ПРОСНУТЬСЯ ЖИВЫМ

Викентий кинулся в ванную. Алмазы так и лежали там, где он их оставил, и не думали исчезать. Несчастный маг сгреб их, как простые стекляшки, вернулся в кухню и высыпал на стол перед Степаном:

– Что это, по-твоему?

Степан долго осматривал камни. Потом протянул голосом, в котором слышался придушенный восторг:

– Брюлики.

– Настоящие?!

– Похоже на то. Викентий, а откуда…

– Все оттуда же,- мрачно изрек Викентий.- Этими алмазами она расплатилась со мной за то, чтобы я ее спас. Впрочем, я ее не спас. Просто не уловил момента, когда именно следовало спасать. Но если исходить из утверждения, что Надежда была всего-навсего моей галлюцинацией, совесть по поводу того, что я ее не спас, меня мучить не должна. Ведь так?

– Похоже… Слышь, Кешаня, ты хреново выглядишь.

Викентий потер лоб. При этом ему показалось, что ладони у него стали липкими, как лента скотча. Он подошел было к мойке, чтоб смыть противную липкость, но едва встал из-за стола, как мир вокруг него поплыл в ритме вальса «Дунайские волны».

– Оба-на! - подхватил падающего друга Степан.- Да что с тобой?

– Голова… Разболелась дико, и все плывет перед глазами.

И тут же Викентия вырвало.

– Хорошо хоть на пол, не на меня…- проворчал, брезгливо морщась, Степан и тут увидел такое, от чего мороз подрал по коже.

Викентий рухнул на четвереньки и скорчился в судорогах рвоты. Только рвало его чем-то странным. Степан присмотрелся и истошно завопил.

Это были змеи.

Маленькие, не больше карандаша, и длинные, тонкие, словно бечева, они извергались изо рта обессиленно мотавшего головой Викентия и расползались по всей кухне.

– Господи, да что же это?! - заорал Степан, не зная, что ему делать: то ли давить мерзких тварей, то ли вызывать «скорую помощь»…

Но все неожиданно кончилось. Само собой. Викентия перестало выворачивать наизнанку, и он, пошатываясь, встал. Степан с ужасом поглядел сначала на друга, потом на пол.

И спросил:

– А где же они?

– Кто? - слабым голосом отозвался Викентий. Он доковылял до холодильника, достал оттуда бутылку нарзана и жадно к ней присосался.

– Змеи…

– Какие змеи? - оторвавшись от бутылки, глянул на друга Викентий.- Где?

– Да здесь! Тебя ими рвало! - возбужденно замахал руками Степан.- Я думал, тебе кранты! А они ползут и ползут!

Викентий глотнул еще нарзану и осмотрел пол.

– Никаких змей я не вижу,- задумчиво сказал он.- Может, они по всей квартире расползлись?

– Слушай,- торопливо проговорил Степан,- пойдем-ка отсюда, проветримся.

– Хорошая мысль.

– А то что-то много глюков развелось в последнее время.

– Похоже на то.

…Первым делом они посетили аптечный отдел супермаркета: набрали анальгетиков, спазмолитиков и, на всякий пожарный случай, мультивитаминов в коробках ярких, словно елочные игрушки.

– А от галлюцинаций есть что-нибудь у вас? - спросил Викентий у молоденькой провизорши-консультанта.

Та улыбнулась:

– Конечно! Препарат нового поколения! Мы получили его буквально вчера! Разработан шведскими специалистами совместно с ведущими российскими психиатрами! Создан на основе компонентов растительного и минерального происхождения, не имеет побочных эффектов, отличается повышенной надежностью. Поэтому и называется «Надеждин».

– Как?! - прошипел Викентий, вытаращив глаза на продавщицу.

– «Надеждин». Есть еще «Надеждин-нео» со вкусом меда, эвкалипта и лимона и «Надеждин-кидс»… Вот, взгляните на рекламный проспект!

Провизор протянула Викентию яркий глянцевый листок.

Викентий посмотрел и чуть не завыл.

С листка Викентию улыбалась Надежда. Она стояла в кокетливо-коротеньком медицинском халатике и указывала ножкой в белом чулочке на броскую надпись: «Иллюзий нет! Есть только я!».

Из аптеки Степан и Викентий вылетели как ошпаренные. Пробежали с десяток метров, и вдруг Викентий замер перед тумбой для афиш и рекламы.

– Ты чего? - удивился Степан.

– Она меня преследует,- спокойно констатировал Викентий и ткнул пальцем в большой, по всему недавно приклеенный, рекламный плакат.

На плакате роковая Надежда красовалась в вечернем платье цвета бордо с боа из лебяжьего пуха. У ног ее вилась надпись: «Салон элитной одежды

«Эксклюзив». Чтобы нужные встречи повторялись…»

– Ты уверен, что это она? - осторожно спросил Степан.- Может, тебе только кажется?

– «Кажется»! - истерически хохотнул Викентий.- Ты на во-о-он тот рекламный щит посмотри! Или он мне тоже кажется?!

Степан поднял взгляд. Теперь Надежда, вырядившись в ковбойский костюм, вальяжно опиралась на гигантскую пачку «Мальборо». «Мы не расстанемся!» - уверяла она Викентия и Степана с рекламного щита.

Друзья в мрачной сплоченности шли мимо витрин магазинов и бутиков. У всех манекенов (даже манекенов-мужчин!) было лицо Надежды, и Викентий нервно шарахался, проходя мимо очередного магазинного паноптикума.

– Это невозможно,- шептал он Степану.- Она или целенаправленно сводит меня с ума, или уже свела. И все потому, что я не помог ей. А как я мог помочь? Как?! Собрать ее пепел в шкатулку и потом развеять над Москвой-рекой?! Или сделать себе ладанку, как у Тиля Уленшпигеля, чтобы пепел этой трижды неладной Надежды вечно стучал в мое сердце?!

Степан ухмыльнулся, за что получил по полной программе:

– Это все ты виноват! Втянул меня в дурацкую аферу с магией и ясновидением! Как будто мне больше заняться было нечем! А я как чувствовал! Как знал! Придет по мою хитрозадую душу магическое возмездие, и проведу я остаток дней своих в комнате, обитой капковыми матами!

– Не понял…

– Поймешь. Потом. Когда окажешься там вместе со мной.

– А, вот ты о чем. Кешаня, даже если я и попаду с тобой в психушку по одной накладной, поместят нас в разные ячейки! Потому что ты псих буйный, а я тихий!

– Я - псих?! - заорал на всю улицу измученный Викентий.

На них стали оглядываться прохожие. Ближайший страж порядка ласково погладил свою резиновую дубинушку.

– Успокойся, да успокойся же ты! На нас уже смотрят люди и милиционеры! Не скандаль, пожалуйста, ты же приличный человек, а не депутат какой-нибудь! - отчаянно зашептал Степан, переживая за друга всей душой. Тем более что в глубине этой самой души он почему-то думал, что Викентий и впрямь слегка повредился в уме.- Давай зайдем в этот бар. Это просто удача, что он нам по дороге подвернулся. Здесь очень спокойно. Живая музыка, приличное обслуживание, цивильное меню. И посетителей немного.

– А заказы здесь принимает кто? - напрягся практикующий маг.

– Кешаня, ты и впрямь того… Официанты, конечно.

– Мужчины?

– Гм. Мужчины тоже, но в основном девушки.

– Не пойду.

– Викентий, прекрати дурить! Я лично попрошу, чтобы наш столик обслуживал мужчина.

– И чтоб никакие женщины у нашего столика не появлялись в радиусе пяти метров!

– Устроим. Только веди себя тихо и мирно.

Викентий покорно спустился вслед за Степаном в бар под названием «Зеленый погребок». Это и впрямь был погребок со стенами и потолком, обитыми, болотно-зеленым плюшем. С потолка свисали светильники в виде крупных кистей зеленого винограда; маленькие овальные столики были застелены скатертями изумрудно-салатового цвета. На крошечной эстраде, подсвеченной зелеными огнями, саксофонист наигрывал нечто трансцендентальное, но вполне приемлемое для человеческого слуха.

Народу и впрямь было немного, однако Викентий потребовал, чтоб они со Степаном уселись в самый дальний и неосвещенный угол погребка.

– Здесь она меня не найдет,- заявил Викентий, озираясь по сторонам.

– Хватит, а? - утомленно сказал Степан.- Уймись ты со своими галлюцинациями. Давай хоть пожрем и выпьем по-человечески!

– Я не взял кредитную карту,- хлопнул себя по карману Викентий.- Вот блин.

– Спокойно. Я взял.

– Свою? - недоверчиво сощурился маг.