Король Серебряной

Лэмпарт повел ее за собой вверх по лестнице, обдумывая на ходу ситуацию и подозрения, которые не преминули возникнуть в его разъяренном сознании. Вне всякого сомнения, Доротея явилась не только потому, что хотела ему досадить. Но пусть думает, что ей удалось его обмануть. Рано или поздно она все равно проговорится.

– Жилые каюты, - мимоходом заметил он. - Радиорубка, главная панель управления. Телеметрическая установка.

Лэмпарт уселся на стул, включил приборы, послал сигнал на станцию, получил подтверждение и занялся подготовкой старта шаттла, давая по ходу дела короткие объяснения. Доротея перебила его только один раз, когда сделала первый глоток кофе из кружки, которую взяла с собой.

– Какая гадость! С твоей водой что-то не так!

– Вода дождевая. Через некоторое время привыкаешь. Ну вот, а теперь мы выходим на орбиту…

Дальше оставалось ждать сигнала со станции, сообщающего о благополучном прибытии шаттла. Лэм-парт развернул кресло и посмотрел на свою гостью. Доротея бессильно откинулась на спинку стула, мокрый комбинезон облепил тело, лицо блестело от пота. Только теперь Лэмпарт заметил детали, которые ускользнули от его внимания в первые минуты, наполненные глухой яростью. Черные волосы коротко острижены, у корней отливают рыжиной. У ногтей перламутровый оттенок. Несмотря на высокую гравитацию, Доротея чувствовала себя уверенно и легко поднялась по ступеням трапа. Все сходилось, и потому ее сказки об оскорбленном самолюбии казались Лэм-парту особенно неправдоподобными.

– Какая жара! - повторила девушка. - У тебя здесь есть градусник? - Она огляделась по сторонам, увидела термометр и подошла, чтобы взглянуть на него. - Шестьдесят! Ты… переставил его, так? Что ты хочешь доказать? Ты, дескать, можешь переносить жару, а я нет?

– И ты можешь, - фыркнул Лэмпарт. - Ты поднялась по ступенькам совершенно самостоятельно. И спокойно стоишь сейчас. Ты просто придумываешь, что тебе жарко. Снаружи точно такая же температура. Нормальная. И ты в состоянии ее переносить не хуже меня. Лео Брокат поработал над тобой тоже, верно? Он тебя переделал. Как и меня!

Доротея вызывающе улыбнулась.

– Я же тебе говорила, не так ли? Меня в сторонку не отодвинешь! Если ты что-то можешь, значит, и я могу!

– Зачем? - удивился Лэмпарт. - Как тебе удалось… Я не понимаю, для чего ты все это затеяла? Что пытаешься доказать?

– Ну «как» - не составило никакого труда. - Доротея снова презрительно ухмыльнулась, сделала глоток кофе, поморщилась и бросила на Лэмпарта сердитый взгляд. -Дождевая вода? Здесь идут дожди?

– В некотором смысле - да, идут. Ты собиралась рассказать мне, как…

– Когда ты неожиданно исчез, словно ночной вор, а с тобой и дядя Лео, мне сразу стало ясно, что вы отправились куда-то вместе. И я начала задавать отцу вопросы. Расколоть его ужасно трудно. Да и вообще, он все время занят, а я в его делах ничего не понимаю… кроме того, что он очень богат. И тут вернулся дядя Лео. А уж как надо обращаться с ним, я отлично знаю. Короче говоря, он мне кое-что рассказал. И я воспользовалась сведениями, которые у него выманила, чтобы припереть отца к стенке. Тебе должно быть известно, Джон, - Доротея посмотрела на него высокомерно и уверенно, - я всегда получаю то, что хочу.

– Тут я с тобой спорить не стану. Только чего именно ты хочешь? В жизни не поверю, что меня!

На мгновение в глазах Доротеи промелькнуло смущение, но она тут же справилась с собой и улыбнулась.

– Странный ты тип. Мне еще не приходилось встречать таких. Знаешь, наш разговор похож на диалог из бульварной постановки, тебе не кажется? Я не кривила душой. Я никак не могу к тебе подобраться. И не понимаю, что тебя волнует. Ты заявил: «Твои прелести не идут ни в какое сравнение с тем, что меня ждет!» Ты весь светился. И я решила узнать, что зажигает огонь в твоей душе. Вот чего я хотела!

Ее слова прозвучали так искренне, что Лэмпарт на мгновение пожалел девушку. И огорчился - она все равно не поймет, даже если он откроет ей правду.

– Идем! - позвал Джон и начал подниматься на обзорную платформу. - Посмотри! Отсюда можно кое-что увидеть.

Доротея встала рядом с ним.

– Эти холмы расположены достаточно высоко в горах. Здесь, по сравнению с долиной, прохладно. И очень приятно. - Он услышал, как девушка невольно вздохнула, и поспешно добавил: - Когда привыкнешь. Конечно, места дикие и не слишком приветливые, зато чисто, никакой грязи. Я имею в виду совсем не то, что ты подумала. Я говорю о людских пороках, таких, как обман, мошенничество, излишнее самомнение, глупые иллюзии… и всякая чушь насчет божественного предназначения или космического смысла существования. И дурацкой болтовни о «сути вещей», когда утверждается, будто человек - венец творения, а «венец» считает себя бессмертным и даже на полчаса не может занять себя, не прибегая к разного рода искусственным развлечениям…

Здесь ничего такого нет и в помине! Абсолютно чисто! Дико, быть может… и опасно -для дураков. Я получил эти рубцы, - продолжал Лэмпарт, показав на заживающие шрамы, - по собственной глупости. Зато все честно. И по-настоящему. А вот мир людей насквозь пропитан фальшью. Он искусственный и какой-то нереальный. У меня появилась возможность из него сбежать. Подобный шанс дается один раз в жизни. Вот почему тебе меня не сломать и не победить. Я получил то, что хотел. Хотя вряд ли ты поняла хотя бы слово из того, что я сейчас сказал.

– Ты стал каким-то другим. - Доротея повернулась, чтобы на него посмотреть, и покачала головой. - Раньше ты от меня шарахался, держался настороже.

Теперь на твоем лице появились спокойствие и дерзость. Тебе на меня наплевать. Ты свободен.

– Очень близко к правде, - согласился с ней Лэм-парт. - Ближе подобраться тебе не удастся. А сейчас мне пора работать. Я покажу твою каюту. Ты привезла с собой какие-нибудь вещи? Сколько планируешь здесь пробыть? Шаттл обычно прилетает раз в пять дней, перед заходом солнца, когда немного стихают турбулентные потоки. Если хочешь, я могу вызвать его раньше.

– Я взяла кое-какие вещи, - ответила Доротея, спускаясь вслед за Лэмпартом вниз по лестнице. - Что касается того, на какое время я тут задержусь… я еще не решила. Глупо проделать такой путь, чтобы вернуться через несколько часов.

– Как скажешь. - Лэмпарт проводил ее в одну из кают, рядом со своей собственной, которую на всякий случай освободил заранее. - Душ в конце коридора. У меня есть запас бумажной одежды, но она быстро приходит в негодность. Наверное, дело в том, что в атмосфере содержится много аргона. Глазом не успеешь моргнуть, а комбинезон уже пора выбрасывать. Пойду принесу остальной груз и твои вещи.

– Я тебе помогу, - объявила Доротея. - В мои планы не входит командовать или требовать, чтобы меня обслуживали. Ничего подобного!

– Дело твое.

Лэмпарт пожал плечами и вышел на верхнюю палубу, чтобы достать свой меч и ремень оттуда, где он их спрятал. Затем он отключил замок входного шлюза. Внутрь мгновенно хлынул поток воздуха, чистого и свежего, с точки зрения Лэмпарта.

– Что ты делаешь? - удивленно глядя на него, взвизгнула Доротея.

– Собираюсь выйти наружу, - спокойно ответил он. - Я только что прочитал тебе скучную лекцию на тему о том, как сильно я мечтал убраться подальше от людей и их ханжества, ты еще не забыла? Одеваться в специальный костюм, чтобы погулять прохладным вечером - типичное притворство! Зависеть от технологического прогресса, полагаясь на искусственные вещи - тоже! Я стараюсь обходиться без них, если могу.

– Прохладный вечер? - Доротея смахнула капельки пота со лба. - Ты отправишься вот так? Голый? С мечом в руке?

– Именно. Ты сказала, что хочешь помочь. Валяй!

Мрачно ухмыляясь, Джон вышел наружу. Его ужасно веселило, что теперь они поменялись ролями. Доротея еще не понимала, что полностью от него зависит. Скорее всего, она сообразит, как работает кухонное оборудование и включается душ. Но не более того. Без Лэмпарта она пропадет. Ни радио, ни шаттла, ни помощи - ничего! Он ей обязательно это сообщит, когда придет время. И вот тогда-то она признается, что ее сюда принесло. Кто поверит ее пустой болтовне о том, будто она вынудила Колсона раскрыть ей тайну планеты Серебряная! Добровольно согласиться на процесс перестройки только затем, чтобы отомстить обидчику и умаслить оскорбленное самолюбие? Никогда в жизни!