Семь чудес к воскресенью: Мир звёздных ко’отов. Семь чудес к воскресенью. Волшебный дом

Ко’оты много думали. Некоторые не хотели вступать в контакт с хси, боялись их неустойчивости, неожиданных взрывов эмоций. Другие считали, что мы должны объединиться с ними и тогда мы сумеем научиться обороняться от их орудий. Но даже эти ко’оты опасались, и не без оснований, доверять хси. Но все были согласны, что за хси надо внимательно наблюдать, чтобы они, сражаясь друг с другом (а они, подобно вам, людям Земли, вечно ссорились друг с другом), не уничтожили и весь этот мир.

И потому были выбраны самые способные детёныши, достигшие возраста почти взрослых ко’отов. Их подкинули хси, они им понравились, и хси поселили их в своих домах. Но ко’оты давали клятву не открывать хси наших тайн — умения общаться мысленно.

Хси становились всё сильнее, а их машины — сложнее. Наступил день, когда они поднялись в небо, а потом и в космос. Но всегда в них оставался этот порок — они не могли по-настоящему общаться друг с другом, и потому их дружба никогда не была глубокой.

Катен принадлежал к третьему поколению ко’отов, живших среди хси. И хотя мы тогда этого не знали, у него выработался новый интерес, не свойственный нашему племени, — интерес к машинам, которые работали на хси. И в сознании тех, кто за ними присматривал, он читал всё, что его интересовало.

Он и в других отношениях отличался от своих родичей. У него был друг среди хси, по имени Киндарт; то был один из тех, кого хси посылали к звёздам. И Катен путешествовал с ним и посылал нам много ценнейшей информации; она нам очень пригодилась, когда мы сами вышли в космос.

Катен также обнаружил, что мозг Киндарта не совсем закрыт; его друг отличался от других хси, в ограниченной степени ему была доступна посылка мысли. И Катен начал работать с ним, чтобы освободить хоть часть закрытого мозга Киндарта. Он надеялся — а Киндарта он считал почти родичем, — что среди хси могут отыскаться и другие, подобные ему, и мы сможем в дальнейшем сблизиться с ними.

В своём последнем путешествии они высадились на вновь открытой планете. Там на Киндарта напало существо, которое несло в своём теле медленно действующий яд. Катен, как мог, защищал его, но существо ужалило Киндарта, и тот понял, что больше не увидит родную планету. Но он не хотел, чтобы Катен остался в том свирепом мире. В этом Киндарт оказался подобен нам, он думал не только о себе и своей боли.

Он с трудом вернулся на свой корабль. И тут, использовав все возможности своего мозга, чтобы общаться с Катеном, пилот научил нашего родича, как управлять роботами, которые будут вести корабль на обратном пути. Поступая так, он нарушил закон хси: те, кто умел управлять звёздными кораблями, клялись никому не открывать эту тайну, даже своим соплеменникам.

И Катен учился. Его рот не мог произносить слова, которые заставляли роботов действовать, и потому они с Киндартом придумали приспособление, с помощью которого можно было мысленно задействовать переключатели, управлявшие роботами. Киндарт умирал долго, и у Катена была возможность научиться.

После смерти пилота хси Катен взял на себя управление кораблём. И привёл его домой. Но не на то поле, где ждали хси. Нет, он высадился в диком месте и призвал туда старших ко’отов. Они поняли, что Катен совершил великое деяние, потому что Катен мог теперь перепрограммировать роботов на корабле и других роботов, чтобы они служили нам, как служили хси.

Катен очень хорошо спрятал корабль, и прошло много времени, прежде чем хси узнали о случившемся. Для них ко’оты не отличались от травоядных на больших равнинах. Но теперь они испугались нас. Они не могли признать, что ко’оты, существа меньше их и слабее, могут быть равны самим хси, могут быть разумными, с разумом, более глубоким, чем у них, способным на многое им недоступное.

Тёмный ужас охватил их, и они перебили многих наших родичей, кроме тех, кого успели вовремя предупредить. Не зная, что Киндарт мёртв, они объявили его предателем своего рода.

В безумии своём они начали уничтожать саму Зимморру. Всю растительность, в которой могли скрываться ко’оты, они поливали ядом, от которого растения чернели и сморщивались. Животные разбегались и умирали от голода и огненных стрел хси. Хси больше всего боялись, что найдётся живое существо, кроме них, которое способно обладать разумом, какого они не поймут.

Некоторые ко’оты оставались в укрытиях, совершенствуя роботов, которые теперь повиновались только им. Другие улетели на корабле, который привёл Катен, и отыскивали планеты, на которых можно основать мирные колонии. С собой они брали роботов. С помощью их металлических рук они строили, защищались, делали свои новые дома безопасными.

А хси всё более и более впадали в безумие. Они выпускали в воздух яды, и один из этих ядов вышел из-под их контроля. И тогда хси сами начали умирать — сотнями, а потом и тысячами. И остался на Зимморре только один их город. Туда бежали их предводители, прихватив с собой продукты на многие столетия. И они окружили город защитой, которую не может преодолеть ни ко’от, ни робот.

Но нас больше интересовала та новая и возбуждающая жизнь, которую дал нам Катен. Мы улетели к звёздам. На многих мирах побывали ко’оты — и на вашем, давно, очень давно. Наши роботы создавали всё лучшие машины и всё более совершенные корабли. И так как мы можем проникнуть в мысли друг друга, жадность и злоба хси нас не коснулись.

Если хси ещё живы, то только в том городе, который они построили в свои последние дни. Мы не осмеливаемся приближаться к нему, потому что там действуют силы, которые притягивают флаеры. И вокруг города стоит невидимая стена, которую не может преодолеть ни один ко’от. Впрочем, нам и незачем туда ходить. Такова история того города, детёныш. И не очень это хорошая история, тебе не следует углубляться в неё».

— Эти хси — они были людьми? — спросил Джим.

Если бы ко’оты могли пожимать плечами, Тиро сделал бы этот жест. «У них были две руки, голова, тело, похожее на ваше, — равнодушно ответил он, — и, может, мозг, подобный вашему».

— Но ты не знаешь, живы ли хси? — продолжал расспрашивать Джим.

«Это уже неважно. Но прошло слишком много времени, и не думаю, чтобы даже дети детей их детей смогли бы там жить. Уже свыше четырёхсот лет наши часовые не замечали там никаких признаков жизни. Но город живёт…»

— Как?

«Роботы не умирают, — ответил Тиро. — Роботы управляют последним городом. Его защита не нарушена. И нам по-прежнему опасно к ней приближаться. В прошлом, когда мы ещё не понимали этого, пропали несколько флаеров со всеми ко’отами на борту; их притянуло к городу, и они не смогли вырваться. Больше мы о своих родичах ничего не слышали, никого из них не видели. Теперь запрещено приближаться к городу, но мы издалека показываем детёнышам это древнее зло, как предупреждение».

Тиро встал, хлестнул хвостом. «Видите, детёныши, у всего, чему вас учат, есть основания. Город — место тьмы и зла. Это последнее логово хси, и даже если они все мертвы, зло по-прежнему живёт там. Поняли?»

Элли Мэй энергично кивнула, Джим тоже — чуть позже.

Когда большие ко’оты ушли, Джим вытянулся на матраце и закрыл глаза — не для сна, а чтобы подумать. Ну и историю рассказал им Тиро! По крайней мере одно она объясняет — как появились первые роботы. Ко’оты некоторым образом заимствовали их у хси, потому что у них самих не было рук, чтобы работать. Ясно, что Тиро не очень высокого мнения о хси, а Катена считает героем, потому что он привёл назад корабль и принёс знания, которые дали возможность его родичам построить всё, чем они сейчас обладают. Но первыми-то это сделали хси. Хотя мозг у них устроен по-другому! А хси — это люди!

— Ко’оты очень умны, — замечание Элли Мэй нарушило последовательность его мыслей. — Представь себе: один из них научился заставлять роботов делать всё, что ему нужно.

— Но ведь корабль принадлежал человеку… — возразил Джим.

— Нет, хси сам отдал его Кате ну, он хотел, чтобы у ко’отов были корабли, — быстро поправила его Элли Мэй. — Мне не нравятся эти древние хси, с их ядом и убийствами.