Тайны далекой звезды

– Давай забудем об этом. Твой отец постарался сгладить неприятное впечатление, пригласив меня на завтрак. Мне все очень понравилось. Но… что-то не так?

Линдси немного смущенно сказала:

– Завтрак был моей идеей. – Твоей.… – Я вовсе не мегера, Роб. Это правда, что моя мама по происхождению испанка, она принадлежала к четвертому поколению в колонии испанцев. И папа всегда говорит, что я унаследовала ее взрывной характер. Но я искренне сожалею о вчерашнем инциденте, – неожиданно ее глаза повеселели и стали еще лучистее. – Теперь мы покончили со всеми формальностями и извинениями. Я знаю, что ты не космический бродяга, а ты, мне кажется, убедился, что я не совсем законченная ведьма. Итак, идем?

– Веди, – сказал Роб и засмеялся, пытаясь приноровиться к шагам Линдси.

Они провели один час в квартале с магазинами, еще час – в небольшом, тихом доме, где расположился городской музей Тчерчилла. Несмотря на то, что музей был маленьким, в нем разместили целый ряд отлично оформленных выставочных витрин, рассказывающих о физиологии эмптсов, и заняли целую комнату под действующую диораму, которая полностью дублировала космодром, принимавший ССК на Далекую звезду. В этой комнате Роб заметил бронзовую мемориальную плиту, помещенную в неглубокой нише. Рельефный текст на плите был освещен неярким, мягким светом. У Роба перехватило в горле, когда он увидел слова: «В память о ССК „Маджестика“. Он вошел в нишу и прочитал то, что было написано на доске. Сообщалось всего несколько деталей: дата; тот факт, что причина трагедии и судьба сверхсветового корабля неизвестны; количество офицеров и всей команды. Имя отца Роба было выделено особо – как капитана „Маджестики“.

Линдси тихо подошла к Робу сзади.

– Папа рассказал мне все о цели твоего путешествия на Далекую звезду. Я подумала, что тебе необходимо увидеть это.

Она говорила тихим, сочувствующим голосом. Теперь это была совершенно другая Линдси Линг. Огни освещения отражались в ее ярко-голубых глазах. Роб был уверен, что она говорит искренне.

– Когда я услышала твою историю, знаешь, мне стало очень стыдно, что я так вела себя вчера. Ты достоин восхищения за то, что решил посетить Далекую звезду, Роб.

От ее слов Робу стало как-то светло на душе, но она в то же время и удивила его.

– Восхищения? Ты серьезно говоришь? До сих пор все мне доказывали, что это пустая трата времени.

Линдси повернула голову, и волосы ее заблестели.

– Я восхищаюсь тем, что ты так сильно любил своего отца. И сейчас любишь.

На лице Роба появилась довольная улыбка.

– Приятно это слышать.

Они постояли в нише еще немного. Линдси посмотрела в сторону.

Когда они отошли от этого печального места, голос Линдси стал более веселым:

– Если ты больше не интересуешься музеем, хочешь посетить более прозаическое место? Хочешь увидеть флайерпарк конпэтов?

Роб согласился. Они стали на скоростную пешеходную дорожку, которая вскоре доставила их на окраину города.

– Вот и флайеродром, – сказала Линдси, схватив Роба за руку, когда они сходили с бегущей дороги.

В этом районе Тчерчилла большинство вынесенных за черту города предприятий были так или иначе связаны с летной промышленностью. Роб и Линдси пересекли небольшой парк, разбитый среди естественно обнажившихся скал с розовыми прожилками, и подошли к огороженной территории, в правой стороне которой располагался вспомогательный авиадром.

В одном из доков стоял флайер, по форме напоминавший каплю слезы. Судно было оснащено маленькими продольными двигателями и надувными баллонами, касавшимися земли. Два механика занимались проверкой баллонов, накачивая в них газ компрессором.

– Очень напоминают летательные аппараты, что у нас на Деллкарте-4, – сказал Роб девушке.

Прикрыв глаза рукой, он посмотрел на лимонное солнце. Казалось, что воздух сильно вибрирует. Вибрация охватила все огромное пространство и слева, и справа. Было похоже на тепловые испарения, затуманившие пустыню и горы вдали. Но Роб знал, что климат на Далекой звезде довольно умеренный и не может давать такого эффекта. У него возникло другое предположение.

– Это электронное заграждение?

Линдси подтвердила его догадку:

– Фактически Тчерчилл очень близко граничит с заповедником. Миновать заградительный барьер нельзя никак иначе, как только на флайере, а все флайеры – в распоряжении конпэтов. Если кто-то пытается пробраться в резервацию пешком, он падает без сознания и его организм выходит из строя на неделю. Такое случается очень часто. Сюда постоянно прибывают браконьеры в надежде поймать несколько эмптсов для продажи на черном рынке. Им никогда это не удается, потому что существует еще и длинная горизонтальная защитная полоса на высоте десяти миль. Заповедник находится буквально в ящике, огражденном со всех сторон.

Посмотрев еще раз на припаркованный флайер с золотыми буквами К и П на металлическом корпусе, Роб и Линдси поехали на пешеходной дорожке назад в центр города.

Они сошли с дорожки-транспортера на авеню Козерога, широком проспекте, соединявшемся с улицей Большой Медведицы как раз возле штаба конпэтов. Близилось время второго завтрака. Из всех магазинов и учреждений на затененные улицы вышли толпы людей.

Роб чувствовал себя хорошо и не так одиноко. Впереди он заметил большое сооружение типа шатра с двумя афишами, возвещавшими об аттракционе, который показывали воспитанникам интерната в их актовом зале на Деллкарте-4. Оказывается, галактика не такая уж большая и недоступная…

– Интересно, что там такое случилось, – сказала вдруг Линдси.

Примерно кварталом выше толпа людей поспешно расступалась в разные стороны. Что-то с бешеной скоростью промчалось мимо ног мужчин и женщин, которые отпрыгивали с дороги, как сумасшедшие. Линдси и Роб, сойдя с бегущей дорожки на аллею, покрытую ярко-зеленой травой, наблюдали за столпотворением. Люди в панике разбегались к другим пешеходным дорожкам, расположенным по обеим сторонам от аллеи. Внезапно Роб увидел, что произошло.

– Это же эмптс! – громко воскликнул он.

Маленькое круглое существо двигалось в их направлении с удивительной скоростью. Оно бежало на трех желатиновых псевдоножках, вытянутых из такого же желатинового тела, а потом, на ходу быстро выставив еще три ножки взамен втянутых первых, побежало еще быстрее. Два больших граненых глаза на шарообразном теле сверкали от попадавших на них лучей солнца. Глаза переливались яркими красками желтого цвета почти всех оттенков.

– Кто-то потерял своего домашнего эмптса, – сказала Линдси. – Видишь, у него цепочка.

К одному из защитных панцирей на спине эмптса было каким-то образом прикреплено металлическое кольцо. Из него свисал обрывок позвякивающей цепочки, последнее звено которой было разорвано пополам.

Эмптс был уже всего в нескольких футах от них и стремительно приближался, нажимая на все свои три ложноножки. Роб услышал его своеобразный, пронзительный крик – «чи-ви, чи-ви».

Почти одновременно Роб увидел и хозяина эмптса. По центральной части аллеи бежал бородатый мужчина и размахивал широкополой шляпой с конусообразным верхом.

– Остановись, тварь! Стой на месте!

Ноги бегущего выделывали шаткие, зигзагообразные движения. Когда он приблизился, Роб заметил, что его вылинявшие рубашка и брюки разлезлись по всем швам и невероятно грязны. Волосы темного цвета неряшливо свисали на его плечи. Нечесаная борода неопрятными клочьями спускалась ниже груди. Из браслета на запястье руки мужчины висел другой кусок разорванной цепи.

«Чи-ви, чи-ви», визжал эмптс. Он держал курс прямо на Роба и Линдси.

Люди вокруг что-то кричали, показывая на животное. Кто-то звал на помощь конпэтов. В блестящих желтых глазах эмптса, как в маленьких зеркалах, отражались фрагменты того, что происходило вокруг. Эмптс уже был приблизительно в десяти футах от Роба.

А бородатый человек продолжал неистово преследовать беглеца и, махая большой шляпой, кричал своей «твари», чтобы она остановилась.