Цитатник бегемота

Иван опять хмыкнул.

— Что вы все время хмыкаете? — раздраженно спросил профессор.

— Да потому что вы постоянно либо чего-то не договариваете, либо, по-моему, просто врете! — сказал Иван сердито

— Тогда вот что я вам скажу, — произнес профессор, пристально глядя Ивану в глаза. — Как вы правильно догадались, великая битва, в которой вам довелось принять участие, — это не просто схватка между Дарием и Александром, между персами и македонянами. Нет- это сражение между Востоком и Западом, и не только в смысле цивилизаторском. Запад- страна заката, страна мертвых. Восток- место, где рождаются боги. Подумайте сами, барон, кто тут с кем бился? А? Вот то-то.

Иван тоже посмотрел профессору прямо в глаза.

— Ну и кто же победил? — спросил он. Теперь они говорили очень быстро, каким-то свистящим полушепотом.

— Вы сами видели.

— Хорошо. А где вы были все это время?

— Это же Вавилон!

— Что?

— Да вы хоть представляете, что в здешних подземельях творится? Тут все насквозь пропитано магией любого сорта!

— А что ж вы Кляйна с собой не взяли?

Профессор немного помолчал, потом сказал с легкой усмешкой:

— Ладно. Похоже, вы уже догадались, что мы с герром оберштурмбаннфюрером не одного поля ягоды. Но пока мы с ним — и с вами тоже, кстати, — будем работать вместе, поскольку наши интересы на данном этапе совпадают…

— Какие интересы…

— Вы, конечно, избранник, и без вас я, пожалуй, не смогу попасть в царство мертвых… но и без меня вы тоже мало что сможете сделать! — перебил Ивана профессор.

Вот те и на!..

Иван даже не то чтобы не поверил, а просто как-то… растерялся.

— Вы мне очень нужны, дорогой… барон, — продолжал тем временем Кугельсдорф. — Только с вами мы можем одержать победу. Но если вы будете вести себя неправильно, если забудете о том, что вы солдат, если допустите ошибку, то — не сносить вам головы. Сейчас мы с вами отправимся в наше путешествие… совсем скоро. Вы будете меня слушать, и все будет хорошо — ведь вы солдат!..

Пустота, притаившаяся в глубине глаз профессора, выпрыгнула наружу, закружила Ивана в вихре сомнений, которые тут же разлетелись на куски, разбились вдребезги, были растоптаны и истерты в прах. Ничего не было, кроме этой пустоты — ни прошлой смерти, ни будущего рождения, — только бездна, что притаилась рядом и в которой до поры до времени скрылись всегдашние голоса…

— А теперь, — услышал Иван голос профессора, — подождите меня здесь. Я очень скоро вернусь. И не вздумайте куда-нибудь подеваться! Иначе нам еще восемь лет придется торчать в этой дыре, и совершенно неизвестно, что может произойти за это время…

Он ушел. Иван бездумно смотрел ему вслед и вдруг вздрогнул: волчий вой пронесся над Вавилоном.

Иван покрутил головой: откуда здесь волки? Он собирался оглядеться, но тут сладкая истома безволия навалилась на него; пустота куда-то отскочила, и не хотелось ничего Делать, некуда было идти, ни к чему было сопротивляться… Людские голоса становились все дальше и дальше, а прозрачная дымка, скрадывающая очертания предметов, постепенно обволакивала и нашептывала: успокойся, отдохни… Расслабься, и тебе будет хорошо. Приятно мутилось в голове, и приторный фиолетовый туман поплыл перед глазами…

Его грубо толкнули. Иван обернулся: сухонький сгорбленный старичок, от макушки до пят закутанный в какие-тo коричневые тряпки, пробормотал извинения и засеменил в проулок.

Иван недоуменно посмотрел ему вслед. Это был профессор… хотя нет. Слишком стар. Но ведь похож?..

Он огляделся. Дурман привычных уже видений завел его в совершенно незнакомую часть города. Здесь было тихо: узкая улочка, со всех сторон стиснутая глухими стенами огромных домов. Почти совсем стемнело.

Иван прислушался. Откуда-то издалека доносилось пьяное пение. Он взялся за рукоять меча и пошел в сторону голосов.

Ему было очень неприятно. Раздражал калейдоскоп событий, раздражала неопределенность состояния, раздражали голоса из бездны, которая на поверку вполне могла оказаться преисподней… Хрена с два я тебя буду ждать, подумал Иван злорадно по адресу профессора. Вот подумаю сначала, а потом…

Иван резко остановился. Откуда-то — показалось даже, что прямо из стены, — бесшумно вышли, нет, почти выплыли четыре фигуры, закутанные в черные плащи с низко опущенными на лицо капюшонами. Несмотря на темноту, каждая деталь одеяния, каждая складка была ясно различима, и Иван удивился тому, как не похожи оказались эти одежды на все то, что он здесь видел раньше. Но мысли эти додумывались сами по себе — быстро выхватив меч, Иван замер, внимательно следя за малейшим движением неизвестных граждан Вавилона.

Неизвестные граждане стояли, не шевелясь, спрятав руки в широких рукавах своих плащей, похожие больше на монахов из какого-нибудь исторического фильма, нежели на завоеванных вавилонян, только в отличие от монахов вервиями одежды их подпоясаны не были: плащи спадали свободно, переливчато поблескивали — своим, не отраженным светом.

Иван услышал позади легкий шорох и резко отскочил, прижавшись к стене. Теперь местных граждан было уже восемь — еще четверо в капюшонах подошли сзади.

Иван выжидал. Ему не было страшно — скорее любопытно: оружия ни у кого из этих людей видно не было, и никаких особенно угрожающих действий они не производили.

Никто пока не проронил ни слова. Пауза затягивалась, и ее нарушил своим появлением еще один персонаж. Некто, одетый тоже в черный блескучий плащ, но с откинутым капюшоном, выступил из темноты и остановился перед Иваном. Голова новоприбывшего напоминала бильярдный шар: человек был обрит наголо. То есть совсем: ни волос, ни бровей, ни даже ресниц. Темные глаза его спокойно смотрели на Ивана.

Внезапно как по команде остальные откинули капюшоны. Сначала Ивану показалось в полутьме, что они тоже лысые, но, приглядевшись, он невольно вздрогнул: головы их напоминали костяные шары уже без всякой натяжки.

Ни глаз, ни ушей — ничего не было у них! Просто — матово светящиеся гладкие поверхности вместо лиц. Или это были маски?..

Иван опять ощутил противный холод снаружи и внутри. Снова чья-то сила лишала его воли, заставляя опустить меч.

— Пойдем, — без улыбки сказал темноглазый, повернулся и пошел, не оглядываясь. Иван двинулся следом за ним, понимая, что так надо, и не удивлялся и не отчаивался, когда молчаливые спутники спокойно взяли у него из рук меч и пошли рядом: дверь в стене открылась, и все вместе они стали спускаться куда-то вниз.

Выщербленные ступени привели в огромный зал, освещенный тусклым светом чадящих факелов; огней было много, они выстраивались бесконечной вереницей и терялись где-то вдалеке. Иван поднял голову, но потолка не увидел: показалось, что его скрывали низкие свинцовые тучи. Его подтолкнули: он не стал сопротивляться и пошел дальше.

Они шли очень долго. Неестественная тишина стояла кругом, и Иван различал только звук своих шагов и шагов зрячего, что вел их по подземелью. Воздух был прозрачен и еж, даже слишком свеж, и никакие запахи не чувствовались в нем, и никакого движения тоже не было — ни ветерка, ни сквознячка. Пол под ногами оказался земляным, но Яростью от него не тянуло.

Потом они оказались у каменной стены с огромными воротами. Ворота эти были украшены изображениями каких-то фигур, мужских и женских: некоторые сжимали в своих руках таблицы с письменами, а некоторые — оружие.

Ворота распахнулись. Шедший впереди зрячий обернулся и вдруг резко махнул над головой Ивана его же мечом. Движение было настолько молниеносным, что Иван не успел ни испугаться, ни уклониться. Он только почувствовал, как что-то будто бы отделилось от его макушки.

Иван машинально провел по волосам рукой. Нет, все в порядке — никаких ран и повреждений. Он вопросительно посмотрел на зрячего. Тот ответил спокойным взглядом и шагнул в открытые ворота. Иван последовал за ним.

Яркий свет ударил в лицо. Иван невольно зажмурился, а когда открыл глаза, то увидел, что его спутники как сквозь землю провалились, а сам он оказался в большом, но конечных объемов помещении, непонятно каким образом освещенном, с белыми стенами, потолком и полом. Шагах в двадцати от него находился бассейн с фигуркой страшненького дракончика, из пасти которого била тоненькая струйка воды. Возле бассейна стояли два удобного вида ложа, на одном из которых развалился в высшей степени респектабельного вида господин в белых одеждах: он доброжелательно улыбался и вежливым жестом предлагал Ивану присесть. Точнее, прилечь. Короче, располагаться.