Мир Приключений 1990 г.

— Дядька хотел взять Острожаны, наше родное село, у него там был какой-то свой интерес, но нас встретили огнем. Только мне удалось спастись. Добрался в Броды — это подо Львовом. Там жила моя тетка — сестра матери. Сын у нее погиб, мой двоюродный брат Алексей Иванцов. В лесу на мину напоролся. Говорят, ничего не осталось. А тут приехал я… Похож на Алексея, тетка и говорит: “Будешь сыном, о смерти Алексея в загс не сообщали…” Документы взял и сделался Алексеем Иванцовым. А тетка, чтобы никто не узнал об этом, переехала со мной в Бибрку. Представил справку, что отец погиб на фронте, и это правда: муж тетки был в Красной Армии и погиб за Советы. Закончил во Львове ремесленное училище, а потом поступил на завод. Место в общежитии дали…

Штех выдержал паузу, положил доверчиво руку Гришке на плечо — знал, какое это впечатление на него произведет, сказал весомо, глядя парню прямо в глаза:

— Ты должен сделать вклад в наше дело, в этом твое высокое предназначение.

— Да, — ответил Гришка, даже не зная, о чем идет речь. Готов был выполнить все, что скажут.

Но Штех спросил его о чем-то совсем прозаичном:

— Знаешь вашего директора Стефана Висловского?

— Да кто же его не знает?

Гришка представил себе седого, низкорослого мужчину, худого, подвижного, с умными глазами. Ему приходилось слушать директора на собраниях — на трибуне он становился как-то выше, находил какие-то особые слова.

— Говорят, он авторитетен в городе?

— Да, — ответил Гришка уверенно. — Завод большой, Висловского все знают.

— Нужно убрать его! — Штех посмотрел на Гришку внимательно.

Гришка сразу понял, о чем он.

— Убить? — спросил.

— Сможешь?

— Почему нет? Они убили моих родителей и дядьку. Должен отомстить!

— Держи! — Штех вынул из внутреннего кармана пиджака офицерский вальтер.

— Где вас найти?

— Нигде, — ответил жестко Штех. — Явок не будет. Если провалишься, выпутывайся сам. В крайнем случае пересидишь где-нибудь до холодов. Пока здесь успокоятся. Затем позвонишь отцу Иосифу, он скажет, что делать.

— Все?

— Нет. В доме Висловского оставишь записку, — протянул листок. — Перепишешь печатными буквами. — И добавил угрожающе: — Учти, мы не спустим с тебя глаз. Знаешь, что бывает с теми, кто обманывает нас?

Гришка злорадно усмехнулся:

— Пусть господин функционер не беспокоится, этому Висловскому уже не ходить по земле.

Сегодня Висловский проснулся поздно, солнце уже поднялось над деревьями. Воскресенье, и можно немного расслабиться. Он встал с постели, выглянул в окно — осень, но деревья совсем зеленые.

Скрипнули двери, в комнату заглянула сестра Зеня.

— Закрой за мной, Стефан, — попросила. — Я тороплюсь на рынок.

Висловский пожал плечами: Зеня ужасно боится воров, на дверях у них два самых лучших английских замка, но Зеня велела приделать еще стальную цепочку, и прежде чем впустить посетителя, внимательно осматривала его и даже расспрашивала: кто и зачем?

— Я закрою, иди, — пообещал Стефан Федорович.

Но Зеня все еще стояла в дверях. Висловский сдался и спустился за ней на первый этаж, щелкнул двумя замками и набросил цепочку.

Здесь же, на первом этаже, был его кабинет. Он зашел в кабинет, сел за стол и углубился в работу. Завтракать решил вместе с сестрой, когда она вернется с рынка.

Неожиданно в передней раздался звонок.

Стефан Федорович недовольно оторвался от дела и, вздохнув, пошел открывать двери.

Щелкнули замки, зазвенела цепочка. Директор вопросительно уставился на юношу с дешевенькой картонной папкой под мышкой, неловко переступавшего с ноги на ногу.

Юноша смотрел на него так просительно и растерянно, что он мягко спросил:

— Чем могу быть полезен?

— Рацпредложение у меня, — сказал Гришка, — хотел бы с вами посоветоваться.

— У меня есть часы приема.

— Но у меня такое важное дело, что ждать еще неделю…

Директор посмотрел на Гришку с интересом, отступил, пропуская в переднюю.

— Прошу в кабинет, — сказал совсем доброжелательно. — Как ваша фамилия?

— Иванцов. — Гришка не скрывал себя, ибо все равно отступления не было.

— Прошу вас, товарищ Иванцов, проходите. Что там у вас?

Директор протянул руку, указывая на пистолет под пиджаком, — и как он мог заметить его? Лицо Гришки вытянулось, покрылось мертвенной бледностью, он положил папку на стол и пробормотал, как провинившийся мальчишка:

— Ничего у меня нет, и я пришел…

— Не волнуйтесь так. — Директор взял папку в руки.

Только теперь Гришка понял, что Висловский протягивал руку к ней, а он испугался и едва не провалил дело.

— Посмотрим, что вы предлагаете, — сказал Висловский, развязывая тесемки. — Садитесь! — указал на кожаное кресло возле стола.

Гришка автоматически подался к креслу, но успел сообразить, что будет занимать неудобную позицию, что ему нужно быть непременно позади директора.

— А можно мне… — остановился на полдороге, — посмотреть книжки?

Висловский мягко улыбнулся.

— Здесь есть что посмотреть! — сказал с гордостью.

Гришка повернулся к стеллажу, который возвышался за спиной Висловского. Краем глаза наблюдал, как директор вытащил бумаги и стал рассматривать чертеж. Недавно Гришка узнал, что их бригадир придумал какое-то приспособление к станку, сделал вид, что изобретение его очень интересует, и попросил чертеж на воскресенье.

И вот сейчас Висловский изучает этот чертеж.

Гришка, взяв со стеллажа какую-то объемистую книгу, полистал ее, чувствуя, как колотится у него сердце. Поставив книжку на место, сделал шаг ближе к столу.

— Интересная мысль, — сказал директор с уважением, — непременно надо использовать ваше приспособление!

Гришка смотрел на Висловского сбоку, не знал, что ответить. Неужели начнет расспрашивать?

Висловский усмехнулся и снова углубился в чертеж.

Гришка осторожно вытащил пистолет, поднял его и сразу нажал на крючок. Звук выстрела оглушил его, и он чуть не выпустил оружие, но успел увидеть, как пуля пробила пиджак на плече директора.

Висловский медленно повернулся к нему.

Гришка отступил, отгородился от директора пистолетом, держа его неудобно, двумя руками, перед грудью.

— Вы что?.. — глухо спросил Висловский. Он смотрел на Гришку снизу вверх, и тот увидел в его глазах боль и удивление.

— Я… Я ничего… — Гришка прижался спиной к стеллажу и вдруг понял, что отступать некуда, поднял оружие и выстрелил директору прямо в лицо.

Висловский зашатался и упал на стол.

Гришка стоял и тупо смотрел, как стекает кровь из размозженного черепа на полированную поверхность. Наконец очнулся, засунул пистолет в карман, быстро схватил чертеж и, стараясь не запачкать его кровью, положил в папку, завязал тесемки. Делал все машинально, хотя был в напряжении и прислушивался к малейшему шороху в пустом доме.

Почему-то на носочках пробежал в переднюю, уже взялся за замок, но вспомнил, что забыл положить записку. Возвратился, тоже на цыпочках, положил на стол записку — так, чтобы бросалась сразу в глаза. Уже спокойно огляделся, не оставил ли следов, и уверенно направился к выходу. Осторожно открыл дверь и выскользнул на крыльцо. Замки щелкнули за ним. Перегнувшись через перила, посмотрел, нет ли кого на улице.

Никого…

Пробежал по дорожке к выходу, калитка не скрипнула, и солнце ударило ему в глаза. Голова закружилась, он чуть не упал, но сразу овладел собой и направился к воротам парка.

— Иванцов! — услышал вдруг. — Алексей!

Не остановился, шел ссутулившись, понимал, что произошло что-то ужасное и он пропал, но все-таки шел, не оборачиваясь, будто в парке было спасение.

— Лешка! — крикнул кто-то уже совсем близко.

Теперь нельзя было не остановиться. Оглянулся и узнал Клапчука. Улыбается, подает руку. Пожал нехотя.

— От Стефана Федоровича? — спросил Клапчук. Проныра проклятый, все он знает, повсюду сует свой поганый нос! Пролез в комсорги цеха, капитал себе зарабатывает!