – Напоровшись на нож в припадке безумия, погиб наш ведущий астроном Серапион Неклыс.