Мир наизнанку

- Смотри, чтобы не вспыхнуло чего, - озабоченно сказал Рангар. - А то ведь и самая прочная кора хорошо горит...

- Не беспокойся, - Фишур поднял руку, - я очень внимателен. Вот только для лучшей сосредоточенности не помешает глоток пива.

Рангар попытался строго нахмуриться, но не выдержал и засмеялся

Фишур, тая в усах усмешку, принялся откупоривать второй бочонок пива.

Карлехар задумчиво смотрел в сосущую глаза синеву.

Квенд, улегшись поудобнее, задремал.

Светящаяся точка в чудо-окне чуть изменила курс и начала микроскопически медленное, но неуклонное движение к черной кляксе. К острову Тарнаг-армар.

К цитадели Сверкающих.

К сердцу тайны.

Поздней ночью внутренний толчок разбудил Верховного Жреца.

- Доложи о результатах поиска иномирянина, - потребовал Первая Ипостась.

Вторая Ипостась сдержал неудовольствие и послушно начал произносить мыслефразы, стараясь, чтобы они звучали четче.

- Самые тщательные поиски оказались, увы, почти безрезультатными. Иномирянин как сквозь землю провалился. Его не удалось нащупать даже на эмпатическом уровне с помощью самой мощной магии и аппаратуры Сверкающих. Объяснении может быть три: либо он покинул Коарм, либо изменил свои ментальные характеристики, либо научился экранировать пси-излучение.

- Первое слишком хорошо, чтобы быть правдой, - проворчал в черепной коробке Светлейшего бестелесный голос его Первой Ипостаси. - Так что будем рассчитывать на худшее. А что означает слово "почти" в твоей первой фразе?

- К иномирянину, как мы полагаем, присоединился Карлехар ла Фор-Рокс тот самый генерал, который попытался внедрить в своем полку луки и стрелы. Он тоже исчез и тоже, видимо, изменил свои ментальные характеристики. Последнее наталкивает на мысль, что им помог Ольгерн Орнет, гранд-маг Лотоса. Если это подтвердится, гранд-мага придется уничтожить, несмотря на все нежелательные последствия.

- Не возражаю, - произнес голос. - Что еще?

- В лесу, в двенадцати лигах к юго-западу от Венды, обнаружили очень свежие и достаточно странные следы человеческой деятельности: пятна кострищ, остатки еды, пустая бочка из-под пива, фекалии.

- Не вижу в этом ничего загадочного. Особенно в фекалиях, - фыркнул голос.

- А место? Глухая лесная чаща между Южным трактом и побережьем...

- Это могли быть разбойники.

- Обследовавшие место эксперты утверждают, что там около двух-трех недель обретались четыре человека. И они что-то делали, что-то изготавливали. На это указывают многие факты. Кора с большого числа хингу в окрестности этого места содрана начисто, а в овраге рядышком рассыпана стружка и отпиленные куски ветвей дорга.

- И что же, по мнению твоих экспертов, там могли делать?

- Никто даже предположить ничего не может.

- А что думаешь ты?

- Боюсь, что если это был иномирянин со своими друзьями, то он мог воспользоваться запрещенными знаниями... как в том случае, когда он изготовил лук и стрелы.

- Я сообщу об этом Сверкающим. Даже я не настолько силен в запретных знаниях, чтобы высказать догадку.

- Когда у тебя очередной сеанс связи?

- Через два дня. Я спрошу, что же мог иномирянин сделать такое, что позволило ему покинуть окрестности Венды. Они, конечно, сразу догадаются... Да, а кто те трое? Или двое, если принять, что Карлехар присоединился к иномирянину. Всего ведь там занимались неизвестно чем четыре человека?

- Трудно сказать. Один из этих двоих, возможно, сопровождавший Рангара Ола еще от Лиг-Ханора некто маркиз Фишур ла Тир-Юн. Он исчез во время захвата иномирянина возле Шумхара и считался погибшим. Однако достоверных доказательств его смерти нет.

- Допустим. Но кто в таком случае четвертый? Упомянутый тобой гранд-маг?

- Исключено. Ольгерн Орнет прибыл в Валкар до того, как четверка неизвестных появилась в том месте.

- Тогда кто?

- Неизвестно. Им мог стать любой. После победы над Глезенгх'арром иномирянин из рядового, пусть очень хорошего гладиатора, превратился в легендарного героя.

- Да, этот поединок оказался грандиозной глупостью с непредсказуемыми последствиями. Вероятностные линии по-прежнему упираются в туман... Ладно. Какие соображения относительно направления передвижения иномирянина и его приспешников?

- Соображений есть несколько. Но предлагаю рассмотреть худший вариант.

- Ты имеешь в виду возможную попытку проникновения их сюда, на Тарнаг-армар? Чушь. Даже если они попытаются, на остров им не попасть. А если случится невероятное и им удастся проскочить все барьеры, то их тут либо убьют, либо они очень быстро сойдут с ума. Помнишь, как ты побывал здесь?

- Помню, - с содроганием ответил Светлейший. - И как ты только выдерживаешь...

- Привык, - в мыслеголосе Первой Ипостаси прозвучали философские нотки. - К тому же мне сделали адаптивную коррекцию восприятия.

- Так что попытки иномирянина прорваться на Тарнаг-армар ты не опасаешься? - вернул разговор в прежнее русло Вторая Ипостась.

- Нет. Гораздо хуже другое: если он начнет в народе распространять разрушительные идеи и запрещенные знания. Теперь это особенно опасно, ведь он - герой, живая легенда, и представляешь, как ему будут внимать, с каким трепетом и пиететом?! Не забывай также о той девчонке, Ладе Зортаг. Он сильно к ней привязан, и не исключено, что иномирянин попытается нанести визит на остров Курку.

- Мы отработали эту версию и приняли все меры предосторожности.

- Хорошо. Держи меня в курсе всех событий. А за Тарнаг-Рофт не волнуйся - на то она и цитадель, чтобы быть неприступной.

Чужое присутствие в черепной коробке перестало ощущаться, и Верховный Жрец бессильно откинулся на подушки.

Лада Зортаг теперь редко выходила из дома. После ее возвращения (о котором она по-прежнему ничего не помнила) на родной остров ее начали сторониться даже те из односельчан и соседей, с которыми у Лады были раньше самые теплые отношения. Постепенно она перестала даже пробовать завязать разговор с кем бы то ни было, целыми днями занималась домашним хозяйством и с замиранием в сердце прислушивалась к происходящим внутри нее переменам. Будущий ребенок стал главной целью и смыслом ее жизни, ее сокровенной мечтой, и мысль о том, что скоро она возьмет на руки _своего ребенка_, наполняла ее благоговением и тихим, трепетным восторгом.