Ярость космоса

Какое-то время штурман молчал, стоя в нескольких ярдах от шаттла и продолжая рассматривать его, а потом все же ответил товарищу на его предостережение:

– Понятно. Я совершенно с тобой согласен. Песчаная буря нам ни к чему. Она просто убьет нас. Но ты видел, что с кораблем? Как мы будем его отрывать?

В наушнике он услышал, как Джон тяжело вздохнул, видимо, погруженный в невеселые думы относительно их положения, а затем сказал:

– Что ж, друг, придется немного поработать лопатой. К счастью, она у нас есть.

– Ты шутишь? Вручную все это не разгести!- Акселю стало дурно при мысли, какую работу им еще предстоит совершить для получения возможности покинуть этот холодный мир.

– А что нам еще остается?- поинтересовался первый пилот.- Придется грести вручную.

Но знаешь, если ты не хочешь, то можешь попробовать вызвать бульдозер. Только его доставят тебе месяца через два или даже три.

Вероятно, это было сказано с определенной долей иронии, однако Стокард не обратил на это внимания. Он спросил:

– Когда будем начинать? Прямо сейчас или подождем начала ночи?

– Чего нам выжидать, Аксель?- Джон, кажется, удивился такому вопросу коллеги.- Чем быстрее взлетим, тем только лучше. Забыл, как я только что говорил об опасности попасть в пылевую бурю? Давай, заходи в корабль. Поменяешь скафандр на другой, с новым запасом кислорода. Я тоже оденусь. И начнем! Нам некогда отдыхать, приятель.

– Я понимаю,- вздохнул второй пилот.- И все же это какое-то сумасшествие. Я не представляю, как мы с тобой это сделаем, пусть даже и вдвоем.

– Так всегда бывает,- произнес командир в наушнике.- Так всегда бывает, когда нужно сделать большую работу: человек начинает бояться, что он не справится, что у него не получится, но на самом деле ему это под силу. Только необходимо верить, что все получится, и в итоге будет тот результат, который нужен. Я еще не потерял веру в то, что у нас все получится, и мы улетим. Так что давай заниматься делом и не унывать понапрасну.

– Легко сказать "не унывать понапрасну",- пробурчал Аксель и двинулся к шаттлу.- Погибли твои друзья и коллеги, сам застрял на чужой планете и не знаешь точно, сможешь ли на ней выжить, но не унывай! Ты меня удивляешь, Джон.

– Я просто не хочу сдаваться, Аксель,- проговорил тот.- Я хочу выжить. И мы должны верить, что выживем. Ты должен верить. Ради своих друзей и товарищей, оставшихся на Земле, ради семьи. Нельзя сдаваться раньше времени! Мы разгребем этот вонючий ржавый марсианский песок, освободим опоры и взлетим. Я тебе это говорю! И мы сделаем это раньше, чем у нас кончится кислород в скафандрах.

Аксель забрался по створке люка грузового отсека, кое-как перелез через борт и, наконец, оказался в корабле. На приборной панели, встроенной в стену, отделявшую грузовой отсек от кабины, он нажал несколько кнопок. Отсек, в котором свободно могли разместиться два больших и длинных грузовика, вскоре оказался герметично закрыт. В него напустили воздуха, и среда в нем стала пригодной для того, чтобы мужчина мог снять скафандр.

Взглянув на показания приборов и удостоверившись, что все в порядке и можно дышать, астронавт разделся. Он бросил герметичный костюм на пол и остался в толстых носках, плотных однотонных штанах и водолазке.

– Все, Джон, я прибыл. Я в порядке,- сообщил он в кабину, используя переговорное устройство, вмонтированное в стену.

– Рад за тебя,- раздалось в ответ из маленького динамика в окружении кнопок и дисплеев.- Сейчас выйду к тебе и будем снаряжаться для работы.

– Жду,- угрюмо вымолвил Стокард и отключил устройство связи.

Ожидая коллегу, мужчина внимательно осмотрел грузовой отсек. В нем был закреплен марсоход, рассчитанный на двух пассажиров, который предполагалось выгрузить с корабля на поверхность планеты, используя руку-манипулятор челнока в качестве подъемного крана. Теперь он им не понадобится. Они улетят, так и не прокатившись по планете в этом восьмиколесном аппарате размером с небольшой легковой автомобиль. Аксель мечтал о подобной прогулке по пустыням Марса, как, наверное, мечтал и любой другой из их несчастливой экспедиции.

Также здесь находился воздушный шар, который планировалось запустить на небольшую высоту и провести сверху видео- и фотосъемку приземлившихся людей, а также сделать кое-какие исследования нижней части тонкой, разреженной атмосферы.

Этот шар теперь им точно не понадобится. Да… Как грустно было осознавать, что они не смогут насладиться своим пребыванием в этом мире, усыпанным ржавчиной, ощутить романтику и высокие чувства, какие испытывают первооткрыватели далеких миров, то волнение и радость совершенного открытия, достижения. Они не смогут произвести даже треть всех исследовательских работ, которые были в плане экспедиции. Они должны спасать свои жизни, а потому на все остальное – на другие дела, на другие чувства – просто нет времени.

Прошло несколько минут, прежде чем Джон пришел к Акселю. Когда это случилось, тот по-прежнему стоял у переговорного устройства и панели управления механизмами грузового отсека, осматривая помещение. Свет сочился из шести круглых крошечных лампочек, встроенных в стены отсека ближе к полу. Иллюминаторов здесь не было, а при неярком свете шести лампочек в длинном помещении оказывалось достаточно мрачно. Света было лишь столько, чтобы видеть предметы вокруг себя. Яркость светильников понизили специально, чтобы экономить заряды аккумуляторов корабля.

Но как же тогда они собираются работать ночью вне шаттла без всякого освещения?

Ведь у них не было ни одного ручного фонарика. Аксель не подумал об этом раньше и, когда Беттелз вышел к нему, спросил:

– Джон, сейчас будет ночь. Ты не подумал о том, как мы там будем работать в кромешной тьме? Нам обязательно нужен источник света!

– Не беспокойся об этом,- сказал тот.- Я все продумал. Мы возьмем одну лампу мощностью двести ватт, и будем держать ее между собой так, чтобы она давала нам равное количество света. Мы подключим ее не к кораблю, а к аккумуляторам марсохода.

– Отлично. Но вдруг нам придется копать всю ночь? Ты видел, сколько нужно разгести?

– И что? Если ты из-за лампы, то не переживай – аккумуляторов марсохода хватит, чтобы в течение всей ночи горела лампа мощностью свыше пятисот ватт, а мы возьмем свет мощностью лишь в двести. Но если ты о другом, то помочь уже ничем не могу. Если нужно будет работать до утра – будем работать до утра. Мы больше не можем позволить себе тратить кислород на заполнение грузового отсека после возвращения и закрытия люка. Мы выйдем, сделаем там все и только потом вернемся и закроем люк. Больше выходить будет нельзя.

– Ясно. Что ж, я готов на это испытание.

– Еще требуется осмотреть днище, проверить, нет ли больших повреждений у теплового экрана, и смогут ли убраться в корпус поврежденные опоры. Если они не смогут убраться внутрь, я не знаю, как мы с ними взлетим.

– Будем взлетать с выставленными опорами!

– Смешно… Хотел бы я посмотреть, как ты с ними будешь взлетать.