Журнал ТЕХНИКА-МОЛОДЕЖИ. Сборник фантастики 1976-1977

— Да, но здесь песок, красный песок, а это еще хуже, — сказал он.

— В Европе не будет дождя в ближайшие дни, — сказал Дон и выключил видеотрон.

Потом настраивались на Центральную. У Центральной был чудной прерывистый сигнал, как будто кто-то бросал камешки на барабан. Ее передатчики были немного расстроены, и сигнал блуждал в пределах нескольких делений шкалы — каждый день в другом месте. Сегодня был точно на риске. Джесс сказал в микрофон, что он на приеме, и теперь оба ждали, когда на Центральной наконец ответят

— Чем они, собственно, занимаются на этой базе? Никогда вовремя не готовы, — заволновался Дои.

Джесс смотрел на фосфоресцирующий в темноте указатель настройки и думал, получил ли уже отец сообщение о его возвращении. В полдень рассыльный стучит в его кабинет: «Телеграмма с Марса, господин профессор». Отец, наверно, сидит за письменным столом в своем сером, немного тесноватом пиджаке, массивный, квадратный, чересчур большой для своего кабинета. «Тебе следовало бы быть лесорубом, а не физиком», — смеялась всегда мать. Джесс пробовал представить себе отца лесорубом, но ему это как-то не удавалось. Только как физик отец казался самим собой. Джесс тоже должен был стать физиком, но не стал… жаль.

— Жаль, что не стал физиком, — сказал Джесс.

— А хотел?

— Не я, отец.

— А ты?..

— Я хотел стать астронавтом.

— Поздравляю, — сказал Дон. — Я хотел стать пилотом, но не получилось. Когда стукнуло столько лет, сколько нужно, самолетами управляли уже только автоматы; лучше, чем эти передающие автоматы с нашей базы…

— Наверно, у них нет опытного техника.

— Нету. Тот, который был раньше, сбежал на Землю.

— И отпустили его? — удивился Джесс.

— Не совсем добровольно. Забрала его ракета «скорой помощи» с психиатром. А теперь там молодой парень, сразу после земного политехникума.

— И не справляется, — сказал Джесс и одновременно подумал; «Обижаю пария, разве кто-нибудь после земного политехникума смог бы обслуживать такие автоматы?»

— Начинают говорить, — Дои старательно настраивал приемник. — Возьми наушники.

— Не хочется, — ответил Джесс, ему действительно не хотелось.

Посмотрел на Дона, и ему показалось, что слишком внимательно слушает сообщение с базы.

— Что тебе там за проповеди читают?

Дон махнул рукой. Коротко сказал:

— Слушай!

Джесс надел наушники и сквозь атмосферные трески услышал того, с базы:

— Нет, ничего из этого не получится. И не пробуй мне даже объяснять. Я же тебе говорю, что никого другого на это место нет. Есть только Рой, но и он пока немногое умеет. Роя пришлю через три дня. Но один из вас должен остаться…

«Опять, — подумал Джесс, — опять кто-то с базы все завалил». И он почувствовал себя так, как когда-то в детстве, не получив обещанного велосипеда.

Дои покраснел.

— Делайте что хотите… Мы сматываемся отсюда через три дня. Меня не касается, что кто-то там наверху не обеспечил вовремя смену с Земли…

«Сейчас скажет им, что думает о такой организации работы», — подумал Джесс, но Дон не сказал этого.

— Это не наша вина, — объяснял тот, с базы. — Ты считаешь, что охотники на эту стройку прут к нам?

— Пусть тебя не волнует то, что я считаю. Но смена должна быть. Не останавливать же стройку?

— Ясно, не останавливать, и поэтому одни должен остаться. Должен, понимаешь? И ракеты отсюда будут стартовать еще до марсианской зимы.

«Тот, с базы, тоже уверен в этом», — подумал Джесс и поправил наушники.

— Может быть, и будут стартовать, если автобульдозеры сами будут копать в этой пустыне… Но нас это не касается, понимаешь!

— Но Центральная…

— Иди ты со своей Центральной…

Джесс кивнул головой.

— Понятно, Дон, — и подумал, что теперь того разбирает. Ему стало весело, хотя он и понимал, что это не вина того, с базы, и что тот, может быть, даже свой парень, просто у него такая работа.

— Как хочешь, — сказал тот, с базы. — Во всяком случае, Рой прилетит на одноместной ракете, а это такая ракета, в которую только один человек с трудом влезает. И мы считаем, что возвратиться имеет право тот, у которого длиннее полоса.

— Но…

— Никаких «но». И передай это второму или давай его лучше к микрофону…

«Черт бы тебя побрал», — подумал Джесс.

— Ну я тот, второй, и хочу вам сказать, что вы порядочные свиньи, — сказал он прямо в микрофон.

— Порядок, — успокоился тот. — Ну, пока. Держитесь, вы… космонавты пустыни.

Опять забарабанили сигналы с базы, и Дои снял наушники Разговор был окончен.

— И что дальше? — спросил Джесс.

Дон пожал плечами.

— Во всяком случае, не могут нас заставить вечно копать.

— Не могут, — Джесс кивнул головой, — но могут нас заставить сидеть на этой базе так долго, как захотят.

— Ну и что из того?

— А то, что если будешь здесь сидеть, то будешь работать.

— Не буду

— Будешь, потому что иначе подохнешь от скуки. И потом, ты не из тех типов, которые сидят со сложенными руками, когда работа еще не сделана. Они об этом знают.

— Какого черта все время говоришь обо мне? А ты?..

— Я тоже

— Что тоже?

— Тоже буду работать.

— Закончишь и захочешь отсюда улепетнуть. Нет, братец. Не так быстро… моя полоса длиннее твоей.

— Ты болван, — сказал Джесс и пошел к своему креслу. «Думает, что хочу забрать у него место в ракете, как будто оно уже ему принадлежит».

— Это место тебе еще не принадлежит, — сказал он вслух. — За три дня можно положить около двух километров полосы, а то и больше, как выйдет

— Можно и четыре, — сказал Дон и стал рассматривать конец своего ботинка, вымазанного маслом.

— Можно, но ты не положишь… — Джесс усмехнулся. И подумал про себя: «Тебе надо работать и день и ночь, и то не знаю, сделаешь ли».

Дои встал, пнул кресло так, что оно перевернулось.

— Положу, а потом вернусь на Землю, и черт с ней, со всей этой стройкой.

Он снял с крючка на стене шлем.

«У него такая огромная спина, — подумал Джесс, — три баллона запросто умещаются. Мать родила его космонавтом, наградив такой спиной и короткими ногами, которые не мешают в ракете. А может, потому и стал космонавтом, что у него такая спина и ноги…»

— Успеха, космонавт, — сказал он, когда Дон подошел к шлюзам. Хотел перевернуться на другой бок, но в это время его окликнул Дои:

— Помоги мне у шлюзов, по-моему, их немного засыпало.

— Буря?

— Может, и буря… — буркнул Дон.

— Включаю очиститель выхода, — сказал Джесс и включил автомат. Очиститель загудел, как слепень, а когда выход очистился, превратился в комара и тоненько пищал на высоких оборотах.

Джесс тоже надел шлем и вышел наружу. Звезд не было, услышал только шум песка, бьющего в скафандр.

— Черт, ну и сыплет…

— Закрой как следует шлюзы, — сказал Дон, — а то завтра опять будет везде песок.

— Хочешь идти в такую бурю? — спросил Джесс.

— Пойду. Пошлю сигнал бульдозеру, чтобы давал мне по радио пеленг…

— Будут помехи. Такая буря…

— Ничего.

Ветер ударил так, что он зашатался

— Может, останешься Такая буря не для прогулок.

— Ходил и не в такую бурю — с Земли даже было видно.

«Чертовски упрямый тип, такой пойдет», — подумал Джесс и сказал: — Героев тоже засыпает.

— Тебя на базе не засыплет, — ответил Дон. он отошел на пару шагов, и его не стало видно, несмотря на то, что у Джесса был фонарь с новыми батарейками.

— Закрой как следует шлюзы, — сказал еще раз Дои, — а то завтра будет везде песок.

Джесс слышал его так, как будто он стоял в метре от него, — радиоволны долго не затухают даже в таком песке. Он открыл шлюз, и ветер выпихнул его вместе с песком на середину. Очистил скафандр и пылесосом сиял песчинки Потом подошел к приемнику и настроился на волну автобульдозера Дона. Автомат работал, передавал короткие, прерывистые сигналы, как будто звал кого-то, и прерывал зов при первых же звуках, боясь сообщить полное имя в марсианскую ночь среди песчаной бури.