Космический вальс

– Не знаю…

– А мой сын твердо знал и добился своего… Кем же ты хочешь быть?

– Не знаю…

– Совсем плохие дела. Я думал, ты настоящий парень. Целеустремленный, боевой, знаешь, кем станешь в жизни. Ну ничего. Это дело поправимое. Только одно запомни: без знаний, глубоких, настоящих, ничего не выйдет. Как друг советую: займись серьезно учебой. И еще об одном попрошу. Когда мы будем улетать, пожалуйста, приди попрощаться. Договорились?

Тор неуверенно кивнул.

– Я на тебя надеюсь. И, пожалуйста, никому не рассказывай, что я космонавт, да еще с другой планеты.

Я пожал Тору руку, и уходя, почувствовал, что он здесь, схоронившись в темноте, неотрывно провожает меня взглядом.

Так закончился этот памятный день. Впоследствии я вспоминал о нем, пожалуй, чаще всего. Помню, как вернувшись в дом, я лег раньше обычного забравшись под одеяло, поспешил закрыть глаза, чтобы ничто не мешало размышлять, анализировать…

Что же вызвало во мне это сильное чувство, откуда взялась эта смутная полурадость-полутревога? Пожалуй, все оттого, что завтра я должен был покинуть этот дом, в который попал совершенно случайно и который, можно сказать, стал родным. Завтра я расстанусь с Иной навсегда…

Ина!.. Ну конечно, все дело в ней – моей первой учительнице на планете Иона. Так вот почему я ничего не видел и видел все – я смотрел на Ину! Вот куда шли подсознательные нити моих наблюдений и дум! Эта женщина, как в фокусе, объединила все мои разрозненные впечатления – и то, что я узнал, и то, что предстояло узнать.

Ина!.. Она не только была ясна социально сама, но и проясняла, типизировала социальность остальных – их полезность, бесполезность и даже вредность. Конечно же, благодаря Ине, я теперь глубже понимал существо здешней жизни, все ее сложности.

Жаль, не у всех граждан нового строя высокая сознательность. Это печально. Я листал газеты, журналы – видел много критических статей. Авторы бьют тревогу, справедливо беспокоятся. Социальная незрелость, невежество, собственнические инстинкты, уходящие корнями в прошлое, мешают бурному созидательному течению, как пороги на иной реке. Но известно, никакие пороги не в силах помешать стремительному потоку, никакие заслоны не остановят прогресс. Не остановят именно потому, что движут его такие люди, как Локо Грае, Сег, Ина…

Ина! Все мысли почему-то приводили к ней. Я стал засыпать и опять видел Ину в туманных звездных наплывах. Ясными оставались лишь ее печальные глаза…

Утром приехал Сег.

– Встречайте! – радостно воскликнул он. – Не ждали? Ина, неси что-нибудь перекусить. Страшно проголодался!

Сег стал возбужденно рассказывать о том, где был и что видел. Впечатлений было столько, что Сег загорелся большим замыслом – он напишет новый роман!

– Идея хорошая, – поддержал я. – Только постарайтесь копнуть глубже. Чтобы не просто шел о чем-то разговор, а будил большие мысли, вдохновлял на благородные поступки.

Вероятно, Сег не ожидал таких слов – он сразу нахмурился и побледнел.

– Звучит как рецензия на «Камень преткновения»… Ты прочитал?

– Да.

– Ну и?..

– Того, о чем я говорил, в нем и не хватает. Все есть – сюжет, действующие лица, а читать неинтересно. Действие затянуто, развивается в одной плоскости. Как говорил когда-то наш Станиславский, отсутствует сверхзадача. И еще, я бы сказал, маловато темперамента. Вы такой энергичный, живой, а рассказ ведете вяло, скучно…

– Ну, знаешь – поморщился Сег. – Ты уж совсем… Конечно, с ваших высот можно и заметить что-то… Но чтобы совсем… Никогда не поверю!

– Я не говорю – совсем. Критика на будущее. Вы же собираетесь писать новый роман… Послушайте, а почему бы вам не написать о самом значительном – о том, что вы сами видели и пережили. Вы же участник Освободительного Восстания! Вот неисчерпаемая тема! Только побольше живых красок и поменьше отсебятины.

– Огорошил ты меня, прямо скажу…

Ина принесла завтрак. Но Сег отказался сесть за стол, заторопился в редакцию.

– Вернусь – поговорим подробно. Да! – остановился он у двери. – Совсем не обратил внимания. Как ты здорово говоришь по-нашему! Будто жил здесь всегда.

– Спасибо Ине.

Сег перевел взгляд на жену, обдумывая что-то, потом опять на меня и молча ушел.

– Напрасно вы ему так прямо… о романе, – сказала Ина. – Теперь будет злиться, переживать. Критику он органически не выносит.

– Ничего, пойдет на пользу. В конце концов пусть даже обидится. Зато, глядишь, что-то дельное напи­шет.

Через некоторое время Сег вернулся, из-за его спины таинственно выглядывала тетушка Ера. Сег был бледный, весь дрожал, не в состоянии произнести хоть слово. Наконец он выдавил, с ненавистью глядя на меня:

– Эх ты… А я – то думал… Подонок! Чужих жен совращаешь!..

Тетушка зло хихикнула.

От чудовищного обвинения я будто окаменел.

– Опомнись, что ты говоришь! – горько воскликнула Ина.

– С тобой я даже разговаривать не хочу, – с презрением бросил Сег. – Но ты, ты!.. – Он шагнул мне навстречу.

– Ваши обвинения несправедливы, – спокойно сказал я.

– Может быть, вы вчера не гуляли в парке? – прищурился Сег.

– Гуляли.

– И не целовали ручки? И не сидели на скамеечке?

– Все было не так, – заволновался я.

– Не артачься, свидетель есть, – ехидно улыбнулась тетушка Ера, обнажив крепкие белые зубы.

– Вы не так объясняете… – растерялся я.

– Где уж нам, – усмехнулся Сег, – с нашей необразованностью… Ты лучше прямо скажи, если ты такой честный да не чета нам: как ты относишься к моей жене? Только честно!

– Я очень люблю Ину.

Тетушка Ера торжествующе завопила. Сег бросился на меня, но я успел выставить руку, и он отлетел к двери.

– Ах, так! Ну погоди, подлый соблазнитель!

– Постойте, Сег! Давайте поговорим спокойно…

Сег рывком поднял стул и что есть силы запустил в меня. Я отклонился, стул ударился об стенку, и во все стороны полетели щепки. Ножка от стула угодила Сегу в плечо, и он со стоном опустился в кресло. Тетя Ера спряталась за шкаф и время от времени испуганно выглядывала.

– Не нужно опошлять настоящие чувства, – тихо сказал я Сегу. – Между нами ничего не было. Я люблю вашу жену как прекрасного человека, как редкую женщину…

Сег простонал в ответ.

– Дайте мне договорить. Я сейчас уйду. Уйду навсегда. Благодаря Ине, да и вам, Сег, я уношу из этого дома хорошие чувства… Спасибо!

Я приблизился к Ине и поцеловал ей руку.

– Большое спасибо, – сказал я Ине. – Пусть всегда светит вам счастливая звезда!

Извинившись, я прошел в соседнюю комнату.

Снял шорты и куртку и облачился в свой космический костюм. Увидев меня в новом одеянии, тетя Ера еще больше испугалась. Сег сидел с опущенной головой, а на глазах у Ины блестели слезы…

Выйдя на улицу, я связался с «Коммунаром» и без труда нашел всех наших ребят. Они, за исключением тех, кто остался в лайнере, жили в гостинице и осваивали язык, готовясь к более детальному знакомству с планетой.

Вскоре начались наши поездки по стране. И всюду – восторженные встречи, желание побольше узнать о планете Земля, на которой люди построили коммунистическое общество. Мы побывали на фабриках, на заводах, в земледельческих хозяйствах. И везде я внимательно присматривался к простым тру­женикам. Меня радовали их открытые лица, прямой взгляд, внутреннее горение. Чувствовалось – они жили осмысленно, полнокровно, заботясь о сегодняшнем дне, они думали о будущем. Редкие мутные всплески не портили чистой синевы огромного моря.

Все чаще и чаще я вспоминал Ину. Слезы, что заблестели мне вслед, вызвали тревожное беспокойство. В свободные минуты я продолжал вести дневник, отводя в нем немало страниц мысленным встречам с Иной. Я разговаривал с ней, делился впечатлениями, и мне совсем не хотелось гасить в душе светлую радость, пусть даже смешанную с тревогой.

Я скучал и надеялся увидеть Ину хотя бы еще раз…

На пятидесятый день (член правительства не забыл своего обещания) в театре собрались горожане, и мы впятером отправились на своеобразную пресс-конференцию.