Тигр на свалке

Роди подошел к бронированной двери и выжал кнопку переговорного устройства. Он специально посмотрел на объектив видеоглазка, скрытно закрепленный в локте у одного из атлантов, чтобы охранник увидел его улыбающееся лицо. Лизи тоже подняла к объективу голову и громко крикнула:

– Подсуетись, парниша!

П. Алекс перестал улыбаться и, зло взглянув на собаку, пшикнул. Лизи посмотрела на хозяина, состроила невинное выражение лица и добавила:

– Если бы я решила нагадить здесь возле входа, охранник бы выскочил через пару секунд.

Громко щелкнул замок и в открывшихся дверях появился здоровяк в камуфляжной форме. При первом взгляде на него в глаза бросалась массивная рукоять пистолета, торчащая из оперативной подмышечной кобуры. Он махнул головой, посаженой на «бычью» шею, приглашая войти. Роди с собакой проследовали в помещение и встали у решетки, которая стеной перегораживала поперек весь огромный зал. Охлажденный кондиционерами воздух приятно свежил. Сзади хлопнула дверь, охранник занял свое место в кресле перед столиком с несколькими мониторами. За толстыми арматурными прутьями и приваренной к ним металлической сеткой, перед длинным столом восседал пожилой лысоватый, с остатками редких седых волос на висках, мужчина. Впалые щеки и блеклые губы. Он почесал массивный, картошкой, нос, надел очки с линзами большой кратности, взглянул на вошедших и, засияв в улыбке, произнес:

– П. Алекс… – Поднявшись, Мохман развел руки в стороны. – Думаю, знаю, зачем ты пришел, – Ростовщик с укором потряс указательным пальцем. – Тебе надо за тигра еще денег. Угадал? Ай-яй-яй, старый плут. – И тут он процитировал:

Не опускай, друг Алекс, глаз!

Ни в чем на свете нету смысла.

И только наши, Алекс, числа

Живут до нас и после нас. [21]

Феликс очень любил вставлять в разговоры рифмованные фразы, стараясь приобщить их по смыслу к какому-нибудь определенному моменту или случаю.

«Бывают же такие люди, – подумал Роди. – Кто-кто, но только не я. Странно, но я даже не задумывался об увеличении цены. Хотя, возможно, Феликс бы и добавил денег».

– На этот раз ты ошибся, старый скряга.

Обозвав кредитора, П. Алекс нисколько не хотел обидеть того, он отлично знал, что слово «скряга», словно слово «кредитки», ласкает слух ростовщика. Иногда Роди называл Феликса просто жидом, но и это не могло обидеть старого еврея. Мохман гордился своей национальностью и вместо того чтобы скрывать это, как делают многие, наоборот частенько благодарил бога за то, что не родился каким-нибудь жалким индейцем.

– Давай заходи, – ростовщик выбрался из-за стола, прошел вправо и открыл решетчатую калитку. – Выпьем холодного пивка.

П. Алекс прошел внутрь отгороженной части помещения, сел в кожаное кресло перед низким журнальным столиком и поставил рядом с собой на пол саквояж и пакет с продуктами. Элизабет тоже заскочила на кресло, но не удержалась на краешке и слетела на пол. С обидой взглянув на хозяина, мол, не подвинулся, собака пристроилась рядом с саквояжем.

– Пиво, говоришь? Можно и пива, – произнес Алекс.

– Ку?ма! – позвал Мохман помощника. – Принеси два пива!

Появился тощий, высокий, облаченный в потертый поношенный костюм из легкой ткани Какумацин. Он без слов поставил два покрытых влагой высоких бокала, пожал руку Роди, подмигнул Лизи и, ничего не сказав, бесшумно удалился.

– Опять залет? – спросил Алекс, кивнув в сторону индейца.

– Очередной. Просадил пару сотен песо из кассы, резвясь всю ночь с какой-то потаскухой. Его совершенно нельзя оставлять одного. Ну, ребенок прямо. Что ни говори, женщины несут одни неприятности.

Мохман за свои шестьдесят два года был женат трижды и ни с одной из своих жен не прожил больше двух лет. Наследников у него не имелось, и Роди частенько размышлял: кому же этот старый мошенник оставит свое состояние. Наверняка он уже состряпал завещание, тем более, что Феликс ужасно любил всяких нотариусов, адвокатов, юристов и других дельцов от бумажной бюрократии.

– Если не собираешься просить денег за тигра, так зачем же пришел? Сегодня мы вроде бы не планировали играть в покер.

П. Алекс отпил холодного пива и ответил:

– Хочу заключить с тобой настоящий договор. Не на словах, а на бумаге. Я, мол, тебе тигра, а ты – все мои долги. Такая вот бумага нужна.

– Не веришь?

– Так же, как и ты мне.

– Ошибаешься, кому-кому, а тебе я почему-то всегда доверяю. Заметь, даже в такой сложной ситуации, в какой сейчас ты пребываешь, я не наседаю на тебя. Но если ты хочешь договор, так сделаем договор. Частный, разумеется, но как положено, все по закону.

Феликс встал с кресла, отошел к длинному рабочему столу, сел и стал быстро перестукивать пальцами по клавиатуре портативного компьютера. Через пару минут из принтера выползли по очереди два листа бумаги и ростовщик, подписав их, дал прочитать написанное П. Алексу. Тот, пробежав глазами по тексту и удовлетворенный содержанием, поставил свои росписи. Лизи бросала взгляды то на хозяина, то на Мохмана, видимо соображая, что бы такое ляпнуть, но промолчала, ничего не найдя сказать.

– Ку?ма! – вновь крикнул ростовщик. – Иди, засвидетельствуй документ.

Словно тень, вновь появился помощник, опять ничего не сказав и даже не взглянув на содержание бланков, расписался внизу под текстами, после чего опять удалился. П. Алекс свернул пополам свой экземпляр и, наклонившись, спрятал в саквояж. Раздался дребезжащий звонок. Охранник, сидевший в кресле, оторвался от чтения порножурнала с грудастой сеньорой на обложке и, посмотрев на монитор, произнес:

– Какой-то работяга с мальчишкой.

– Запускай. – Феликс вновь сел за стол перед приемным окошком в решетке.

Охранник открыл дверь и в помещение вошел невысокий мужичок в промасленной робе, ведя за руку парнишку в грязной одежде лет семи. Оглядываясь по сторонам и явно не зная к кому обратится, он остановился.

– Проходите к окошку, – подсказал охранник.

Посетитель приблизился к решетке и, посмотрев на улыбающегося Мохмана, тихо сказал:

– Вот, понимаете, хочу сынишку заложить.

– Документы все собрали? – ростовщик привстал, осматривая сквозь решетку ребенка.

– А как же, все как положено. Все в наличии.

– Пусть идет сюда. – Феликс прошел к решетчатой двери и открыл ее.

– Давай, сынок, иди к дяде. – Мужчина подтолкнул мальчика и тот прошагал за ограждение.

– Раздевайся, пацан, – скомандовал Мохман и парень нехотя стал стягивать с себя местами рваную одежду.

Когда мальчик остался совсем голый, Феликс подошел к нему и стал скрупулезно, взглядом профессионала осматривать парнишку со всех сторон. Он заглядывал во все места, включая уши, нос и рот.

– Так, так, так. С виду товар в норме. Давайте посмотрим на документы, удостоверяющие вашу, а также мальчика личности. И сразу же предъявите медицинскую карту.

Отец достал из-за пазухи пачку документов и протянул ростовщику. Тот стал изучать их по порядку.

– Как я уже сказал, с виду парень вроде здоров, только, пожалуй, худой чересчур, однако вот дантист пишет, что у мальчика начальная стадия цинги. Невропатолог – психический инфантилизм. В общем, подходит, но оценю его немного дешевле… Скажем… этак в пятьдесят тысяч песо. Продать не хотите? Дам шестьдесят пять!

– Нет, нет, что вы! Это же мой сын!

– Ну, как хотите. Согласны с суммой?

– Да, да. Конечно, пятьдесят тысяч мне подходит. Понимаете, долги надо…

– Итак, давайте посмотрим на остальные документы, – перебил папашу ростовщик, явно не желая выслушивать причину, толкнувшую мужчину на этот шаг. – Согласие матери, нотариально заверенное, есть, очень хорошо. Бабушки, дедушки у парня живы?

– Нет, сеньор, земля им пухом.

– Да, вот они, нотариально заверенные копии свидетельств о смерти. Прекрасненько. Справка от опекунского совета присутствует, не возражают. Итак, все в норме. Теперь немного подождите, я выпишу залоговый билет и договор.