Победителей судят потомки(СИ)

Вот только он же не удержится и дальше примется болтать. Рано или поздно найдутся добрые люди - заложат. За меньшую вину на плаху, случалось, ходили, а здесь попытка свержения монарха. Причем не липовая. Хорошо, что за дверью мои люди стоят. Проверенные. Никто не подслушивает.

- Поднять войска, - сказал я, и Афанасий довольно улыбнулся, - не проблема. Или, скажем так, не самая большая. Арестовать царскую особу? Ну допустим. А дальше что? Не станет он отречение подписывать, пытать примешься или сразу... - Я провел ребром ладони по горлу.

- Пытать - нет. А убить запросто, - не меняясь в лице, сказал он. - Причем сразу, не рассусоливая. Народу объяснить не проблема. Бывает, молодые люди внезапно помирают от апоплексического удара.

И главное, произнес длинное мудреное слово не запинаясь, явно хорошо обдумал.

Господи, ну почему нельзя Елену Датскую на престол посадить! И даже не ее - сына. Как бы все сложилось красиво! Кристиан VII психически ненормален, жена за него правит. Точнее, слушает подсказки Васьки Долгорукого, посла российского. Так замечательно дружат, что про наследника говорили - не от отца, а посланник России постарался. Вранье. Василий Михайлович к тому отношения не имеет. То Иван Леонтьевич Блок, лейб-хирург, помог лишенной ласки Елене Прекрасной в промежутках между просветительской и врачебной деятельностью.

Иные из полковых врачей умудряются высоко взлететь. Своевременно попался на глаза и под хорошую характеристику от директора Медицинской коллегии барона Черкасова, сменившего Кондоиди (уходят мои соратники в мир иной, знать бы, чем для меня закончится здешнее существование), поехал сопровождать невесту. Вот и насопутствовал. Дело, конечно, житейское, и наследственность дурная не передастся.

Ведь какая изумительная комбинация родится, если посадить сына Елены на российский престол: он наследник и датского трона. Уже вторая уния. А то и прямое объединение. Балтика целиком наша - русская. Даже сегодня союз плотен и оформлен договором о взаимопомощи. Если атакованной стороной оказывалась Россия, то Дания должна была в этом случае отправить ей в помощь двенадцать тысяч человек пехоты и эскадру из пятнадцати кораблей. Если же нападению подвергалась Дания, то Россия выставляла корпус в двадцать тысяч человек и эскадру из десяти линейных кораблей. А в новой ситуации...

Все портит закон о престолонаследии. Анна Карловна не завещание очередное оставила. Именно закон. Императорскую фамилию составляют император или императрица, их супруга или супруг, вдовствующая императрица (мать) и великие князья: сыновья и дочери здравствующего или умершего императора. При этом внуки, правнуки и дети брата и сестры рангом ниже и считаются обычными князьями, пусть и связанными родственными узами с правящей фамилией. Видимо, не хотелось ей включать в дворцовые захребетники чересчур много народу, и лишних отсекла заранее. Им положен при рождении денежный порядок. Солидный, и не больше. Даже земли разбазаривать запрещено.

Сама все написала, ни с кем не советуясь. Историю она хорошо выучила и про то, как выполняли прежние завещания, не забыла. Потому все изложено просто, четко и без любых двусмысленностей. Трон переходит по прямой линии. От старшего к младшему. Дальше у бездетных к брату или сестре либо к прямому потомку при их отсутствии. И плевать на пол родственника. Это должно было гарантировать стабильность власти и ее преемственность, безопасность самой императорской фамилии, сохранение за всеми ее членами соответствующего и определенного законом статуса.

Еще брак должен быть равным, что вычеркивает русских барышень и прекрасных юношей автоматически. Одновременно оговорен запрет на супруга императрицы с равными правами. Правит династия, а не человек со стороны, но, что любопытно, супруга императора таких ограничений не имеет. Неужели специально прописано, или ошиблась?

Когда-нибудь Наталья Дмитриевна станет царицей при очередном муже-консорте. И что, она не вспомнит отцовских убийц? Здесь выход лишь один - уничтожить всю семью. А жена с ребенком в чем виновны, если император не вышел приличным? Да и не отмыться потом. Это не про апоплексический удар сообщать. Кто же поверит в такую чушь, как массовая смерть по естественным причинам. Тем более в первый раз тяжело. А во второй раз свергать и убивать много проще. И не про революции речь. Внутридворцовые игры. Мина под саму государственность. Не для того я ее строил, чтобы смуту создавать своими руками. Пусть я уйду, но держава с законом сохранится.

- Давай так, - сказал я, поняв, что пауза затянулась. - Ты подождешь пять дней. Я все обдумаю и решу.

- Идет!

- Или да, или нет.

- Угу, - наливая снова нам обоим, подтвердил он.

- И ты будешь делать то, что я скажу!

- Нет другого выхода, ты сам знаешь, - уверенно припечатал Давыдов и, чокаясь, провозгласил: - За Россию!

- А пока, - выпив и поставив стаканчик, сказал я, - поживешь у меня. Все равно твои на Кавказе, дом пустой. Тебе же велено дожидаться аудиенции у государя?

Он утвердительно кивнул.

- Вот и ладно.

Главное, до срока никому не скажет о нашем разговоре. Для того здесь его и оставляю. Проще контролировать, и не пойдет к другим со столь занимательными предложениями. Не нужен мне шум и расследование в ближайшие дни абсолютно. Прекрасный и храбрый человек, хороший вояка, приличный администратор - многие годы на Кавказе и в Закавказье занимался размежеванием территорий, что всегда вызывает массу спорных вопросов. Племенная раздробленность, неопределенность в отношениях с неконтролируемыми горцами и нестабильность в Персии и Турции вынуждают постоянно крутиться, не имея возможности запрашивать Петербург. Всем замечателен, но не способен охватить положение дел на дальнюю перспективу.

За дверью зашумели, нагло мешая спокойным раздумьям. Потом хлопнула дверь, и ворвался младшенький. Смотрю я на своих сыновей и впадаю в изумление. Нет, не от того, что так и не привык к собственной внешности. Давно сросся с телом и не замечаю ничего странного в зеркале. Просто не успел оглянуться, а Юрке уже двадцать два, и он взрослый по понятиям окружающего мира. В сорок - сорок пять многие заканчивают карьеру и общественную жизнь, удаляясь в имение. Еще не старость, но хочется отдохнуть в семейном кругу. Да и здоровье, особенно у повоевавших, не всегда в порядке.

- Михаил Васильевич... - сказал извиняющимся тоном из-за спины красавца в мундире поручика-конногвардейца Зосима.

Я лишь отмахнулся. Уж как есть, пусть сам извиняется перед ожидающими. Достаточно долго я бывал в семье урывками, мало общаясь с сыновьями. Они и рождались обычно после моих наездов в столицу. К счастью, исправно и без трудностей, но вроде как случайно. Я лично ничего такого не планировал, и Стеша десяток отпрысков дарить не собиралась. Как свыше распорядились, так и вышло.

Дети росли без меня, и встречались мы в Петербурге пару раз в год, а летом, в промежутках между их учебой, в Киеве или где я в очередной раз болтался. В принципе ничего ужасного. Все так живут. Иные воюют по много лет подряд или еще с какими поручениями болтаются по заграницам, а дети с женой в поместье или в своем городском доме.

Нынешнее поколение дворян выросло иначе, в посещениях школ с гимназиями и чтении патриотической литературы. Они и думают не так, о чем неоднократно жаловались родители. Сам приложил руку и должен быть доволен, да не знаю, куда все это приведет. Хочется надеяться, не к очередным декабристам, призывающим к просвещению и не пожелавшим отпустить на волю собственных крепостных.

Ну это ладно. При всем оптимизме вернее всего не доживу. Но даже собственные дети и сегодня вгоняют меня в ступор. Иван пошел в Шляхетский корпус, закончил не из последних и с удовольствием отбыл в армию. Поскольку война и то малая у нас на Кавказе, попросился на линию. Не захотел стервец начинать с придворной должности камер-юнкера. При канцелярии императрицы можно было завести полезные знакомства. И тут мне было продемонстрировано ослиное упрямство. Он мечтал не у трона оттираться, а совершать подвиги. А то надоело ему, понимаете ли, выслушивать про великого отца. Захотелось своих деяний.