Посланники небес (СИ)

— Как много звездных систем к моменту вашего отлета они атаковали и поразили и есть ли хоть какие-то данные о противостоянии их кораблям?

— Наша звездная система была шестой с начала вторжения в Галактику. Что касается отпора, то точных данных у меня нет, но известно одно. Когда их корабли вошли в нашу систему, попытка отразить их атаку, была безуспешной. Они просто уклонились от боя, при этом атаковали всего семью кораблями, прошли на линию поражения звезды, после чего покинули систему.

— Значит ли это, что попытка хоть как-то помешать им, использовать имеющиеся виды оружия, не удалась?

— Да. Были использованы все имеющееся в нашем распоряжении виды оружия, включая антипротонное, но все оказалось безуспешным.

— Но этого не может быть, — воскликнул Зумертек, — ничто не в состоянии противостоять антипротонному заряду. Это противоречит всем законом природы.

— Возможно, вы правы, — с горечью сказал Гулиссон, — но для того, чтобы это проверить, необходимо попасть в корабль пришельцев. Они двигались на скоростях, которые не позволили нам сделать прицельный удар, а использование энергетических генераторов так же было мало эффективно. Кроме того, их корабли избрали тактику «заманивания». Они подходили к планете, в надежде, что мы произведем удар антипротонным зарядом, а сами в этот момент непостижимым образом проходили планету насквозь. В результате такой тактики в некоторых случаях, использование антипротонного оружия приводило к катастрофическим последствиям. Планеты получали удар такой мощи, что по существу означало их уничтожение.

— Так что же теперь будет? — раздался голос Хлои.

— Не знаю, одно могу сказать, пока мы бессильны, и до тех пор, пока мы не выясним их слабые места и не научимся их уничтожать, мы ничего сделать не сможем.

— А станция Федерации цела? — раздался чей-то голос.

— Когда мы улетали, была цела. Но, как мне известно, там тоже шла эвакуация.

— Но ведь пригодных мест для жизни, исключая конечно обжитые планеты не так много в Галактике. Точнее их достаточно много, но для этого необходимо время и силы, чтобы приспособить их для жизни сотни миллиардов мыслящих существ, каков выход? — снова раздался голос и я увидел, что его задала Беленгина.

— Я не знаю. Слишком всё быстро и неожиданно произошло. Никто в Галактике не мог предположить, что такое возможно, что опасность может возникнуть для всех живущих в Галактике одновременно. Я знаю, что в сложившихся условиях нет даже четкой координации действий, поэтому эвакуация идет практически стихийно. Вполне возможно, что завтра к нам прилетит еще один транспорт, и встанет вопрос, как быть и что делать.

Все так устали за день, что постепенно стали расходиться. С тяжелыми думами я тоже поднялся, чтобы пойти и рассказать обо всем Вике. Уже в коридоре ко мне присоединился Фейнхотен. Он шел, ссутулившись. Я никогда не видел его таким, а когда он поднял голову и посмотрел на меня, еще более поразился его грустным глазам. В этот момент я подумал, что он достаточно пожилой человек и лишь из-за своей внеземной внешности я не сразу понял это. Подойдя к нему, и возможно не желая того, вдруг сказал:

— Знаете, я через все это уже проходил. Для моего мира все выглядело точно так же как сейчас. Почти безнадежно. Но судьбе было угодно в обоих случаях изменить историю. Значит, всегда есть надежда на лучшее. Безвыходных ситуаций не бывает.

Он посмотрел на меня и ответил:

— Сергей, я согласен с тобой, только на данный момент все слишком печально и трагично.

— А если задействовать машину времени, попытаться снова заглянуть в будущее, возможно, там мы сможем найти ключ к разгадке того, в чем сила Галактиан, а возможно узнать и слабую сторону. Не может быть, чтобы этого не было. Вы согласны со мной?

— Не знаю, хотя думаю, что в этом ты прав, но для этого необходимо возвратиться на базу, которая возможно уже уничтожена.

— А если нет? В принципе риск есть всегда, но ведь можно же его как-то уменьшить?

— В принципе да, можно, например, подойти к системе на большем расстоянии, чем при стандартной процедуре межзвездного броска, — и Фейнхотен задумался.

— Вот видите, и потом, насколько я понял из услышанного, Галактианские корабли даже не вступают в боевые действия, а сразу атакуют звезду, значит, в случае чего, мы сможем улететь обратно.

Фейнхотен внимательно посмотрел на меня и неожиданно спросил:

— Полетишь со мной?

— Полечу, — не колеблясь, ответил я.

— Тогда через час жду тебя у себя.

Мы разошлись в разные стороны. Я вернулся к себе. Вика укладывала Сашку спать и, увидев меня, молча показала рукой на еду, стоящую на столе. Я осторожно сел за стол, но есть совсем не хотелось, хотя за целый день почти ничего не ел. Прошло минут десять. Саша заснул и Вика, поправив одеяло, присела напротив меня.

— Что, все плохо? — тихо спросила она.

— Хорошего мало. Галактианские корабли, как их называют, методично убивают жизнь в Галактике, уничтожая одну звезду за другой в обитаемых системах.

— Ты обратил внимание, прилетевшие на корабле в основном дети.

— Да, я в начале не понял. Такое ощущение, что это детский дом или школа, кто их знает.

— Какие планы на будущее?

— Решено завтра утром собраться и наметить план действий, правда, у меня несколько иные планы.

— Что значит иные? — Вика инстинктивно почувствовала, что я опять куда-то собрался.

— Через час мы с Фейнхотеном летим обратно на базу. Если она еще существует, мы хотим заглянуть в будущее. Только так мы сможем узнать хоть что-то о способах борьбы с ними.

— Но почему ты?

— Потому что я предложил это Фейнхотену.

— А почему он не хочет взять кого-то из своих сотрудников?

— Потому что он выбрал меня.

Вика внимательно посмотрела на меня, и я увидел, как на её глазах появились слезы.

— Викуша дорогая, ты пойми, от судьбы не уйти. Мы прошли через столько испытаний, что одним больше одним меньше не имеет значение.

— Я не хочу тебя потерять, ты понимаешь это?

— Понимаю. Я тоже не хочу. Я терял тебя и знаю как это невыносимо тяжело, но поверь, сейчас пришло время, когда каждый день, час, минута, стоят гораздо больше чем раньше. Но это не значит, что мы должны сидеть и ждать, когда истекут они и придет наш ссудный день, и мы все погибнем. Если есть хоть малейший шанс что-то изменить, мы должны пожертвовать этими мгновениями и возможно они принесут нам спасение.

Она обняла меня и, поцеловав, сказала:

— Помни только одно, я люблю тебя и хочу, чтобы ты вернулся, пожалуйста.

— Обещаю.

Мы сидели и молча глядели друг на друга, хотели навсегда запомнить в своей памяти любимые черты, словно боялись, что нам не суждено встретиться вновь.

— Все мне пора.

Вика кинулась ко мне, и мы еще некоторое время стояли и целовались. Потом я подошел к кровати, где лежал Саша, посмотрел на его мирно спящее лицо, и осторожно поправив одеяло, молча вышел.

Фейнхотен и Гройдеван уже ждали меня. Я не успел войти, как он сообщил, что наш отлет согласован, и мы можем отправляться. Учитывая, что на орбите находится транспортный корабль и три челнока, возражений не было. Мы направились к шлюзовому переходу. Подходя к нему, я увидел, что там нас ждали Хлоя и Флон. Мы уже были одеты в скафандры. Фейнхотен дал последние указания своим сотрудникам, и мы попрощались. По тому, как Хлоя и Фейнхотен смотрели и прощались друг с другом, я понял, что я не ошибся в своих догадках, по поводу их взаимоотношений.

Пройдя через шлюзовую камеру, мы пошли к кораблю. Гройдеван дал команду на отключение защитного экрана, и мы поднялись на борт корабля. Прошло совсем немного времени, и корабль оторвался от поверхности спутника и направился в район перехода. Мы летели чуть больше часа, и все это время никто не проронил ни слова. Только перед тем как войти в образующуюся впереди нас зону перехода Гройдеван произнес:

— Координаты заданы летим?

— А что разве есть выбор? — заметил я.