Демиургия Георгия

-Я дам вам и знания, и лошадей. Но я не дам вам оружия. Недавно я сам верил в силу оружия. Но оружие только разрушает. Причем разрушает оно прежде всего того, кто им владеет.

-Ложь! Без оружия мы попадем в рабство. Когда у меня есть копье, я чувствую себя более свободно .- решительно возразил Ромул и снова нахмурился.

- Вы боитесь рабства. Но сейчас вы - рабы оружия. Оно управляет вами. Бросьте копья. И вы перестанете меня боятся.

-Покажи нам свою силу, если ты демиург. И я поверю тебе, - снова решительно потребовал предводитель воинов.

Георгий представил копье Ромула распадающимся в прах и оно рассыпалось, точно было слеплено из пепла. Увиденное шокировало воинов, они громко, по детски, ахнули. У Ромула нервно задрожала рука: он стряхнул с ладони пыль копья и обиженно закусил губу.

"Вот так мои базальтовые стены разрушал в бою Тотслав, " - подумал Георгий. Успех вдохновил демиурга. Он вновь поверил в свои мирные силы. Когда Ромул до конца осознал, что копье разрушилось под воздействием волшебной силы демиурга, он слез с коня и упал ниц перед колесницей Георгия.

-Верю тебе. Приказывай.

-Приказывать не хочу. Прошу за вознаграждение показать мне дорогу в город богоборцев.

-Я покажу тебе дорогу в город людей, предупреждавших о твоем приходе, покорился конунг.

"Ну вот и все. А ведь я мог бы с горяча просто расстрелять их из пулемета,"прозвучало в сознании Георгия, но он не хотел больше думать об оружии.

По дороге к селению богоборцев Георгий задумал написать еще одну книгу специально для антов. Он хотел поручить им важную миссию. Новую книгу он решил назвать "Книгой перемен". Так называлась древняя книга мудрости китайцев. На Земле, в своей реальности, Георгий любил фантазировать, изобретать новых животных, составлять новые слова, новые экстравагантные наименования. Но здесь, на планете Воплощения образов, он испытывал ностальгию по системе культурных символов Земли. Ведь культура осталась там, на Земле, здесь еще ничего не было создано. Должно пройти много тысяч лет, прежде чем потомки нынешних полулюдей-полукукол сочинят что-нибудь вроде "Илиады" Гомера, "Слова о полку Игореве" Баяна, "Божественной комедии" Данте или "Фауста" Гете. Когда-нибудь и здесь зазвучит музыка, равная по гениальности (воздействию на разум) музыке Паганини, Чайковского, Вагнера или Шостаковича. И здесь когда-нибудь появится свои Иероним Босх, Сальвадор Дали и Глазунов! Когда-нибудь здесь, в одном из будущих городов, напечатают в литературном журнале (в одном номере!) романы "Война и мир" и "Преступление и наказание". У этой планеты все впереди! И мировые войны, и выход в космос ракеты со своим Гагариным. И великие открытия тайн мироздания. Быть может, эта планета даст вселенной своих демиургов. И, сознавая это, Георгию все равно хотелось ускорить прогресс, ему казалось, что в этом мире не хватает чего-то очень важного, объединяющего, высокого. Он еще не понимал - чего же именно, но уже предощущал явление той мысли, которая расставит остальные по своим местам. Начиная писать "Книгу перемен", Георгий задумался над философской сущностью того, что ему удалось познать с тех пор, как он стал демиургом. Да, несомненно, он понял, что человек, даже простой, обыкновенный, мечтает хоть немного побыть Богом или демиургом. Чем больше этот человек знает, тем больше желаний возникает у него, тем больше возможностей он имеет. Знания ! - вот могущественная сила, меняющая жизнь. Только став демиургом, Георгий понял, как много времени он потратил зря - а ведь мог знать в сто раз больше! Прочитать в сто раз больше книг, чем прочитал! Замкнулся в своем мирке студента-холостяка, все думал о еде, сексе, деньгах, о том, как бы устроиться в жизни поудобнее, поспокойнее. Среди приятелей твердил "И вечный бой !", а сам боялся сырости и сквозняков. Боялся темных улиц и конфликтов с грубиянами и хамами. Спокойствие души и вечное познание мироздания он назвал в "Книге перемен" таблетками бессмертия. Читайте, думайте, сочиняйте, констатируйте, моделируйте и оставайтесь спокойными, как лесное озеро - рекомендовал Георгий своим будущим читателям-антам.

По дороге Георгий поил своих проводников коровьим молоком из стеклянных бутылок, кормил мягким белым хлебом и кисло-сладкими яблоками. Все продукты он материализовывал не на глазах у антов, а внутри большой нейлоновой сумки откуда потом их доставал по надобности. Ромул и его воины удивлялись, как это так много продуктов может вместиться в одной сумке, удивлялись, разглядывая прозрачное стекло бутылок, вкусу белого теплого хлеба.

Ночевал Георгий, лежа на колеснице, смягченной ватным матрацем, а копьеносцы спали на земле, собравшись солнышком вокруг воткнутых в почву копий. Не наступив на кого-нибудь из них, к копьям подойти было невозможно. По вечерам, когда не спалось, Георгий упражнялся в стихотворчестве - писал "Книгу перемен" сложным александрийским стихом, но если брался за авторучку днем, во время монотонного движения колесницы по полю, сочинял исключительно прозу. Так "Книга перемен" стала напоминать мозаику из мыслей, форм изложения и еще маленьких рисунков.

Однажды днем, когда до города богоборцев оставалось уже полдня пути, Георгий вдруг остановил своих спутников, накрыл на плоском бугорке цветастую скатерть и устроил пир (в своем духе) с красным вином, всеми видами фруктов и даже ресторанным лунным парфэ с кусочками киви на серебрянных блюдцах. Лошадям дал жирного овса.

Охмелев, Георгий закурил и долго любовался ландшафтом.

И думал.

Литературный труд, которому он посвятил все часы в дороге, доставлял наслаждение.

"Не будь демиургом здесь - там на земле я обязательно стал бы писателем. И символистом, и теоакмеистом, и реалистом одновременно" - мысленно произнес Георгий . - "Переиграл бы все литературные игры и наслаждался бы сочетанием слов. Да, как жаль, что на Земле еще надо все время бороться за свое существование! За процветание! Не будь проблем с едой, одеждой и сословным статусом - на Земле бурно расцвели бы все виды искусств. Сколько было бы создано шедевров! Сколько Эйнштейнов и Менделеевых развелось бы! Достоевских и Фрейдов! Вольтеров и Калашниковых, Сикорских и Королевых, Хайдеггеров и Мамардашвилли.

Георгий вдруг перекрестился. Опять эмоции, опять мечты о сказке, о далекой Земле! Боги послали его в этот куб Вселенной, чтобы сотворить мир реальный, а не сказочный. Жизнеспособный, саморазвивающийся, синергетичный, а не чахлый и недоразвитый".

Подумав об этом, демиург окинул строгим взглядом пьяных антов, побросавших свои копья, и залез в колесницу.

-Где город богоборцев?

-Там ! - махнул рукой в сторону холмов Ромул, тупо глядя в пустой бокал.

Георгий хлестнул по широким спинам лошадей, и они помчали его к холмам. Разогнались сильно, он не справился с управлением и колесница налетела на камень, развалилась на части, как карточный домик. Демиург вылетел из нее и рухнул на землю, ударился головой о сухую твердь и потерял сознание. Такое с ним случилось впервые - обычно он успевал мгновенно защитить голову шлемом, а в этот раз не успел. Когда он потерял сознание, то во сне почему-то вспомнил о своей "Книге перемен". "Даже если я погибну, книга останется, даже если со временем истлеет и книга, останутся мысли, которые я передам другим людям. Идеи убить нельзя. Они все равно прорастут. Какие-то станут всепланетными. О Богах или о сатанинской сущности обезьяней плоти. О добре и зле или бессмысленности войн. О том, что виноваты в преумножении зла те, кто начинает войны, даже если считает их справедливыми. И еще о Звездах! О влияние звезд на людей, которое - даже по-научному - сравнимо с тем, что верующие называют влиянием Богов."

Неожиданно от нежного прикосновения чей-то руки Георгий очнулся, словно его выдернули из сна, как из воды. Поднял веки, и в его зрачках отразилось смуглое лицо высокой, идеально сложенной девушки в ослепительно-малиновом шелковом балахоне, с капюшоном за плечами. Девушка навела на лицо демиурга свой тяжелый энергетический взгляд так, будто узнала Георгия и была поражена и удивлена его пробуждением. Вишни девичьих глаз прыгнули в сторону при шорохе чьих-то шагов. Георгий приподнялся на локтях и посмотрел по сторонам. Он лежал среди частей своей развалившейся колесницы, на лбу нащупал овальную шишку, и ему очень хотелось пить. Но он решил пока не пугать девушку ни вопросами, ни волшебством и рассмотреть того, кто приближался к ним. Этим кем-то оказался рослый смуглый воин в посеребренных доспехах, вид которых навел на мысль , что это представитель какого-то развитого народа.