Искатель. 1995. Выпуск №2

На стол легла фотография, сделанная через окно моей лаборатории. Скорее всего, Йокум пользовался вспышкой: медицинские инструменты и электроаппаратура виднелись во всех подробностях. Белая стрелка указывала на мозг под колпаком стеклянного сосуда.

Длинные пальцы Йокума мелко подрагивали, глаза лихорадочно блестели. Типичный неврастеник, он так и лез в бутылку, из которой не смог бы выбраться, не поранив свое тщедушное тело.

Интересно, подумал я, как поступил бы Донован, окажись перед этим зарвавшимся наглецом? Что касается меня, то прежде я не сталкивался с шантажистами — тем более такими, от которых зависела судьба моих экспериментов.

Давать ему деньги не имело смысла. Если бы я купил негативы, он все равно мог предложить родственникам Донована отпечатки, сделанные с них, — не упустил бы лишней возможности поживиться. Ситуация становилась опасной, и ее усугубляло его очевидное тупоумие. Такие не останавливаются ни перед чем.

К тому же, денег у меня не было.

— Сколько вы хотите за негативы? — спросил я.

Он ухмыльнулся, затем облизнул пересохшие губы.

— Пять тысяч долларов.

Я встал. Он быстрым движением прижал к себе папку и съежился, взглянул на меня с мольбой и страхом. От его самоуверенности не осталось и следа.

— Хорошо, — сказал я. — Вот только одна загвоздка: у меня нет с собой этой суммы. А чек вас, разумеется, не устроит.

Если бы мне удалось заставить его повременить хотя бы день, я мог бы найти какой-нибудь выход. Вернее, не я, а Донован. Он был в силах спасти нас обоих.

— Я буду ждать вас в кафетерии на углу Голливуд-Стрит, в восемь вечера, — воспрянув духом, улыбнулся Йокум.

Он суетливо собрал фотографии, поднялся из-за стола и засеменил к выходу.

Только тут я осознал весь ужас своего положения. Оказавшись в двухстах милях от станции Вашингтон, я был бессилен что-либо предпринять.

В баре уже начали собираться жильцы отеля и местные завсегдатаи, любители выпить и поглазеть на приезжих. Я поднялся в фойе и сел в кресло у окна, пытаясь сосредоточиться и разработать какой-нибудь план действий. Когда я закрыл глаза, у меня вдруг появилось знакомое ощущение тяжести в голове, обычно предшествующее установлению связи с мозгом Донована.

Мысли отошли на второй план, их затмило что-то более важное, более цепкое и неотступное.

Мне захотелось подняться на ноги. Я встал, вышел из отеля и побрел по улице, останавливаясь на перекрестках и дожидаясь нужного сигнала светофора. Волевые импульсы Донована вели меня по какому-то неизвестному мне маршруту.

Я не оказывал сопротивления — шел вперед и старался ни о чем не думать, чтобы не мешать его работе.

Мозг Донована действовал четко, без колебаний. Он целенаправленно передавал мне управляющие команды, не отвлекаясь на посторонние мысли и образы — те, что бесконечной чередой проносятся в голове всякого человека. Его воля неуклонно вела меня к концу нашего общего пути.

Передо мной, как во сне, возник Коммерческий банк Калифорнии. Я толкнул дверь и подошел к кассиру. К тому самому лысоватому, с тонкими варшавскими усиками. Попросив у него чистый бланк, я сел за небольшой столик и взял в левую руку авторучку.

Вокруг сновали клерки и посетители, но меня они не смущали. Более того, в их суете было что-то привычное. Я заполнил чек на пятьдесят тысяч долларов, подчеркнул слово «наличными», в графе «вкладчик» поставил «Роджер Хиндс», подписался тем же именем и в правом верхнем углу тщательно нарисовал пикового туза. Немного подумав, обвел его ровным кружочком.

У меня не было ни малейших сомнений в том, что кассир выдаст мне требуемые деньги. Тем не менее, взяв чек, он озадаченно посмотрел на меня.

— Так вы и есть мистер Хиндс? — спросил он.

— Крупными купюрами, — проигнорировав его вопрос, процедил я.

— Пожалуйста, напишите на обороте ваше имя. Вот здесь, сэр, — сказал он.

Переложив авторучку в правую руку, я разборчиво вывел: «Патрик Кори». И чуть ниже расписался.

Он в растерянности уставился на мою подпись.

— Будьте любезны, крупными купюрами, — негромко повторил я, желая напомнить ему о себе, а заодно поторопить с ответом.

Мужчина извинился и скрылся в одной из дверей за стойкой.

Полицейский, стоявший у выхода, вышел на середину зала — с явным намерением держать меня в поле зрения. Я понимал, что не могу не вызывать подозрений, и все-таки не испытывал ни малейшего беспокойства. У меня и в мыслях не было пускаться в объяснения, оправдываться или, тем паче, отказаться от своих намерений.

Вместо меня действовал Уоррен Донован. Я был всего лишь сторонним наблюдателем.

— Мистер Кори, вас хочет видеть наш управляющий.

Мужчина с усиками стоял в проеме боковой двери. Я пошел следом за ним и вскоре очутился в небольшом уютном кабинете, уставленном дорогой мебелью.

Прямо передо мной за широким письменным столом сидел полный господин в очках с металлической дужкой. Увидев меня, он встал, представился и с некоторой настороженностью спросил?

— Мистер Хиндс?

— Патрик Кори, профессор медицины, — невозмутимо поправил я.

Полный господин перевернул чек, который держал в руках, задумчиво кивнул и предложил мне сесть в кресло, стоявшее напротив его стола. Некоторое время мы молчали, затем дверь снова отворилась.

— Доктор Кори, позвольте вам представить мистера Меннингса.

В вошедшем человеке даже ребенок определил бы частного детектива. Мы обменялись рукопожатием.

— Доктор Кори, вы не будете возражать, если мы зададим вам несколько вопросов?

— Что-нибудь не так с чеком?

Управляющий украдкой взглянул на детектива, но вместе с тем быстро проговорил:

— Нет. Мы сличили вашу подпись с образцом, хранящимся в нашей картотеке. Вне всяких сомнений, они сделаны одной и той же рукой. Это подтверждает и контрольный знак, который вы поставили в углу. Делая первый вклад, мистер Хиндс потребовал, чтобы мы принимали к оплате только такие чеки — помеченные обведенным в кружок пиковым тузом.

Казалось, он уже принял решение и хотел убедиться в том, что не допустил ошибки.

— Сэр, вы собственноручно заполнили чек, — вступил в разговор детектив. — Следовательно, ваша фамилия — Хиндс, а не Кори.

Вместо ответа я протянул ему свое медицинское удостоверение.

— Полагаю, у меня нет необходимости посвящать вас в мои личные дела, — спокойно спросил я.

— Разумеется, нет, — поспешил заверить меня управляющий. Вот только…

Он немного помедлил и наконец произнес:

— Видите ли, этот счет был открыл при очень необычных обстоятельствах.

Я молчал. Детектив пытливо смотрел на меня.

— Тогда мы получили крупный денежный перевод с сопроводительным письмом мистера Хиндса, — продолжал управляющий. Обратного адреса в письме не было, поэтому мы до сих пор не знаем его отправителя. Так вот, мистер Хиндс просил нас открыть счет на его имя — простой, не коммерческий. Без начисления процентов.

Последние слова он произнес с особым ударением — явно хотел подчеркнуть тот странный факт, что одним из крупнейших депозитов банка можно распорядиться, не рассчитывая на соответствующий доход. Это противоречило его принципам.

— С тех пор прошло почти двенадцать лет, но еще никто не снимал деньги с этого счета. Если мистер Хиндс — не вы, то мы хотели бы какие-нибудь сведения об этом джентльмене, ведь…

Он замялся, изобразил на лице жалкое подобие улыбки и наконец добавил:

— Ведь должны же мы знать хоть что-то о клиенте, которого обслуживаем столько лет.

— Вы хотите сказать, что эти деньги могут быть нажиты каким-нибудь противозаконным способом? — спросил я.

— О нет, вы меня не так поняли. Нам известен банк, из которого приходят переводы. Мы всегда проверяем свои деловые связи. — В голосе управляющего прозвучала профессиональная гордость за его учреждение. — Но, мистер Хиндс…

— Мое имя — Кори. Патрик Кори. Пожалуйста, оплатите чек. У меня мало времени.

Я встал.