Золотое руно (сборник)

Гадес приподнял бровь, словно спрашивая «Разве?» Но он не стал ничего говорить – первый его по‑настоящему добрый поступок по отношению ко мне.

После ланча наступило время для перекрёстного опроса Дешоном Калеба По, профессора философии.

– У вас приятный голос, доктор По, – сказал Дешон, выходя из‑за стола истца.

Брови По удивлённо подпрыгнули.

– Спасибо.

– Очень приятный, – продолжал Дешон. – Очень хорошо модулированный. Вам раньше говорили об этом?

По наклонил голову.

– Время от времени.

– О, я уверен в этом. С таким голосом вы, наверное, хорошо поёте?

– Спасибо.

– Вы поёте, доктор По?

– Да.

– И где же вы поёте?

– Возражение, – сказала Лопес, разводя руками. – Отношение к делу.

– Всё выяснится очень скоро, – сказал Дрэйпер, глядя на судью.

Херрингтон на мгноение задумался, потом сказал:

– У меня очень консервативное поняте о том, что такое «скоро», мистер Дрэйпер. Но продолжайте.

– Спасибо, – сказал Дешон. – Доктор По, где вы обычно поёте?

– Ну, когда учился, то пел в ночных клубах, на свадьбах, на корпоративных вечеринках.

– Но вы уже не студент, – сказал Дешон. – Сейчас вы где‑нибудь поёте?

– Да.

– Где же?

– В хоре.

– В церковном хоре, верно?

По немного поёрзал на стуле.

– Да.

– Какой деноминации?

– Епископальной.

– То есть вы поёте в хоре в христианской церкви, верно?

– Да.

– В ходе формальной церковной службы каждое воскресенье, правильно?

– Ваша честь, – сказала Лопес. – И снова отношение к делу.

– Я уже прошёл «с», «к» и «о» в слове «скоро», ваша честь, – сказал Дрэйпер. – Позвольте мне дойти до конца.

– Хорошо, – сказал Херрингтон, нетерпеливо постукивая ручкой о стол.

– Вы поёте на церковных службах, – сказал Дешон, снова поворачиваясь к По.

– Да.

– Про вас можно сказать, что вы религиозный человек?

По вскинул голову.

– Да, полагаю можно. Но я не псих.

– Вы верите в Бога?

– Разве без этого можно быть религиозным?

– То есть вы верите в Бога. Верите ли вы в дьявола?

– Я не какой‑то трясущий Библией фундаменталист, – сказал По. – Я не литералист. Я верю, что вселенной, по современным воззрениям, 11,9 миллиардов лет. Я верю, что жизнь эволюционировала из простейших форм путём естественного отбора. И я не верю в небылицы.

– Вы не верите в дьявола?

– Нет.

– А в ад?

– Изобретение, имеющее большее отношение к поэту Данте, чем к какой‑либо части рационалистического богословия, – ответил По. – Истории об аде и дьяволах были, вероятно, полезны, когда духовенству приходилось иметь дело с неграмотной, необразованной, простодушной паствой. Но мы ни то, ни другое, ни третье; мы способны проследить за моральной аргументацией и сделать разумный моральный выбор, не страшась чудовищ.

– Очень хорошо, – сказал Дешон. – Очень хорошо. То есть вы обходитесь без наиболее глупых атрибутов примитивной религии, верно?

– Ну, я не стал бы это выражать в таком непочтительной форме…

– Но вы не верите в дьявола?

– Нет.

– И не верите в ад?

– Нет.

– И не верите в Ноев ковчег?

– Нет.

– И не верите в душу?

По не ответил.

– Доктор По? Ответьте, пожалуйста, на мой вопрос. Правда ли, что вы не верите в душу?

– Это… я бы так не сказал.

– Вы хотите сказать, что вы верите в душу?

– Ну, я…

Дешон вышел вперёд и встал перед своим столом.

– Вы верите в то, что у вас есть душа?

– Да, – сказал По, приходя в себя. – Да, верю.

– И как она у вас оказалась?

– Её дал мне Бог, – сказал По.

Дешон многозначительно поглядел в сторону жюри, потом снова повернулся к По.

– Можете ли вы объяснить нам, что такое, по‑вашему, душа?

– Это сущность того, чем я есть, – сказал По. – Это божественная искра внутри меня. Это часть меня, которая переживёт смерть.

– В соответствии с вашим пониманием этих вещей, каждый ли из живущих людей обладает душой?

– Да, разумеется.

– Без каких‑либо исключений?

– Абсолютно.

Дешон перешёл через «колодец» и указал за спину на Карен, сидящую за столом истца.

– Посмотрите, пожалуйста на сидящую здесь миз Бесарян. У неё есть душа?

Карен внимательно следила за процессом, широко раскрыв зелёные глаза.

– Нет, – убеждённо ответил По.

– Почему нет? Как вы это определили?

– Она… оно … искусственно изготовленный объект. С таким же успехом можно спросить, есть ли душа у автомобиля.

– Понимаю вашу позицию. Но помимо априорного убеждения, мистер По, как вы можете определить , что у миз Бесарян нет души? Какой тест вы можете провести, чтобы продемонстрировать, что у вас душа есть, а у неё – нет?

– Такого теста не существует.

– И то верно, – сказал Дешон.

– Возражение, – сказала Лопес. – Это не вопрос.

– Принимается, – сказал судья Херрингтон.

Дешон покаянно кивнул.

– Хорошо, – сказал он. – Но вот это – вопрос: Доктор По, вы верите в то, что Бог будет судить вас после смерти?

По некоторое время молчал. У него был вид животного, которое знает, что на него идёт охота.

– Да, верю.

– И что же будет в вас судить Бог?

– Была ли моя жизнь моральна или аморальна.

– Да, да, но какую часть вас Он будет судить? Вспомните – к этому моменту вы будете мертвы. Он, очевидно, не будет судить ваш хладный труп, не так ли?

– Нет.

– И Он не будет судить электрически неактивный ком плоти, который был вашим мозгом, не так ли?

– Нет.

– Так что же он будет судить? Какую часть вас?

– Он будет судить мою душу.

Дешон посмотрел на присяжных и развёл руками.

– Это не кажется особенно справедливым. Ведь это ваше тело и ваш мозг совершали аморальные поступки. Ваша душа была лишь их попутчиком.

– Ну…

– Разве не так? Когда вы ранее говорили в своих причудливых философских терминах о внутреннем наезднике, об истинном сознании, сопровождающем тело‑зомби, этот наездник, о котором вы говорили, на самом деле был душой, не так ли? Не это ли вы имели в виду в конечном итоге ? – Дешон позволил последним словам повиснуть в воздухе.

– Ну, я…

– Если я ошибаюсь, доктор По, пожалуйста, поправьте меня. В простом, обыденном понимании нет никакой осмысленной разницы между нашим «истинным сознанием», и тем, что остальные люди называют душой, верно?

– Я бы не стал так это формулировать…

– Если таковая разница существует, пожалуйста, опишите её.

По открыл рот, но ничего не сказал; он выглядел очень похоже на рыбообразных предков, которых перечислял ранее.

– Доктор По? – сказал Дешон. – Суд ожидает вашего ответа.

По закрыл рот, сделал глубокий вдох через нос и, казалось, задумался.

– В обыденном понимании, – сказал он, наконец, – я признаю, что эти два термина смешиваются.

– Вы согласны, что ваше философское понятие сознания, наложенного на зомби, и религиозное понятие о душе, наложенной на биологическое тело – это, по сути, одно и то же?

Через некоторое время По кивнул.

– Профессор, нам нужен словесный ответ – для протокола.

– Да.

– Спасибо. Итак, какое‑то время назад мы говорили о Боге, который судит души после смерти. Почему Бог это делает?

По поёрзал на стуле.

– Я… я не понимаю вопроса.

Дешон развёл руками.

– Я имею в виду, каков смысл того, что Бог судит души? Разве они не делают то, для чего Бог их создал?

По насупил брови; он явно опасался подвоха, но не мог его распознать. Впрочем, я тоже не мог.

– Нет‑нет. Душа решает, творить ей добро или зло – и впоследствии несёт за это ответственность перед Богом.

– А‑а, – сказал Дешон. – То есть у души есть воля, не так ли?

По поглядел на Лопес, словно прося совета. Я увидел, как она едва заметно пожала плечами. Взгляд профессора снова переместился на Дешона.