«Если», 1996 № 06

— У тебя должна быть оч-чень серьезная причина.

— Есть. Что вы сами знаете о Лайокукае?

— Все, недоумок. Потому-то я и здесь.

— Эта планетка — самая настоящая тайна за семью печатями.

— Мягко сказано. За семью пудовыми замками — вот так бы я выразился. Глухой карантин, железный занавес, надежная охрана, непрестанный надзор — короче, мышь не проскочит. Жратву и лекарства доставляем на кораблях. Психам оттуда вовек не выбраться.

— А врачи у них свои?

— Еще чего! Медицинская обслуга — в больнице, а больница — на космодроме, а космодром — что твоя крепость. По глазам вижу, что ты подумал, и сразу говорю: нет. Кабы не врачи, лайокукайцы вообще бы Флоту не доверяли. А так они приходят, и мы их пользуем. И все! Дай им хоть малейший повод заподозрить, что эскулапы — стукачи, и пиши пропало. Они к нам и на порог больше не сунутся. И начнутся эпидемии и мор. Так что сам понимаешь — мы предпочитаем не рисковать.

— Если цивилизованная Галактика о них не ведает, то что им известно о нас?

— Почитай что все. Мы не вводили цензуру. Открыты все развлекательные каналы, а еще — учебные и информационные. Телеков у них вдоволь, и смотрят они все, вплоть до самых тошнотворных программ и сериалов. Считается, чем сильней мы им пудрим мозги телевизионной дребеденью, тем меньше с ними хлопот.

— И что, действует?

— Может, и действует. Во всяком случае, у них галактический рекорд по просиживанию возле ящика для идиотов.

— Так вы, значит, внедряетесь и ведете статистику?

— Не мели ерунду. В каждом телеке «жучок», его сигналы ловятся спутником.

— Итак, мы имеем дело с планетой воинственных, кровожадных, полоумных телевизионных фанатиков?

— Примерно так.

Я вскочил на ноги, разбросав крошки от протухших бутербродов, и возопил, потрясая кулаками:

— Вот она!

— Ты чего? — Бенбоу скривил физиономию и часто заморгал.

— Вот она, идея! Пока — только зародыш, но я уверен, он вырастет в нечто стоящее. Я понянчу его в голове, а когда проснусь, доведу до совершенства, причешу и явлю вам во всей красе.

— Что за идея?

— Не будьте таким нетерпеливым. Всему свое время.

Глава 4

Кухонный автомат выдал еще один лежалый бутерброд — машина явно напрашивалась на списание и переселение на свалку — вместе с чашкой жиденького тепловатого шоколада. Я угрюмо похрустел сухарем, похлебал коричневой бурды и отправился искать спальню. Ее дверь обнаружилась посередине коридора. В спальне работал кондиционер, но окно оказалось незапертым. Я растворил его и глотнул прохладного ночного воздуха. По небосводу ползла луна вслед за тремя уже взошедшими и бросала причудливые тени. Эх, сейчас бы на подоконник да в сад… Я бы скрылся еще до того, как поднялась тревога… чтобы скончаться через двадцать девять дней. Небольшое возлияние в тюремной камере гарантировало Галактической Лиге мою лояльность и активное сотрудничество… Однако вот вопрос: удастся ли мне осуществить такую сложную операцию в столь сжатые сроки? Но выбирать не приходится — учитывая последствия. Я несколько раз глубоко и неровно вздохнул, закрыл окно и улегся на койку. Что ни говори, денек выдался не из коротких.

Утром я отпер замок на пульте управления кухонного автомата и уже заканчивал возню с проводами, когда вошел адмирал Бенбоу.

— Можно вежливо поинтересоваться, какого хрена ты тут делаешь?

— Разве это не очевидно? Добиваюсь от подлого агрегата чего-нибудь получше бутербродов с заплесневелым сыром. Готово!

Я хлопнул панелью и отстучал на клавиатуре заказ. Спустя мгновение появилась чашка горячего ароматного кофе, а за ней — сочный, дымящийся свинобургер. Адмирал кивнул.

— Годится. Сделай и себе. И рассказывай, что задумал.

Я решил не упрямиться и заговорил с набитым ртом:

— Мы собираемся потратить немного кредитов из денежной горы, которую предоставили в наше распоряжение. Прежде всего позаботимся о рекламе. Я имею в виду интервью, ревю, сплетни и тому подобное. Чтобы слухи о новых поп-звездах Галактики разнеслись по всем планетам…

Он скривился и прорычал:

— Да провалиться тебе в Гадес! Какие еще поп-звезды?!

— Крутейшая поп-группа с названием…

— С каким еще названием?

— Не знаю. Не придумал пока. Что-нибудь броское, запоминающееся, из ряда вон. — Я улыбнулся и с воодушевлением поднял палец. — О! Вы готовы? Группа «Стальные Крысы».

— Почему — Крысы?

— А почему нет?

Адмирал расстроился. Недовольная гримаса сменилась злобным оскалом, и он прокурорски навел на меня палец.

— Еще кофе. Потом — или ты все объяснишь, или я тебя прикончу.

— Спокойствие, адмирал, спокойствие. В вашем возрасте не следует забывать об артериальном давлении. Я говорю о высадке на Лайокукаю со всем необходимым снаряжением и сильной вооруженной поддержкой. Мы создадим ансамбль под названием «Стальные Крысы»…

— Что еще за ансамбль?

— Один из музыкантов перед вами, а остальных подберете вы. Кажется, вы говорили, что командуете флотской контрразведкой?

— Говорил. Командую.

— Вот и покопайтесь в кадрах. Пусть кто-нибудь из технической обслуги просмотрит личные дела всех оперативников цивилизованной Вселенной, имеющих боевой опыт — вплоть до отставников. Уверен, долго искать не придется, поскольку нас интересует лишь одно: музыкальные наклонности. Кто играет на музыкальном инструменте, поет, пляшет, свистит или хотя бы мелодично гудит. Дайте список мне, и у нас будет ансамбль.

Он кивнул, едва не макнув подбородок в кофе.

— Кажется, твое предложение — не такой уж бред. Поп-группа из агентов контрразведки… Но потребуется время, чтобы их собрать, организовать, натаскать…

— Это еще зачем?

— Вот болван! Чтобы они нормально пели.

— Господи, да кто разберется? Вы когда-нибудь вникали в кантри и музыку угольных копей? Прислушивались к «Аква регии» и ее Плутониевым Мальчикам?

— Усек. Значит, мы соберем группу и расхвалим ее на весь свет, чтобы о ней прознали лайокукайцы…

— И услышали музыку…

— И захотели еще. Гастроли. Невозможно. Карантин.

— В этом-то и заключается изящество моего плана, адмирал. Как только Крысы прославятся на всю Галактику, они совершат какое-нибудь преступление, столь ужасное, что будут немедленно сосланы на планету-тюрьму. Где их встретят с распростертыми объятиями, ни о чем не подозревая. И где они проведут расследование и найдут изделие чужой расы, после чего я смогу получить противоядие. И вот еще что: прежде чем я возьмусь за дело, позаботьтесь, чтобы мне выдали три миллиона межзвездных кредитов. В новеньких монетах здешней чеканки.

— Исключено, — прорычал он. — Расходы оплачиваются по мере их возникновения.

— Вы недопоняли. Речь идет о моем гонораре. Все накладные расходы — сверх этой суммы. Или платите, или…

— Или что?

— Или через двадцать девять дней я умру, операция будет провалена, а вы получите черную метку в послужном списке.

Шкурный интерес подтолкнул адмирала к мгновенному решению.

— Почему бы и нет? Эти перегруженные финансами академики вполне могут позволить себе такую трату. Они ее даже не заметят. Ладно, будет тебе список кандидатов.

Он отстегнул от пояса телефон, проорал в него многозначный номер, затем пролаял несколько кратких приказов. Я еще кофе не успел допить, а в кабинете очухался принтер и загудел, складывая в стопку отпечатанные листы. Мы просмотрели их и понаставили уйму галочек. Имен в списке не было, их заменяла буквенно-цифровая абракадабра. Наконец я вручил листы адмиралу.

— Нам нужны полные личные дела всех отмеченных.

— Это совершенно секретная информация.

— Но вы — адмирал и можете ее получить.

— Получу и подвергну цензуре. Совершенно незачем посвящать тебя во все тайны контрразведки.

— Адмирал, мне нет никакого дела до ваших тайн. — Разумеется, это была наглая ложь. — Ради бога, пускай остаются кодовые номера. Меня интересуют только музыкальные способности этих людей, а еще — можно ли на них положиться, если мы попадем в серьезную заваруху.