Враг мой (сборник)

"Любить друг друга!" - отвечаю я ей.

Два существа - черные чешуйчатые многоножки, вооруженные зловещими когтями - поймали третье, гладкое, мягкое, маленькое, медлительное.

День выпуска.

"Угроза - непрекращающаяся война в замкнутой системе между двумя разумными расами, не способными забыть и простить друг другу причиненный ущерб. Цель каждой из сторон - полное уничтожение противника. Чтобы положить конец угрозе, требуется установить мир".

Первый в моей жизни выпуск.

Учеба в Нокбук-ковахе подошла к концу. Скоро вместе с другими свежеиспеченными воинами я вольюсь в ряды Маведах. Но сначала нас ждет испытание, суть которого содержится в строгой тайне. Кто-то говорит, что это пытка, которую мы должны выдержать без словечка жалобы, другой - что это проверка умения обращаться с оружием. Третий - что это что-то постыдное, и мы должны это сделать, доказывая свое рвение вступить в Маведах.

Что ж, правы оказались все трое.

У меня в руке нож. Дверь распахивается, и я вижу живого человека, мужчину, привязанного к столбу посреди маленькой бойцовской арены. Над ареной сидят джетах Декабан Ло и сортировщик Чой Лех.

Никаких инструкций я не получаю. Считается, что я и так знаю, как поступить.

Человек смотрит на меня и тихо, умоляюще произносит: "Нет. Пожалуйста. Нет. Пожалуйста..."

Я поднимаю нож и подхожу к человеку. В голове у меня каша. В школе нас знакомили с голограммами. Вдруг передо мной не настоящий человек?

Нас тренировали на механических людях, использовавшихся армией землян на начальной стадии войны. Говорят, несколько таких автоматов еще остаются во Фронте. Может быть, этот - один из них?

У него серые глаза, на лбу пот, в горле пересохло от страха.

"Пожалуйста! Боже, нет! Пожалуйста, Боже, нет!"

Это всего лишь проверка. Ло и сортировщик хотят проверить, хватит ли у меня закалки, чтобы убить. Никто всерьез не использует пленных для таких целей. Мне кажется, что у человека на шее, над самым воротом потной рубахи трещина. Это автомат, хватит колебаться.

Я чиркаю острым как бритва ножом по человеческому горлу и только в этот момент понимаю, что полоска на шее - не трещина, а всего лишь нитка от воротника. Меня окатывает человечьей кровью, зато Декабан Ло и Чой Лех довольны.

Я бреду прочь, утирая с лица кровь, и слышу, как к столбу подтаскивают следующего смертника. "Нет! - кричит он. - Пожалуйста, нет!"

Меня ведут в другое место, где я вижу своих забрызганных кровью товарищей, стоящих и сидящих у вездехода. Они избегают моего взгляда, я их. К концу дня все мы становимся выпускниками и собираемся вместе, чтобы залезть в вездеход. За нами закрывают дверцы, мотор ревет. Нас везут в Окори Сиков в Южной Шорде.

"Нас дюжина", - с горечью произносит чей-то голос в темноте.

"Фронтовая дюжина, - шепчем все мы в ответ. - Маведах".

Перемирие... Решить то, что поддается решению, и установить мир.

"Всякий раз, когда удается прекратить огонь, - начинаю я, неконтролируемые группировки и отдельные личности с обеих сторон устраивают провокации и творят зверства, из-за которых война вспыхивает с прежней силой. Раньше перемирия длились неделями и даже месяцами, а теперь не превышают считанных дней, даже часов. Стороны конфликта не в силах обуздать свои неконтролируемые группировки, поскольку политическое руководство не способно преследовать своих за преступления, сводящиеся к убийству противника..."

Приз предлагает задачу "гнезду".

Дакиз призывает проверить мое решение.

Приз раскидывает мясистые руки, делает шаг в мою сторону.

"Сейчас я тебя раздавлю!"

"Сделаешь еще один шаг, - отвечаю я, - и я переломаю тебе все кости".

Начало новой тиманской притчи...

Словно с огромного расстояния до меня доносится крик:

- Ро! Ро! Ро!

В голове у меня звучит детская песенка, мой собственный голос присоединяется к хору: "Греби, греби, плыви, лодочка, по речке вниз..." Я захлебываюсь, кашляю, корчусь, задыхаясь.

Приступ проходит. Я лежу слабый и неподвижный, как мокрая тряпка. В животе страшная боль, в ноздри бьет отвратительный запах. Я с трудом открываю глаза и вижу склонившуюся надо мной Киту.

- Давно он здесь лежит? - спрашивает Кита.

- Без малого три стандартные недели, - отвечает Жнец.

- Почему ты не позвал меня раньше? Еще немного - и Язи Ро помер бы от обезвоживания! Боже, ну и вонь!

- Дракам не требуется много воды. И потом, он сам твердил, что Мистаан медитировал целых шесть лет, - объясняет Жнец как ни в чем не бывало.

- Это притча, Жнец! Даже если бы это было правдой, то тот лежал на открытом воздухе, и ученики каждый день приносили ему еду.

Рядом с лицом Киты появляется лицо Жнеца с трепещущими от отвращения ноздрями.

- К тому же скалу время от времени поливало благодатным дождиком... Он улыбается мне. - Эй, Ро, ты жив?

Я киваю и утвердительно хриплю.

- Когда в следующий раз задумаешь марафонскую медитацию, сперва предупреди о своем намерении кого-нибудь, кто разбирается в таких вещах.

- Наверное, ты права...

Кита приподнимает мне голову и просовывает в рот горлышко бутылки.

- Соси, это сок.

Сладкая жидкость вливается в мой пересохший рот. Никогда еще не чувствовал такого упоительного вкуса! Три глотка - и я благодарно киваю. Кита убирает бутылку и опускает мне голову.

- Жнец, тащи Ро под душ, а я найду чистый халат.

- Погоди-ка... - Жнец наклоняется ниже. - Ну что, придумал ответ?

Я трясу головой.

- Придумал, только не тот, что искал. Зато этот сработает.

Жнец поворачивается к Ките:

- Запах невыносимый, зато ясный взгляд.

32

Проглотив через силу немного съестного, я сижу на кухне, завернутый в одеяло, и поглядываю на остальных, собравшихся вокруг стола. Справа от меня Кита, слева Жнец. Мрабет, Дэвидж, Мосс и Бенерес - напротив.

- Будет новая попытка заключить перемирие между Маведах и Фронтом Амадина, - говорю я. - Такие попытки следуют одна за другой.

Дэвидж, слушая меня, качает головой.

- Какая-нибудь мелкая группировка, либо людская, либо дракская, обязательно торпедирует мирный процесс...