Последней умирает собака

Они сидели в тех же позах, в каких Вальмоск оставил их полгода назад, но грязь, пауки и мыши преобразили их до неузнаваемости.

Лицо, волосы, одежда Реджана были покрыты слоем пыли. Между его грудью и телом Флиппа повисла густая сетка паутины. На спине Ронги свили себе гнездо мыши.

Глаза Реджана были раскрыты, но на них тоже лежала серая пыль. На свет они явно не реагировали. Вальмоск вынул платок и бережно стер пыль с лица Реджана, словно это был не живой человек, а каменная статуя.

Бессмертный оставался неподвижен, как изваяние.

Вальмоск долго раскачивал голову Реджана и светил ему в глаза фонарем, прежде чем тот стряхнул с себя оцепенение и сознательно посмотрел на пришедших. Он сразу узнал Биолию. Но это не вызвало в нем ни малейшего оживления. Медленными движениями он нашарил в кармане блокнот и авторучку. Чернила в авторучке высохли. Реджан бросил ее на пол и достал карандаш.

Жестом приказав Вальмоску светить хорошенько, он написал следующее:

"Дорогая Оли, зачем ты пришла? Тебя привел этот сумасшедший старик, да? Не связывайся с ним!.. А вы, Вальмоск, не беспокойте меня понапрасну! Придет время, я сам позову вас. Эрм Грунзолл осужден на смерть. Разве вам этого мало? Умрет Грунзолл, умрете вы! Бросьте дурить! Вам ничего больше не нужно!"

Биолия прочитала написанное и своим нервным мелким почерком набросала ответ:

"Дор, милый, опомнись! Того, что случилось, не вернешь, но зачем ты бросил меня и Арика? Почему я должна носить траур при живом муже? Идем со мной, Дор! Тебя ждет сын! Ты отец, ты должен помочь мне воспитать Аркифа. Встряхнись, Дор! Ты ведь живой, ты можешь жить добрыми делами, а этого достаточно, чтобы не потерять вкус к жизни!"

Но горячее воззвание Биолии оставило Реджана равнодушным. Его ответ был коротким и категорическим:

"Мне ничего не нужно, Оли. Желания во мне иссякли. Но я не хочу наблюдать, как состаришься и умрешь ты, как состарится и умрет мой сын. Я не хочу бродить по Земле среди сплошного кладбища. Кого мне любить? Все умрут! Все! Прощай, Биолия! Прощайте, Вальмоск!"

Профессор направил луч фонаря на свое лицо и отчетливо произнес:

- Мы больше с вами не увидимся, Дориэль. Извинитесь за меня перед далекими потомками, когда они обнаружат вас здесь через тысячу или через десять тысяч лет. Я убедился, что бессмертие человеку не нужно. Прощайте, Дориэль. Не оставляйте своих товарищей по бессмертию, Ронги и Флиппа, они скрасят вам не одно тысячелетие, когда вам надоест дремать в подземелье и вы отправитесь бродить по нашему столь неустойчивому, но все же прекрасному миру. На то будущее время желаю вам доброго настроения и благих помыслов. А пока приятных вам грез, Дориэль Реджан! Приятных грез и легкой скуки!..

Реджан внимательно слушал эти слова. Но в ответ на них лишь слегка кивнул. Вальмоск стер еще пыль с Ронги и Флиппа и попрощался с ними., грустно заглянув в их широко раскрытые глаза, полные глубочайшего безразличия ко всему на свете.

После этого он покинул подземелье, уводя с собой истерически рыдающую Биолию.

Вскоре Вальмоск приказал наглухо замуровать все входы в подземелье, в котором остался похоронен генератор бессмертия, а вместе с ним Дориэль Реджан, Ронги и Флипп,

На Земле о них никто больше не слыхал.